Потом оказалось, что она учебная…
– Нужны добровольцы?
– Да. Это приказ – только добровольцы.
Интересно…
Когда ты принимаешь решение служить в армии, ты понимаешь, на что ты идешь. Армия – это война. Если она начнется, ты первый должен встать на пути врага и преградить ему путь, даже ценой собственной жизни. Когда ты принимаешь решение служить в спецназе – это еще одно решение, по сути, это то же самое, что жизнь в карты проиграть. Раньше вообще спецназ для того и создавался, чтобы при угрозе ядерной войны забрасываться в тыл НАТО, искать и уничтожать подвижные ракетные комплексы – «Першинги». Возвращение домой не предусматривалось в принципе. Сейчас немного все по-другому, но не обязательно в лучшую сторону: альтернативой смерти в бою или на собственной гранате служит укропский подвал с заплечных дел мастерами. Или боевики ИГИЛ, Талибана или кого там еще придумают тебе смерть сожгут заживо, отрежут голову, обратят в рабство, забьют до смерти. Если не готов к этому, спецназ не для тебя.
Смерть… смерть – это как когда только фильм начался, а тебя просят покинуть зал прямо на середине просмотра. И ты никогда не узнаешь, а чем же все закончилось.
А любопытно… любопытно посмотреть.
– Я – доброволец.
Полковник поморщился:
– Да доброволец-то ты доброволец, это я знаю. Ты курс действий в условиях радиационной опасности проходил?
– Только в объеме общего курса.
– То-то и оно. А там наступишь куда, и через год в больничке сгниешь. Есть места, где до сих пор фон в пять-семь тысяч раз выше нормального. Сколько-то там бэр [40] схватишь – и инвалид на всю жизнь. Такая вот арифметика…
– Значит, они расположились в самом Чернобыле?
– Да…
– Рисково.
– А чего рискового? Дозиметры у них есть. Целый город в их распоряжении – здания заброшенные, что личный состав заводи, что технику ставь. Под открытым небом ночевать не надо…
– Техника у них есть?
– Да.
– Какая?
– Пикапы с пулеметами. Несколько БМП и БТР. Говорят, пара танков.
– Говорят – или сам видел?
– Там никто и ничего толком не видел. Уже несколько групп «сталкеров» пропали. Начитаются, наиграются и прут через границу.
– И с концами.
– Точно.
– Для чего они это делают? Для себя или на продажу?
– Понятия не имею. Скорее второе – Ступак тот еще фрукт. Он за идею работать не будет, если к идее не прилагается возможность пограбить.
– Кем он был… ну до того, как все началось?
– В девяностые к вам в Чечню ездил. В составе УНА-УНСО. Потом типа разочаровался, занимался бизнесом ни шатко ни валко. Открыл несколько магазинов, потом продал их какой-то сети. Потом пропал из виду. А как началось – объявился, как командир бата.
– «Вильна Украина».
– Он самый.
Батальон «Вильна Украина»…
В любом обществе есть «лишние люди» – это те, кто не встроился, не нашел себя. Эти люди опасны – прежде всего, тем, что они ни к чему не привязаны и им нечего терять. Собраться – только подпоясаться. Есть, конечно, такие, кто сдает квартиру в Киеве и живет на Бали или продает бизнес и уезжает в Индию искать смысл жизни посреди коровьих какашек. Но есть и те, кто заражается агрессивным национализмом, даже нацизмом. Знаете, чем отличается национализм от нацизма? Националист любит свою нацию. А нацист ненавидит все другие. И вот такие вот «лишние люди» в минуту кризиса появляются «ниоткуда» и становятся сотниками на Майдане, потом командирами добровольческих батальонов.
А когда война закончилась, они становятся торговцами ядерными отходами в виде грязных бомб.
– Сколько у него человек?
– Сто, не меньше.
– Может быть, и больше.
– Может быть?
– Смотри, люди годами без работы. В стране ветеранов АТО – хорошо за сотку. О которых вытерли ноги и забыли. Как думаешь, легко тому же Ступаку найти себе пополнение? Его возможности по вербовке людей ограничиваются только одним – количеством денег. Он не сможет нанять больше, чем способен прокормить. Если он, к примеру, получил аванс за свое дерьмо, то тут же наймет еще людей. Так что…
– Кто у него работает?
Токар усмехнулся:
– А сам как думаешь? Рабы. Скорее всего, те пропавшие сталкеры – они тоже у него в рабах. Если еще не подохли.
Прага…
Старая европейская столица, город замков, тайн и загадок. Славянская Европа – наверное, именно такой могла бы быть и Украина, и сама Россия до Урала, если бы в свое время тевтонские рыцари или польские завоеватели одержали победу. Скопище маленьких, уютных стран с красивыми, древними городами. В которых улочки дышат историей, одной историей с Европой – ведь в Чехии, в Праге с Яна Гуса начинались протестантские войны, опустошавшие всю Европу. Славяне тоже могут быть Европой, чехи это отлично доказывают. Но Россия… Украина… это бескрайние, безграничные просторы, выстроенные по линейке города и упертый, стальной народ, издревле живущий по принципу – как бы мы ни жили, а вас сюда не звали. Это в корне отличается от Европы. В Европе податные сословья всегда были готовы перейти под власть другого короля или феодала, лишь бы тот пообещал не обижать и брать меньше податей, чем предыдущий. Говорят, что именно поэтому в Европе зародилась конкуренция, потом и капитализм, а Россия осталась вечно отсталой страной на половину Евразии. Ну да бог им судья…
Сколько воды утекло во Влтаве с восемьдесят девятого года и бархатной революции. Много. В мире снова была холодная война, и снова Прага стала городом шпионов… Здесь кто только не жил. Много русских – рядом Германия, но при этом жить в Праге намного дешевле, к тому же язык похожий, и есть, например, школьные курсы старшей школы, после которых можно поступать в любой университет Европы. Часть русских, живущих в Праге, были оппозиционерами… или несогласными, как они сами себя называли. А часть…
Мало кто из приезжающих в Прагу туристов – а Прага сейчас на шестом месте по посещаемости среди всех европейских столиц, – знает о том, что помимо мостов, Старого Мяста, Еврейского квартала, Пражского Града и Карлова моста, где от туристов сейчас не протолкнуться, существуют и другие поводы посетить Прагу. Один из них – воскресные скачки на стадионе в Велке-Хухле, небольшом местечке в пятнадцати километрах от центра Праги. Сам стадион был открыт в 1906 году, он крупнейший в Чешской республике и один из лучших в Европе – шестнадцать дорожек для лошадей, четыре тысячи сидячих мест, в том числе и ВИП и десять тысяч мест стоячих. Естественно, принимаются и ставки на бега, а как же иначе. Стадион в Велке-Хухле практически всегда заполнен до отказа, его любят и чехи, и приезжают ценители лошадей и скачек со всей Европы.