— Разумеется, я в курсе, что она с ним знакома, — раздраженно буркнул он, не выпуская сигары изо рта. — Ну и что?
— Ты хочешь сказать, что с самого начала узнал человека на снимке, сделанном случайным папарацци? — переспросил Феликс. По правде говоря, я еще никогда не видела своего босса таким обескураженным.
Ральф в ответ только кивнул.
— Отчего же ты ничего не сказал полиции? Ладно — полиции, но ты ничего не сказал даже мне! А ведь я твой адвокат.
— Джемма не любила, когда суют нос в ее дела, — ответил актер, перебрасывая свою табачную вонючку из одного угла рта в другой. — И меньше всего ей хотелось, чтобы кто-то узнал, что она прибегает к помощи пластического хирурга.
Ах вот, значит, как миссис Маэстро объясняла мужу свои встречи с врачом! Умно, ничего не скажешь.
— Ты должен был рассказать все следователям! — В голосе Феликса прозвучали резкие нотки. Не слишком явные, но все же… Что поделать, Мистер Челюсти любил, когда все вокруг поступали исключительно по правилам. Впрочем, и для себя он не делал исключений, порой изрядно осложняя свою и нашу работу.
— Они же полиция, вот и пусть выясняют все сами. — Ральф отложил сигару, но не успела я обрадоваться, как он проглотил две большие порции виски подряд и снова взялся за свою табачную соску. Феликс тоже не утерпел и тоже пропустил стаканчик коньяку. Обычно он не употреблял крепких напитков, во всяком случае — на работе, но на халяву, как говорится, пьют все.
Разумеется, оба мужчины решили, что именно я должна выяснить, где именно остановились Аннабель и Фрэнки. О том, что поисками фактов должна заниматься полиция, оба как-то сразу забыли.
Что ж, задача казалась мне не особенно сложной, поэтому я сопротивлялась только из принципа. Как только мы приземлились, я позвонила Аннабель на мобильник. Ответа не было, и я набрала номер Фрэнки. Он ответил мгновенно, словно ждал моего звонка.
— Мистер Романо? — сказала я в трубку.
— Кто это? — настороженно спросил он.
— Денвер.
— Чего надо?
Замечательно. Как говорили у нас в школе, воспитание так и прет.
О статье в таблоиде я упоминать не стала. Это было бы слишком рискованно — Фрэнки, как я уже убедилась, совсем не умел держать себя в руках, и если бы он начал сейчас метать икру… Это, разумеется, при условии, что Фрэнки вообще знал о статье. Большинство наркоманов, как известно, живет в несколько ином, параллельном нашему мире. Нет, я вовсе не хочу сказать, что в их мире не издаются таблоиды, просто реакция нормального человека и наркомана со стажем может быть абсолютно разной.
— Я насчет завтрашнего дня… — проговорила я как можно небрежнее. — Аннабель предупреждала, что вы собираетесь лететь в Вегас. Во сколько именно вы планируете вернуться в Лос-Анджелес?
— Не знаю, — хмыкнул Фрэнки. — Спроси лучше у Бобби — это ведь на его самолете мы полетим обратно.
Значит, у Бобби тоже есть свой самолет? Интересно, интересно…
— А где его найти? — спросила я.
— В «Ключах», естественно.
— Вы с Аннабель тоже там остановились?
— Извини, детка, мне пора бежать… — Фрэнки неожиданно прервал разговор, но его ответ мне и не требовался. Все, что мне было нужно, я узнала.
Наверное, из меня и вправду вышел бы неплохой детектив.
* * *
По дороге из аэропорта — мы ехали в белом, супердлинном лимузине, в салоне которого могли бы свободно разместиться человек пятнадцать, — я успела проверить поступившие эсэмэски и голосовую почту, а Пайп — позвонить в «Ключи» и зарезервировать для Ральфа соответствующие его звездному статусу апартаменты. От Кэролайн по-прежнему не было никаких известий, и я впервые почувствовала легкую тревогу. Уехать куда-то, не сказав никому ни слова, — это было совсем на нее не похоже. Почему же в таком случае она мне до сих пор не ответила? Ведь я же написала ей — «перезвони срочно». Кстати, это последнее слово я, кажется, повторила несколько раз.
Про себя я решила, что, как только мы доберемся до отеля, я найду укромный уголок и еще раз позвоню Кэролайн на службу. Должны же там знать, куда подевалась их сотрудница. Пока же я отправила Кэролайн еще одно СМС-сообщение.
В моем голосовом почтовом ящике оказалось несколько посланий, в основном делового характера, плюс два сообщения от Марио. Он спрашивал, получила ли я цветы и когда мы снова сможем встретиться.
Никогда, хотелось мне ответить, но я решила повременить. Не то чтобы я простила Марио, просто моя профессия приучила меня не принимать важные решения, руководствуясь сиюминутным настроением.
Но больше всего меня удивило голосовое сообщение от Джорджа Гендерсона — отца Кэролайн. Сначала я подумала, что ему каким-то образом стало известно, что это я опознала его на снимке с Джеммой, но ведь это было невозможно! Сгорая от любопытства, я прослушала послание:
«Привет, Денвер, это Джордж Гендерсон. Извини, что беспокою, но нам с Клер только что позвонили из полицейского управления Вашингтона. Они нашли брошенный автомобиль Кэролайн, а поскольку он зарегистрирован на мое имя, они решили известить меня. Ты, случайно, не знаешь, где она? Я не могу ей дозвониться, а ты ведь ее подруга, и я подумал: может быть, тебе что-то известно? Пожалуйста, перезвони нам, как только получишь это сообщение».
Я прослушала сообщение дважды, чувствуя, как мое сердце тревожно забилось. Интуиция подсказывала мне: с Кэролайн случилась беда. Нужно было срочно что-то предпринять, но, пока я была заперта в этой сверкающей консервной банке, которую некоторые называли «лимузином для особо важных персон», я была бессильна. Единственное, что мне удалось сделать, это добраться до перегородки, отделявшей салон от переднего сиденья (расстояние, которое мне пришлось преодолеть, действительно было не маленьким), и спросить водителя, как скоро мы приедем в отель.
— Может, через пять минут, а может, и через пятьдесят, — ответил он, одарив меня нагловатой усмешечкой самодовольного провинциала. — Все зависит от наших вегасских пробок.
— Постарайтесь доехать за пять, — коротко сказала я. — Мистер Маэстро очень спешит.
— Разумеется, мисс…
«Неужели я похожа на просто «мисс»? — подумала я. — Разве не должен этот тип называть меня «мэм»?»
Нет, не подумайте, будто я тщеславна и требую от окружающих большего уважения, чем заслуживаю. Просто в стрессовых ситуациях я часто думаю о пустяках — так мне легче сохранить спокойствие. А сейчас я еще как нервничала! Во-первых, из-за Кэролайн, которая запропастилась неизвестно куда, а во-вторых, из-за Джорджа Гендерсона. Я знала, что должна ему перезвонить, но говорить с ним из лимузина я не хотела, следовательно, оставалось только ждать. Ждать, как бы тяжело это ни было.
Вот почему я старалась думать о посторонних вещах. То есть почти посторонних, потому что мне на ум вдруг пришел Бобби Сантанджело Станислопулос. Откуда у него собственный самолет, задумалась я. Он, конечно, происходил из богатой семьи, но чтобы его родители были настолько богаты…