– Сейчас меня больше интересует другое. Как ты думаешь, что связывало между собой таких разных людей, как Иван и баба Глафира? Почему она приносит цветы на его могилу? Если бы я знал ответ на этот вопрос, ее было бы легче найти.
– Т-т-трудно сказать. Слушай, Мишка, покажи мне эту машину, п-пожалуйста, – остановившийся у выхода с кладбища очкарик с надеждой посмотрел мне в глаза. – Это так здорово – машина, делающая людей счастливыми.
Я обещал Ромке показать необычное сооружение завтра утром, а сегодняшний день решил посвятить более важным проблемам. Мы расстались – смешной паренек в белой панамке успел запрыгнуть в отходивший автобус, а я подошел к толпившимся у кладбищенских ворот бабкам. Они целыми днями продавали здесь искусственные цветы и наверняка не раз видели юродивую.
– Глафира сюда частенько ходит. Да кто ж знает, где она живет?! – нехотя ответила на мой вопрос одна из торговок. – Мы за ней следить не нанимались.
Похоже, и здесь меня ждала неудача! Я с досадой пнул валявшийся под ногами мусор и пошел к автобусной остановке.
– Постой, милый, куда же ты? – окликнула меня стоявшая поодаль от других торговок худощавая старуха. – Глафира минут десять назад вошла на кладбище. Подожди ее здесь, она скоро вернется. Долго она там не задерживается.
– Спасибо! – Я со всех ног ринулся в дебри кладбища, надеясь застать юродивую на могиле изобретателя…
* * *
– Было время, процветала в мире наша сторона… – звучал приятный женский голос. – В воскресенье бывала церковь божия полна…
Я открыл глаза. Над головой расстилалось желтоватое, выгоревшее от жары небо и раскидистые кроны деревьев. Недавние события всплывали в памяти, потихоньку выстраиваясь в единую цепочку. Судя по всему, я бежал по кладбищу, споткнулся, ударился головой об оградку могилы, ненадолго вырубился и теперь отдыхал на земле по соседству с коренными обитателями этого города мертвых.
– И селенье, как жилище погорелое, стоит, тихо все, одно кладби€ще не пустеет, не молчит… – пропела женщина.
Я приподнялся, отряхнул с рубашки песок и посмотрел по сторонам. В двух шагах от меня на земле сидела карлица в огромном, не по росту просторном халате и завязанной на затылке косынке.
– Баба Глафира!
– Ты прошел, прошел, не сгинул, ты прошел! – оборвав пение, проговорила юродивая.
– Спасибо вам, баба Глафира. Огромное спасибо! Ваша монетка спасла мне жизнь.
– Ты прошел, – повторила она, а потом вновь затянула свою таинственную песню.
– Скажите, откуда она у вас.
– Монета? – Маленькие тусклые глазки бабы Глафиры неожиданно посерьезнели, приобрели осмысленное выражение. А когда она заговорила, мне показалось, что передо мной находится другой человек.
– Когда я была иной, я не знала, откуда она. Мой отец всю жизнь собирал старые монеты, но и он не представлял, что подарил ему нищий старьевщик. Никто не знал, что ею расплатились с Иудой. Когда пришли тяжелые времена, отец продал свои монеты. Все, до последней – так он думал, но ошибся. Ошибся. Одна затерялась в ящике стола. Я нашла ее позже, через много-много лет. Это было предостережение, но никто не понял его. Я шла своей дорогой, я не знала, не знала, куда она ведет. А теперь мне открыто многое, только зачем, зачем, зачем?
В голосе юродивой звучало отчаяние. Признаюсь, я не умел утешать людей, и потому, пробормотав несколько сочувственных слов, заговорил о другом:
– Я отдал монету Червю. Он отпустил меня, вполне довольный сделкой. Но я не один бродил по лабиринтам зла, со мной было несколько ребят, в том числе Антон и Лора. Вы помните их, баба Глафира? Лора такая высокая, светловолосая, совсем взрослая, Антон – тощий, немножечко угловатый… Мы случайно встретились с вами в больнице, и вы сказали, что с ними обоими произойдет какая-то беда. Так и получилось – Антон заболел непонятной болезнью, а моя сестренка сходит с ума, превратившись в лунатика. Скажите пожалуйста, как им помочь.
Юродивая сжала голову ладонями, начала медленно раскачиваться. Ее взгляд стал неподвижным, направленным внутрь себя.
– Не вижу, темно, темно. Он пришел и все нарушил. Он изменит порядок вещей, и все судьбы прервутся. Темно. Очень темно. Ночь без луны, и огонь на земле. Все кончится. Все.
Проворно поднявшись, юродивая подхватила лежавший тут же букетик полевых цветов и торопливо пошла между могилами. Потрясенный услышанным, я невольно последовал за юродивой. Если бабе Глафире и в самом деле открывалось будущее, то, похоже, вскоре нас ожидал конец света. Тем временем юродивая подошла к могиле изобретателя Машины Счастья и бережно положила на серый камень букетик цветов. Внезапно ее глаза расширились, а на лице возникло выражение беспредельного ужаса…
– Что с вами? Что случилось, баба Глафира?
Скрюченный палец юродивой скользнул в отверстие пустого тайника:
– Где он?!! Его хранил камень, а теперь он снова принесет беду! Вот почему придет тьма… Черный саван укрыл землю… Темно, темно! У его дороги нет конца… Нет луны, нет звезд, нет солнца… О, почему ты оставил меня, любимый? Случилось, случилось!
Подхватив полы халата, карлица побежала в глубь кладбища, продолжая бормотать страшные слова. Я остался один. Голову раскалывала боль, вызванная то ли недавним ударом, то ли обрушившимся на меня грузом страшных знаний. Еще несколько часов назад я переживал только за Лору и Антона, но оказалось, что смертельная опасность грозила всей нашей планете…
* * *
Дела у Антона были плохи – он не покидал своей комнаты и даже не спустился к обеду. Мы с Сашей весь день провели в саду, ничего не делая и стараясь не попадаться на глаза взрослым. Понимая, что мы бессильны перед грядущей катастрофой, я не стал рассказывать сестренке о жутком пророчестве, решив не расстраивать ее. Впрочем, настроение у нее и так было ниже среднего. Незадолго до ужина Саша предложила развлечься, прогулявшись к работавшей круглосуточно палатке на углу улицы. Однако экспедиция за жвачкой и чипсами не удалась – едва мы вышли за пределы сада, как увидели четырех мчавшихся по улице женщин. Пожилые солидные дамы с визгом неслись куда глаза глядят, а над их головами кружила стайка летучих мышей. Увидев такое, Саша изъявила желание немедленно вернуться домой. Я согласился, думая о своем, – возможно, агрессивное поведение летучих мышей было связано с предстоящей катастрофой. Животные чувствовали приближение беды и не находили покоя.
– Что происходит, Мишка? Вокруг все не так. Бальт не знает покоя, Лора не похожа на себя, Антон болеет, а тут еще эти мыши… – Саша одно за другим закрывала окна в комнатах и задергивала их занавесками. – Мне кажется, у нас впереди большие неприятности.
– Остается надеяться на лучшее, – кисло улыбнулся я.
Вскоре нас позвали к столу. Антон так и не появился, и ужин прошел в гробовом молчании. После еды ко мне обратилась тетя Ира: