— Это еще зачем?
— Моей лучшей подруге Куки не терпится узнать, на что способен в постели твой приятель.
— Боюсь, твоя лучшая подруга Куки еще слишком молода для подобных упражнений.
— Ну вот, опять ты меня лечишь! — Макс закатила глаза. — В каком веке ты родился?!
— В прошлом. И ты, кстати, тоже, так что изволь вести себя прилично, иначе я вымою тебе рот с мылом.
— Фи! — Макс надулась. — Иногда ты говоришь точь-в-точь, как дедушка Джино. — Она достала из мини-бара пакетик орешков.
— А это плохо?
— Знаешь, что я тебе скажу, Бобби? — Макс со вздохом отправила пригоршню орехов себе в рот. — Я решила, что мне пора переехать к тебе в Нью-Йорк. Как тебе мой план?
— Честно говоря, мне твой план совсем не нравится, — покачал Бобби головой.
— Почему?! — возмутилась Макс. — Я уже большая, к тому же ты только что заявил, что любишь меня! Вот увидишь, я буду хорошо себя вести. Ты сможешь заниматься своими делами, как раньше; я не буду тебе нисколечко мешать.
— Вот спасибо, — сухо поблагодарил Бобби.
— Ну, Бо-обби, пожа-алуйста!
— Извини, Макс, но я против.
— Но почему? Почему?! Почему?!!
— Потому что тебе необходимо закончить колледж, — наставительно сказал Бобби. — Для начала. Ты же отлично знаешь, что именно этого хотят от тебя Лаки и Ленни.
— Не буду учиться! — упрямо покачала головой Макс.
— Нельзя ли узнать — почему?
— Потому что не хочу тратить время зря. Колледж — это отстой. Мама нигде не училась, да и ты, кажется, проучился в своем колледже меньше года и бросил. Почему же я должна мучиться? Это несправедливо!
— Хорошее образование много значит в жизни, Макс.
— Вранье!.. — хмуро пробормотала она и бросилась на диван, вытянув перед собой длинные загорелые ноги.
— Не вранье, а достоверный факт, — поправил Бобби.
Макс взвыла.
— Ты становишься таким же нудным, как ма! — пожаловалась она в пространство. — Чует мое сердце — придется мне как-то самой устраиваться. Дома я, во всяком случае, не останусь.
— И куда же ты направишься? — полюбопытствовал Бобби.
— Увидишь, — небрежно отозвалась Макс. — Во всяком случае, не в колледж. Таким, как я, учеба ни к чему, она меня нисколько не привлекает. Мне нужны приключения — настоящие приключения с заглавной буквы, и никто — слышишь, братец? — никто не сможет мне помешать!
Бобби только головой покачал. На мгновение ему даже стало жаль Лаки и Ленни — они имеют большие проблемы в лице их дочери.
— И какие именно «приключения» ты имеешь в виду? — осведомился он.
— Ну, ты и сам знаешь… — туманно ответила она, покрутив в воздухе рукой. — Оттягиваться на всю катушку и ни о чем не думать. Трахаться, разумеется, с теми парнями, которые мне понравятся, ну и все такое… Короче, жизнь на грани.
— На грани чего? — спросил Бобби, изо всех сил стараясь не рассмеяться.
— Ты просто не понимаешь. — Макс даже поморщилась и посмотрела на него почти с жалостью. — Не понимаешь… — повторила она, качая головой. — Я должна доказать, что я не просто дочь Лаки, или твоя младшая сестра, или ребенок Ленни. Пусть все видят, что я — это я!
— Ну, с этим и так никто не спорит, — заметил Бобби.
— И правильно не спорит, потому что я не такая, как все, я — единственная в своем роде. А когда я осуществлю свой план, ни у кого не останется никаких сомнений в том, что я самостоятельная и что я — личность.
— И когда именно это будет? — уточнил Бобби.
— Скорее, чем ты думаешь, — парировала она.
— Вот даже как?
— Можешь не сомневаться, братец, — отрезала Макс, и ее изумрудно-зеленые глаза опасно блеснули.
— Вот сейчас ты говоришь точь-в-точь, как Лаки, — заметил он.
— А это плохо? — передразнила она.
— Ладно, сестренка, не злись! — Бобби наклонился вперед и, взяв Макс за руки, заставил подняться с дивана. — Вечером мама устраивает большой прием в честь Бриджит, ее новой подруги, Эм-Джея и его девушки, так что давай отложим разговор о твоем будущем на потом. Ладно?
— Надеешься, что я передумаю? — ухмыльнулась Макс. — Не выйдет, братец. Ты же знаешь — я умею настоять на своем.
Бобби только вздохнул в ответ. Если бы он даже не знал, ему достаточно было взглянуть на Лаки, чтобы убедиться: Макс способна добиться своего.
Любой ценой.
— Собери все вещи, упакуй как следует и убери, — велела Аннабель Льюпе. — Я не в состоянии заниматься этим сейчас. Займусь ими когда-нибудь потом.
— Хорошо, мисс Анна. — Экономка кивнула. Почему-то ей всегда было нелегко называть Аннабель полным именем. — А как насчет драгоценностей мисс Джеммы? — спросила она озабоченно. — Что мне делать с ее украшениями? Они ведь так и остались в шкатулке на туалетном столике.
Аннабель недовольно поморщилась. Она была уверена, что дорогие украшения матери хранятся в банке или, на худой конец, в одном из домашних сейфов. Слова Льюпы лишь добавили ей головной боли. Поручить экономке разбирать браслеты и гарнитуры стоимостью не одну сотню тысяч долларов она не могла, и вовсе не потому, что не доверяла Льюпе. Просто это было как-то… не принято, да экономка, наверное, и не согласилась бы. Саму Аннабель драгоценности матери не особенно интересовали — они были не в ее вкусе.
— Пусть пока лежат, — процедила она сквозь зубы. — Я разберусь с ними завтра.
Сейчас ей больше всего хотелось выбраться отсюда. Знакомая с детства обстановка родительского особняка настолько угнетала ее, что очень скоро Аннабель почувствовала себя разбитой и больной. Не в силах бороться с неприятными воспоминаниями, она мечтала только о том, как бы поскорее вернуться в отель и как-то отвлечься от мыслей о предстоящих похоронах.
Но, когда она спустилась на первый этаж, оказалось, что в холле ее ожидала какая-то девушка.
— Привет, меня зовут Меган, — представилась она. — Меня прислала Денвер. Я вроде как должна тебе помочь.
Оглядевшись по сторонам и убедившись, что Ральфа поблизости не видно, Аннабель схватила девушку за руку, шестым чувством угадав в ней родственную душу.
— Да! — с жаром воскликнула она. — Ты можешь мне помочь. Я… Мне нужно успокоиться, поэтому мы немедленно отправляемся по магазинам. Шопинг — вот лучшая терапия, какую я знаю!
Меган не возражала. В глубине души она была полностью согласна с Аннабель.
* * *
Фрэнки специально позаботился о том, чтобы его усадили за лучшим столиком возле бассейна, откуда он мог видеть все и вся. Сначала, правда, он хотел, чтобы обед подали в его купальную кабинку, но потом подумал, что столик у самой воды производит куда более внушительное впечатление. Кроме того, зачем прятаться? Напротив, Фрэнки хотелось, чтобы все его видели.