– Батюшки-светы, что творится, – стреляют серди бела дня, – услышала причитания Марьи Степановны. – И ведь стоял он здесь.
– Кто стоял? – машинально спросила Лариска.
– Да автобус такой маленький, вроде маршрутки. Этот на черной подъехал, а маршрутка прямо за ним развернулась и давай палить. Вот ужас! Я скорей в милицию звонить. Смотри-ка, и ведь не старый еще, – она горестно вздохнула. Лариска машинально опять взглянула и вздрогнула.
– Да ты никак дрожишь? Подожди, давай я тебе сейчас валерьяночки накапаю. – Она вернулась очень быстро, а может и нет.
Лариска, потеряв счет времени, пребывала в ступоре. Машинально выпила предложенную валерьянку. Подъехали машины скорой помощи и милиции. Из подъезда вышло еще несколько человек, и Лариска услышала недовольные голоса жильцов, которых не пускали дальше, и они были вынуждены стоять на маленьком пятачке под козырьком. К ней подходили какие-то мужики в форме и штатском о чем-то спрашивали, но она все никак не могла придти в себя. В конце концов, от нее отстали. Мужчину уже положили на носилки. Его машину отогнали в сторону, люди, наконец, просочились и заспешили по своим делам.
Марья Степановна усадила ее на лавочку.
– Ларис, ты как, успокоилась? – Она гладила ее по руке, и Лариска постепенно очухалась.
К ней опять подошел мужчина в штатском с блокнотом в руках. Спросил ее адрес и телефон. Она ответила. В это время у него зазвонил мобильник. Судя по разговору, Лариска поняла, что он перед кем-то отчитывался. Мужчина держал в руках документы убитого и читал в трубку «Вадим Сергеевич Зарубин депутат Госдумы. Да уж, только этого нам не хватало. Нет, это не его адрес, непонятно, что он здесь забыл». Дядька вдруг внимательно посмотрел на нее.
– Лариса Григорьевна, а Вы не знакомы с убитым?
– Нет, – честно ответила она, покачав для убедительности головой.
– Может быть, Вы слышали что-то о нем, или он знаком с кем-то из жильцов этого дома? – Продолжал он расспрашивать. Она опять покачала головой.
– Ну, хорошо, если вспомните что-то, позвоните. Он дал ей визитку, потом поднялся и обратился к Марье Степановне.
– А с Вами давайте поговорим сейчас. Не возражаете?
Она не возражала и пригласила его зайти. Лариска, окончательно придя в себя, побежала на маршрутку.
На работу немного опоздала, но замечания ей не сделали. Она была на хорошем счету. Никогда не опаздывала и свою аудиторскую работу всегда сдавала в срок.
Сегодня работа не шла, мешали утренние события. Лариска хотела позвонить мне, но удержалась, подумав, что разговор займет много времени, и она тогда точно не успеет все сделать. А перед глазами стояла картина – лежащий мужчина, под головой лужица крови и открытые голубые лаза. Потом, рассказывая все это, она без конца бубнила, что до конца жизни не забудет этой картины.
Когда успокоилась и стала способной спокойно мыслить, сразу же возник вопрос, зачем приезжал депутат. Естественно, подумала, что ко мне за своей дискетой. Хотя я говорила, что на ней ничего интересного нет, Лариска поняла, что я подвергаюсь опасности. И еще она вспомнила, что я собиралась что-то проверить, а ей с Наташкой пока ничего не сказала. Очень она сомневалась, что я придумаю что-нибудь путное.
Короче, Лариска здорово испугалась за меня. Она порылась в сумке и нашла визитку, которую ей дал мужчина в штатском. Пастухов Алексей Иванович – следователь. Покрутив ее в руках, решительно убрала обратно. Она знает, кому позвонит, но об этом пока никому не скажет.
Потом позвонил Витька и сказал, что рейс задерживается на час. Она даже обрадовалась – будет время поговорить с подружками.
* * *
Вечером, подойдя к родному подъезду, я увидела группу людей, о чем-то оживленно беседующих, и среди них Наташку.
Она тут же бросилась ко мне со словами:
– Представляешь, там, где ты стоишь, сегодня убили человека, – возбужденно сообщила она.
Я быстро отошла от этого места и стала смотреть себе под ноги, как будто там еще кто-то лежал.
– Что ты выдумываешь?
– Ничего я не выдумываю, – затрещала Наташка, – знаешь, кто первым его увидел?
Лариска! Да, да, наша Лариска, когда шла на работу. Ну почему я не встала пораньше? Могла бы с Дейлом выйти. Так нет же! Спала как германская лошадь, а тут такие события развернулись. – Она чуть не плакала от обиды. – Слушай, а давай зайдем к Лариске и узнаем все из первых рук, – предложила Наташка.
– Не получится, – с сомнением сказала я. – Сегодня же Витька прилетает.
– Мы только на минуточку, – настаивала Наташка и деловой походкой направилась к лифту.
– Ой, девчонки, а я к вам собиралась, – сказала Лариска, открывая нам дверь.
– Витьки нет? – Наташка сунула нос в комнату и быстро прошмыгнула на кухню.
– Рейс задерживается, – объяснила Лариска.
– Ну, рассказывай, как все было, – Наташка раскраснелась, глаза заблестели, – говорят и с телевидения приезжали. Да? Ларис?
– Зачем с телевидения? – Удивилась я.
– Ну, все-таки депутата убили.
– Как депутата? Какого депутата?
У меня неприятно похолодело в животе. Наташка всплеснула руками, потом замахал ими как курица.
– Ой, ой, какая я дура! Это же, наверное, твой депутат. Да? – Она выжидающе посмотрела на меня. А я уставилась на Лариску. Та очень недовольно посмотрела на Наташку и сказала:
– Да, это тот самый. Вадим Сергеевич. Во всяком случае, так прочитали у него в документах.
– Вот это да. Вот здорово! – Восторгалась Наташка.
– Что здорово? Чему ты радуешься, а? – Рассердилась Лариска. – Человека убили, твою подругу могли убить, а ты чуть ли не скачешь от восторга.
– Ой, я не подумала. Ну что ты смотришь на меня как на врага народа! Ну, дура я, дура! – Наташка огорченно смотрела на меня виноватыми глазами.
– Успокойся, Наташ, – обратилась я к ней, – меня же не убили, так зачем ссорится?
– Очень умное замечание, – фыркнула Лариска.
Я поняла, что Лариска разозлилась окончательно и решила поменять тему.
– Интересно, а почему Марьи Степановны не видно на боевом посту?
– К ней опять какие-то мужики приехали с расспросами. Она все видела из окна, я уже потом вышла, когда он лежал.
И Лариска нам все рассказала.
– Это он ко мне ехал за дискетой, – сказала я после паузы, – еще угрожал, что вытрясет ее из меня.
– Сволочь, – изрекла Наташка.
– Постой, ничего не понимаю, – нахмурилась Лариска. – Ты же говорила, что в этой дискете ничего существенного не было. Зачем она ему вдруг понадобилась? – Пришлось рассказать, как я ловко поменяла дискеты.