Ее не было, но неприятные воспоминания остались.
«Выброси это из головы, — приказал себе Бобби. — Забудь об этой эксцентричной и разнузданной Мисс Суперзвезде. Она как наркотик — плохая привычка, от которой трудно отказаться».
Но он сумеет.
Уже почти сумел…
— Мы летим в Лос-Анджелес завтра, — сказал Фрэнки. — Но сначала нам нужно съездить на квартиру в Сохо, чтобы повидаться с адвокатом твоего отца. Что скажешь?
— Ничего. — Аннабель бросила на него негодующий взгляд. — Я уже сто раз тебе говорила, что в Лос-Анджелес я не вернусь ни за что и никогда.
— Говорила, ну и что? — перебил Фрэнки. — Ситуация изменилась, детка. Ты должна быть на похоронах матери. Если ты не поедешь, то… ты никогда себе этого не простишь. Короче: мы летим завтра. Адвокат позаботится о том, чтобы мы путешествовали со всеми удобствами.
Аннабель хотела заспорить, но передумала. Фрэнки был прав: она должна присутствовать на похоронах, ведь это все-таки ее родная мать. Кроме того, ей необходимо было знать, что случилось на самом деле, поскольку крикливо-сенсационные сообщения по телевизору и в газетах лишь запутывали картину.
Неужели ее отца действительно подозревают в этом убийстве?
Но это же просто невероятно, невозможно! Ральф никогда бы не причинил вреда Джемме. Он обожал и боготворил свою красавицу-жену до такой степени, что не замечал никого вокруг, включая собственную дочь.
Аннабель хорошо помнила те редкие эпизоды из детства, когда она оказывалась один на один со своим звездным папочкой. Ральф никогда не хвалил ее, не расспрашивал о школьной жизни. Единственное, о чем они говорили, это о том, как изысканно красива и как талантлива Джемма, какой у нее замечательный характер. «Твоя мать — само совершенство, — сказал ей как-то Ральф, — и ты должна стараться быть похожей на нее».
Как поняла Аннабель, это означало, что сама она от совершенства далека. Неудивительно, что в конце концов она покинула дом, в котором ею никто не интересовался.
Но теперь она возвращалась. Фрэнки был совершенно прав: если она не поедет в Лос-Анджелес сейчас, то будет жалеть об этом до конца жизни.
«Берегись, Калифорния, я иду!» — подумала Аннабель мрачно.
— А зачем нам заезжать в Сохо? — спросила она, пытаясь решить, какие вещи из своего гардероба нужно выбрать.
— Затем, что твои родственники считают, что именно там ты живешь, — пояснил Фрэнки. — Если Ральф пронюхает про наши апартаменты на Парк-авеню, это может вызвать ненужные вопросы — в том числе и насчет того, на какие средства они куплены. Нам это надо?
— Не понимаю, почему не рассказать дорогому папочке про наш с тобой успешный бизнес? — Аннабель пожала плечами, но глаза ее мстительно блеснули. — Быть может, тогда он в конце концов соблаговолит обратить на меня свое внимание.
— Ну хватит, детка… — простонал Фрэнки, картинно хватаясь за голову. — Я понимаю, что у тебя было тяжелое детство, но твой отец, наверное, не такой уж плохой…
— Вот погоди, познакомишься с ним, тогда сам увидишь, какой он. Ральф Маэстро — суперзвезда, с такими людьми никогда не бывает легко и просто.
— Я в состоянии поладить с любым человеком, — хвастливо заявил Фрэнки. — Можешь не сомневаться: Фрэнки Романо очень понравится твоему папочке.
— Вот и проверим… — Аннабель покачала головой и, открыв шкатулку с украшениями, стала выбирать, что она возьмет с собой. — Кстати, предупреждаю заранее: жить в особняке я не намерена.
— Об этом я уже позаботился, — ответил Фрэнки, не скрывая гордости. — Нас ждет номер в «Беверли-Хиллз» и лимузин с шофером, который будет возить нас, куда нам понадобится.
— И Ральф согласился? — удивилась Аннабель. Она была уверена — ее отец будет настаивать, чтобы они непременно поселились в особняке.
— Ему ведь нужно, чтобы ты прилетела в Лос-Анджелес, так?
— Не знаю… наверное, — неуверенно согласилась Аннабель, которая заранее боялась, что ей придется жить с отцом, общаться с ним один на один. — Кстати, как насчет нашего бизнеса? Не можем же мы его бросить.
— Все под контролем, детка. Джени позаботится, чтобы, пока нас не будет, все шло как по маслу. Я с ней уже договорился.
— Ну, если Джени берется за дело, тогда волноваться нечего! — насмешливо сказала Аннабель.
— Но ведь она и так занимается практически всем, — возразил Фрэнки.
— Ничего подобного, — сердито отрезала Аннабель. — Ты вербуешь девушек, я работаю с клиентами. Или наоборот. Твоя Джени подменяет нас, только когда мы оба заняты…
— Ну вот, сейчас как раз такой случай. Только… Если ты не возражаешь, я бы хотел, чтобы на время нашего отсутствия она перебралась сюда.
— В таком случае я, пожалуй, покрепче запру шкафы, — едко заметила Аннабель. — Чтобы этой жирной корове не пришло в голову мерить мои платья.
— Почему ты так к ней относишься? — У Фрэнки задергалась бровь. — Ведь Джени работает совершенно нормально, без проколов.
Но Аннабель продолжала сомневаться. На Джени ей было наплевать — куда больше ее заботил бизнес, который приносил огромные, сумасшедшие деньги, и Аннабель, естественно, не хотелось, чтобы кто-то невольно нанес урон бизнесу, который создавали они с Фрэнки. Оставить Джени «на хозяйстве» было, с ее точки зрения, большой ошибкой.
— Может быть, тебе стоит остаться? — предложила Аннабель. — Вдруг возникнут какие-то проблемы?
— Не возникнет никаких проблем. — Фрэнки нахмурился. Бесплатное путешествие в Лос-Анджелес сулило перспективы, и он не собирался упускать свой шанс. — А если и возникнут, Джени справится. Кроме того, — добавил он, подходя к Аннабель вплотную и нежно гладя ее по плечу, — я никуда не отпущу мою девочку одну. Слово Фрэнки Романо!
* * *
— Кто тут у вас самый главный? — требовательно спросил Чип Бонифасио, оглядываясь по сторонам. — Я буду говорить только с ним.
Чип стоял перед стойкой администратора в вестибюле большого, современного здания, в котором размещалась редакция одного из самых крупных в стране таблоидов «Истина и факты». Редакционная секретарша — анемичная пергидролевая блондинка с косо наклеенными ресницами и неестественно длинными ногтями — ужасно раздражала его. Он уже пять раз объяснил ей, что у него чрезвычайно важная информация, но блондинка не желала врубаться.
— Вам назначено? — в пятый раз спросила она.
— Я уже сказал: я принес сведения, которыми ваш шеф непременно заинтересуется. Доложи ему обо мне, — сказал Чип, начиная терять терпение. От волнения у него страшно зудел подбородок, и Чипу казалось — его лицо прямо на глазах покрывается багровыми прыщами, с которыми он давно и безуспешно боролся.
— Это будет настоящая сенсация! — добавил он.