– Что же мне тебя, беременную, до родов за собой таскать? – усмехнулся Сергей, и неожиданно его затопила волна нежности. Он вернулся в комнату и поцеловал ее. – Спи. Я скоро вернусь.
– Осторожнее на дороге, там смог, ничего не видно… – пробормотала Алена, слушая, как захлопнулась за мужем дверь.
Она лежала и думала о том, что никогда не ощущала себя такой счастливой – она просыпалась, исполненная блаженства, и засыпала в его объятиях с тем же самым чувством наполненности жизни. Алена думала о том, как ей повезло – когда она собиралась с духом, чтобы пойти к Сергею и рассказать о беременности, ей и в голову не приходило, что все завершится так благополучно. Алена и не надеялась, что он женится на ней, прекрасно понимая – его сердце занято другой женщиной. У них родится малыш – он будет таким же красивым и талантливым, как его отец, и станет врачом в четвертом поколении… И когда звонок вырвал ее из полусонного состояния, она все еще была счастлива…
…Сергей гнал машину по пустым темным улицам. Видимость была действительно отвратительная, так как ночью смог от лесных пожаров накрыл Москву. Он мельком глянул на часы – со времени телефонного звонка прошло не больше десяти минут. Что могло случиться с Лежавой? Не выдержало изношенное сердце? Или произошло то, чего он так боялся в течение всей операции – кровоизлияние в мозг? Он не заметил, как из-за поворота выскочил белый форд и, завывая словно голодный волк, помчался за ним.
«Водитель МАК 415, остановитесь справа, остановитесь справа, прекратите движение.»
Вот проклятие! Только этого не хватало! Сергей резко притормозил у края дороги и выскочил из машины навстречу двум гаишникам, которые с довольными физиономиями шли ему навстречу.
– Документы, – рявкнул один из них, судя по погонам – сержант. Взяв протянутые Булгаковым документы, он долго и придирчиво рассматривал их.
– Командир, давай побыстрее, – взмолился Сергей. – Я врач, тороплюсь к пациенту.
– Ну вот что, господин Торопыга, – радостно заявил гаишник, – пожалуйте в машину на экспертизу…
– У меня пациент умирает. Позвони в Склиф! Полковник МУРа концы отдает!
– А ты такой незаменимый, что тебя ночью сорвали? – недоверчиво глянул на него гаишник.
– Я его оперировал, – сказал Булгаков и схватил сержанта за рукав. – Командир, позвони туда!
– Хм, – нахмурился тот, но повернулся к стоящему рядом, – пойди, Семенов, свяжись со Склифом, спроси их о… – он глянул в документы, – о Булгакове Сергее Ростиславовиче… Только быстро.
Семенов вернулся к форду, а сержант стал неторопливо обходить машину Булгакова, сверяя регистрационные номера. Через пару минут, которые показались Булгакову парой часов, Семенов вернулся.
– Работает у них, – кивнул он, – только дежурная заявила, что его никто не вызывал.
– И как это понимать? – зыркнул сержант на Сергея. – Некрасиво получается. Все ты врешь!
– Да не вру я, – взвыл Булгаков. – Мне не дежурная звонила! А товарищ сына этого вашего полковника. Полковник Лежава из МУРа.
– Товарищ сына друга… – сержант был настроен иронично. – Это как-то сложно. Пожалуй на экспертизу без всяких разговоров. И чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше для тебя.
…Сергей просидел в форде почти полчаса. Неумолимые гаишники, даже получив отрицательный результат алкотестера, с подозрением смотрели на Булгакова. Заботливо снабдив квитанцией на оплату штрафа за превышение скорости, его отпустили весьма неохотно.
К институту Булгаков подъехал взбешенный. Резко оборвав поздоровавшуюся с ним дежурную, он почти вбежал в отделение. Не увидев надлежащей суеты около палаты, он взялся за ручку двери с твердым убеждением, что все кончено. Он не успел. В палате было темно, и Сергей щелкнул выключателем.
– Доктор? – полковник щурился, сонно глядя на него. – Что случилось?
– Как самочувствие? – тупо спросил Булгаков. Полковник, хоть и не пышущий здоровьем, совсем не выглядел умирающим.
– Прилично, – ответил Лежава. – Это вы специально среди ночи приехали узнать, как я себя чувствую? Очень мило. Несколько поздновато. Что это вам дома с молодой женой не спится?
– Где ваш сын? – дрогнувшим голосом задал Булгаков дурацкий вопрос.
– Сын?
– Ну да, Виктор, Виктор Глинский… – Булгаков занервничал. – Мне позвонил его коллега, капитан Зимин, и передал, что Виктор просит меня приехать, так как вам стало хуже… Господи, что за бред!
– Да нет, – произнес Лежава. – Не бред. Позвони-ка Виктору. У тебя есть его мобильный?
– Я звонил по дороге – не отвечает, вернее, недоступен. Трубка, наверно, села.
– А у тебя есть наш домашний номер?
– Да, есть, – Сергей быстро вышел из палаты и направился на пост. Заспанная сестра удивленно хлопала на него глазами. Не каждый день, вернее, не каждую ночь врывается к тебе на пост великолепный Сергей Булгаков. Но удостоив ее лишь коротким кивком, Сергей схватился за телефон.
На звонок ответил усталый женский голос с сильным грузинским акцентом.
– Виктора? Его нет. Он… Простите, а кто его спрашивает? – подозрительно поинтересовалась она.
Сергей объяснил, что именно он оперировал ее сына. Тон Медеи Лежава сразу изменился.
– Вах, чемо дзвирпасо [37] , конечно, я знаю о вас! Но Вити действительно нет дома. Он дежурит по городу и вернется только утром. Он срочно нужен?.. И мобильный не отвечает? Но вы можете попробовать его разыскать через дежурную часть. Сказать вам телефон? Записывайте.
Около получаса дежурный по городу разыскивал Виктора. Сестра, поняв, что ему не до нее, и ждать внимания – дело совершенно безнадежное, отправилась спать. Глаза Сергея также слипались, но в тот момент, когда его лоб коснулся стола, Булгакова словно швырнули в страшную черную бездну и, падая в нее, он очнулся, почти с криком – Алена! Она же осталась совсем одна! А если вся эта история с ночным звонком – просто умело разыгранная комедия, чтобы вытащить его из дома?
Он схватил трубку и торопливо набрал мобильный жены. Недоступен. Он набрал домашний номер. Занято. Еще раз. Занято. Занято. Занято. С кем его беременная жена может болтать в три часа ночи? Резкий звонок больничного аппарата прервал метания тревожных мыслей.
– Капитан Глинский, – услышал он знакомый голос. – Что случилось?
Булгаков стал сбивчиво объяснять, что произошло. Он спотыкался и запинался, хотя косноязычием никогда не страдал, но страх за Алену набил его рот чем-то вязким, словно замазка, и эта замазка мешала ему выталкивать из себя слова и связно излагать суть.
– Сколько тебе надо, чтобы доехать до дома? – перебил его Виктор, как только вник в смысл того, что пытался сказать Булгаков.
– Если ГАИ не поймает – за пятнадцать минут доберусь, – содрогаясь, ответил Булгаков.