— Ладно, ладно… — проворчал Бенито, который тоже успел устать и проголодаться, и свернул в темную пустынную улочку, на которой стояли заброшенные, ветхие дома. — Я открою багажник, а ты посмотри, что там.
— Почему я? — взвилась Роза, которая вечно возражала ему по любому поводу.
— Потому что я не собираюсь заглядывать ей между ляжками. Это не мужское дело! — вспылил Бенито.
— Но ведь это ты втравил нас в это дело, — упрямилась Роза. — Значит, ты и должен…
— Ни хрена я не должен! Заткнись и помогай! — заорал Бенито и, схватив фонарик, выскочил из машины. Обогнув автомобиль, он открыл багажник и направил луч света на Кэролайн. Она была все так же связана по рукам и ногам и лежала так неподвижно, что на мгновение Бенито даже испугался. Что, если эта сучка склеила ласты? Тогда ему точно не миновать тюрьмы или даже хуже — электрического стула.
Не проронив ни слова, Бенито захлопнул багажник, прыгнул за руль и помчался к полуразрушенному дому, который получил «во временное пользование» от двоюродного брата — мелкого наркодилера, отбывавшего очередной срок. Остановив машину в заваленном мусором переулке, Бенито с помощью Розы кое-как перетащил пленницу в одну из пустующих комнат. Там они взвалили ее на кровать с продавленным скрипучим матрасом и развязали.
Девушка дышала, что было хорошей новостью. Плохая новость заключалась в том, что на ее одежде не видно было следов крови. Роза утверждала, что, когда беременная девушка теряет ребенка, крови должно быть много. «Весь твой багажник будет в крови, это уж как пить дать, — утверждала она с видом знатока. — А если срок большой, мы увидим и зародыша. Когда моя двоюродная сестра потеряла ребенка, он был уже таким большим, что она не сумела спустить его в унитаз».
Бенито, впрочем, не особенно прислушивался к тому, что говорила Роза. Что могла знать его шестнадцатилетняя подружка? Да ничего!
Крепко привязав пленницу к спинке кровати за правое запястье (для этого он воспользовался прочным электрическим шнуром), Бенито перешел в гостиную, включил телевизор и, бросившись в кресло, уперся в экран невидящим взглядом. Чутье подсказывало ему, что ситуация складывается хуже некуда. От сенаторовой суки нужно было избавляться как можно скорее — Бенито нутром чувствовал, что она принесет ему несчастье.
К счастью, девчонка не видела его лица, зато она видела Розу.
Ну и что, подумал Бенито. Вряд ли она сумеет опознать его подружку, которая выглядела точь-в-точь, как тысячи других шестнадцатилетних девчонок из бедных латинских кварталов. Короткая юбчонка, туфли на платформе, волосы с начесом и пуд краски на лице — вряд ли их пленница сумеет опознать Розу. А если даже и сумеет, Роза не осмелится открыть рот и донести на него.
Тем не менее Бенито понимал, что ему необходимо срочно что-то придумать. Какой-то новый план или выход, потому что держать девку у себя дома было слишком опасно. Если ее найдут здесь, пожизненный срок ему обеспечен.
Пока Бенито, тупо уставившись в телевизор, наливался пивом в гостиной, Роза потихоньку выскользнула из дома и вернулась к машине. Открыв дверцу, она пошарила под задним сиденьем, разыскивая сумочку пленницы. Роза вытащила ее из «Понтиака», когда Бенито заталкивал оглушенную хлороформом и связанную жертву в багажник, и быстро спрятала под сиденьем их машины.
Ей повезло — Бенито ничего не заметил.
Роза вздохнула. Иногда ее дружок вел себя совершенно по-дурацки. И то, что он ввязался в это опасное дело с похищением, было с его стороны очень большой глупостью. Роза, однако, ничего ему не сказала, во-первых, потому что за это можно было получить хорошую трепку, а во-вторых, потому, что она уже привыкла безоговорочно подчиняться Бенито. Трудно найти нормального бойфренда, если дома у тебя ребенок, которому не исполнилось и года. Да и в школе, куда она изредка заглядывала, к Розе стали относиться совершенно иначе — девчонки перестали задираться, а парни больше не лапали ее по углам, понимая, что связываться с подружкой Бенито выйдет себе дороже.
С самого начала Роза решила, что сумочка жертвы станет ее призом за помощь в сомнительной операции. Да и с какой стати она должна оставлять ценную добычу Другим — тем, кто заглянет в ничейную машину, стоящую на брошенной заправке с настежь распахнутыми дверцами?
Прижимая сумочку к груди, Роза вернулась в дом и засунула ее под кухонную раковину. Позже, когда Бенито заснет, она посмотрит, что там внутри. Хорошо бы, в сумочке были деньги, потому что Бенито никогда ничего Розе не давал, и ей приходилось довольствоваться тем, что она сама находила в его карманах.
— Эй! — окликнул ее из гостиной Бенито. — Принеси мне еще пива и иди сюда.
Роза повиновалась. Она отлично знала, чего хочет ее парень. Сначала пиво, потом — минет.
Раздражать Бенито не стоило — он мог стать очень опасным.
* * *
Придя в себя, Кэролайн довольно быстро поняла, что находится не в вонючем багажнике мчащейся во весь дух машины, а лежит на старой продавленной кровати в каком-то доме. В первые мгновения ей даже показалось, что она свободна от пут, но, пошевелившись, обнаружила, что ее правая рука крепко привязана к кроватной спинке.
Ей и в голову не могло прийти, что всего пару дней назад на этой самой кровати лежал раненый сенатор Грегори Стоунмен.
Борясь с охватившим ее страхом, Кэролайн ухитрилась сесть. Голова у нее кружилась, колени дрожали, в животе поселилась тупая боль. На секунду Кэролайн испугалась, что что-то случилось с ребенком, но потом поняла, что ей просто хочется в туалет.
Комната, в которой она оказалась, была маленькой, холодной и сырой. В воздухе пахло застарелым табачным дымом и жареным луком, пол был из грубых досок, единственное окно закрывало прибитое гвоздями ветхое одеяло. Из-за стены слышался звук работающего на полную мощность телевизора, а издалека доносилось гудение вертолета.
Где она?
Что произошло?
Кэролайн не была ни богатой, ни знаменитой, поэтому она представить себе не могла, кому и зачем понадобилось ее похищать.
Кэролайн потеряла всякое представление о времени, даже приблизительно она не могла сказать, сколько часов или, может быть, дней прошло с момента ее пленения. В дырках закрывавшего окно одеяла не было видно света; не слышно было и шума уличного движения, и Кэролайн поняла, что снаружи царит глубокая ночь. Значит, поняла она, ее похитили часов шесть-восемь тому назад. О том же свидетельствовали жажда и голод, с каждой минутой становившиеся все сильнее.
Отчаяние и страх вновь овладели Кэролайн. Сначала ей казалось, что все происходящее — просто кошмарный сон, но теперь она окончательно убедилась в том, что это страшная явь. Положение было безвыходным — Кэролайн оставалось только надеяться, что Грегори каким-то образом узнает, где она, и придет к ней на выручку.
Он был обязан ее спасти.
В конце концов, Кэролайн не просто его любовница.