Найджел взял со стола пакет. Фокс посветил ему фонариком. Подняв голову, Найджел посмотрел на обоих полисменов, потом снова заглянул в пакет, подумал, пожал плечами и наконец спросил:
– И это все?
– Думаю, да, – ответил Аллейн.
– Но, – пробормотал Найджел, – здесь просто газеты.
Он сунул палец внутрь и поворошил страницы.
– Верно, – согласился Аллейн.
– Черт! – хлопнул себя по лбу Найджел. – Мотив!
– Похоже на то.
– Гарнетт украл бумаги.
– Кто-то их украл. Басгейт, будьте добры, попросите Бэйли прийти сюда и снять отпечатки пальцев, надеюсь, они здесь есть.
Бэйли все еще прочесывал ризницу. Он вернулся вместе с Найджелом, достал свой порошок и начал колдовать над свертком. Аллейн сел за стол и стал просматривать другие бумаги из сейфа. Фокс пристроился рядом с ним на боковой тумбе. Найджел, покосившись на инспектора, достал блокнот, опустился в роскошное кресло отца Гарнетта, закурил сигарету и быстро застрочил.
– Набрасываете статью? – небрежно спросил Аллейн.
– Да, а что? – с вызовом ответил Найджел.
– Ничего. Покажите мне перед тем, как отдать в печать.
– Нет, это уже слишком! – сразу взвился Найджел. – Интересно, а как вы вообще здесь оказались? Кто вам позвонил? Разве я не проявил незаурядное присутствие духа? Благодаря мне вы практически сразу оказались на месте преступления. Имейте в виду, я намерен выжать из этой истории все, что можно. Я свидетель преступления! Это чистая правда, и все должны об этом знать.
– Не кипятитесь. Я только попросил показать статью.
– Да, чтобы вычеркнуть из нее все самое важное.
– Просто не упоминайте о ценных бумагах.
– Видите!
– И ради бога, не делайте из меня Неутомимого Инспектора Аллейна.
– Аллейн, это нечестно, – обиделся Найджел. – Я никогда не пользуюсь такими фразами. Вы надо мной издеваетесь.
– А какой стиль вы предпочитаете? Кажется, вам нравится Джордж Мур?
– С чего вы взяли? – спросил Найджел, покраснев.
– Его манера заметно влияет на вашу речь и делает ее довольно неуклюжей.
– Чепуха.
– На самом деле мне нравится этот стиль, но я очень плохо представляю, как его можно приспособить под полицейский репортаж.
– Глупости, – буркнул Найджел.
Он демонстративно вернулся к своей работе и, поразмыслив некоторое время, вычеркнул пару слов.
– Нашли отпечатки на пакете, Бэйли? – спросил Аллейн.
– Да, сэр. Все принадлежат одному человеку. Бьюсь об заклад, это наш преподобный. Я видел такие же на его бокале.
– Ага, – пробормотал Аллейн.
– Ага! – подхватил Найджел.
– Я бы не сказал, что все так уж «ага», – возразил инспектор.
– Эй! – вдруг воскликнул Фокс.
– Что случилось? – спросил Аллейн.
– Посмотрите на это, сэр.
Фокс подошел к столу и положил перед инспектором маленькую бумажку.
– Нашел ее в портсигаре, – объяснил он. – Кажется, снова эта леди.
– Да, это она, – подтвердил Аллейн. – Будь я проклят, – добавил он, – если это место не кишмя кишит тайными записками.
Найджел подошел посмотреть. Находка Фокса представляла собой крошечный листок глянцевой бумаги. В верхнем углу стояла печатная надпись «понедельник», ниже от руки было написано «воскресенье». Края бумаги с трех сторон были позолочены, а с четвертой шла неровная линия, словно листок оторвали от какого-то корешка. Кара Куэйн написала карандашом: «Надо увидеться. Ужасное открытие. Вечером после службы».
– Где вы это нашли? – спросил Аллейн.
– Вот здесь. – Фокс показал изящный портсигар, наполненный турецкими сигаретами. – Он лежал на журнальном столике, а записка была сверху на сигаретах. Вот так.
Он взял бумажку и положил в портсигар.
– Любопытно, – пробормотал Аллейн.
Он поднял брови, внимательно разглядывая листок.
– Принесите сумочку жертвы, – попросил он через минуту. – Она в зале.
Фокс вышел и вернулся с дамской сумочкой из мягкого сафьяна. Аллейн щелкнул замочком и вытряхнул ее содержимое на стол. В ней находились: маленькая пудреница, губная помада, носовой платок, кошелечек, пара перчаток и блокнот из красной кожи с притороченным к нему карандашом.
– Есть! – воскликнул Аллейн.
Он открыл блокнот и положил рядом записку. Бумага была та же самая. Аллейн написал пару слов карандашом.
– Есть! – повторил он. – Кончик карандаша сломан. Видите эти раздвоенные полоски? Они видны и в записке.
Аллейн полистал книжечку. Кара Куэйн делала довольно много записей: списки покупок, напоминания, заметки. Блокнот был исписан примерно до середины. Аллейн прочитал последнюю страницу и быстро поднял голову.
– У кого-нибудь есть вечерняя газета? – спросил он.
– Найдется. – Фокс достал из кармана аккуратно сложенный номер.
– Посмотрите, завтра будет премьера нового шоу в «Критерионе»?
– Можете не смотреть, – вмешался Найджел. – Премьера будет.
– Что ж, иногда и от вас есть польза, – пробормотал Аллейн. – Теперь все ясно. Записка была написана сегодня.
– Как вы это узнали? – спросил Найджел.
– На страничке с сегодняшней датой стоит запись: «Обед и премьера «Близкого друга», «Критерион», Рауль, завтра». Я хотел убедиться, что даты совпадают. Она вырвала следующую, то есть завтрашнюю страницу. Видите, на записке напечатано «понедельник»? Этот листок был вырван сегодня.
– Выходит, дело как будто начинает немного проясняться? – неуверенно заметил Фокс.
– Вы так думаете, Фокс? Может быть, может быть. Но все равно все очень запутано. Вот что, мой дорогой Фокси, закурите-ка свою трубку, и давайте пораскинем мозгами. Что вы обо всем этом думаете, старый пройдоха?
Фокс закурил трубку, сел на стул и серьезно уставился на инспектора.
– Ну, выкладывайте, – подбодрил его Аллейн.
– По-моему, сэр, пока еще рано говорить о чем-то наверняка, но можно предположить, что леди была в курсе того, что произошло с пакетом. Она узнала об этом сегодня, когда пастора не было дома: скажем, зайдя его проведать.
– И увидев, что сейф открыт?
– Возможно. Конечно, это выглядит большой неосторожностью, но все может быть. В любом случае она все узнала и решила рассказать пастору. Пришла сюда, написала записку и… Наверное, он подумал, что с этим надо что-то делать.
– Не думаю, что он читал записку, Фокс.