– Считаешь, что Бражникова… – начал было Зимин.

– Розыск надо вести, вот что считаю, – прервал Сергей. – Здесь его нет, к жене не пришел, машина на месте… Знать бы хоть, что там в этой шкатулке.

– Я примерно, в общих чертах знаю, – сказал Зимин.

– Откуда?

– Дочь священника, твоя учительница рассказывала.

– Анна Леонидовна?

– Да. Она детально знает. Доверенный купца Шагалова чудом уцелел после боя на Орефьевой заимке. Приходил потом к матери Анны Леонидовны… Учительница ведь жива?

– Жива.

Сергей вынул из кармана медаль. Разглядывая ее оборот, спросил:

– P.O.К.К. – это Русское общество Красного Креста?

– Так, наверное.

– Хоть бы не обернулась для Бражникова шкатулка могильным крестом, – сказал Нетесов, крепко сжимая в руке медаль…

Часть четвертая

– Сережа, я так рада вас видеть. У меня очень важное к вам дело. Хотела вам позвонить, просить приехать. А вы будто прочитали мое желание, опередили… Вы извините, Андрей Андреевич. Вам я тоже рада. Но Сережа мой ученик. Такой славный был мальчик. Выдумщик и сорванец. А теперь видный мужчина, известный человек. Офицер…

Такими словами Анна Леонидовна Непелина, дочь священника Градо‑Пихтовского храма Леонида Соколова, встречала Нетесова и Зимина в просторной внуковой квартире в шахтерском городе, где жила последние годы, покинув Пихтовое.

Неожиданным визит Нетесова и Зимина для нее не был. Они накануне в телефонном разговоре, условливаясь о свидании, назвали даже час, когда ждать. Она приготовилась к встрече: оделась в торжественное черное платье с белым кружевным воротничком, приколола на грудь красную серебряную брошь, особенно тщательно зачесала на пробор сплошь седые волосы, обрамляющие морщинистое светлое лицо. Она немного волновалась, и это было более всего заметно по тому, как сухонькие ее старческие пальцы, держа подаренный Сергеем букет хризантем, непроизвольно сжимались и разжимались, тревожа стебли цветов.

Волнение наконец улеглось, и Анна Леонидовна, проведя Нетесова и Зимина из коридора в просторную гостиную, извинилась и оставила их вдвоем.

Зимин всего два месяца назад был в этой квартире, помнил просторную гостиную с высоким лепным потолком, с круглым столом посередине и особенно хорошо – висевший на стене большой, наклеенный на плотный картон фотоснимок с видом красивой каменной церкви Градо‑Пихтовского храма во имя святого Андрея Первозванного. Зимин первым делом бросил взгляд на стену, где два месяца назад висел этот снимок. Он и теперь был на прежнем месте.

– Видел когда‑нибудь церковь, где сейчас железнодорожные склады, в первозданном виде, когда она действующей была? – спросил он у Сергея.

– Нет, – ответил Нетесов.

– Так посмотри…

Зимин подвел друга к фотографии. Сам любуясь видом церкви, украдкой следил, какое впечатление производит на Нетесова вид красавца храма, тогда еще не тронутого, не изуродованного воинствующими безбожниками.

– Неужели наша церковь? – неотрывно глядя на увеличенную фотографию, сказал Сергей.

Пихтовская. Пристанционная.

– М‑да, не верится…

– А вот, обрати внимание, – протянул руку к снимку Зимин. – Видишь, мраморные надгробья и между ними деревянный крест белеет?

– Ну?

– Это могила поручика Зайцева из Твери. Он умер в Пихтовом от ран. Я говорю о нем потому, что часы, которые у Мусатова теперь, принадлежали поручику. И он просил отца Анны Леонидовны переправить часы родным в Тверь.

– Да, ты рассказывал, – все еще не отрывая взгляда от снимка, произнес Сергей. – Грузовая ветка проходит сейчас почти у самой церкви. Значит, прямо по кладбищу…

– Так выходит.

Анна Леонидовна появилась в гостиной с кофейником в одной руке и с вазой, в которой были цветы, – в другой.

– Анна Леонидовна, вы никогда не показывали нам этот снимок церкви, – сказал Нетесов, обернувшись к ней.

– Я много чего не показывала, Сережа, и о многом не рассказывала. – Пожилая женщина поставила на стол кофейник и вазу.

– Но сейчас‑то можно, – сказал Нетесов.

– Можно. И даже очень нужно, Сережа, – согласилась с ним старая учительница. – Минуточку… – Она опять вышла в кухню и возвратилась оттуда с подносом, заставленным кофейными чашками, вазочками с конфетами и печеньем. – Пожалуйста, молодые люди, присаживайтесь к столу. Сережа, Андрей Андреевич, наливайте себе кофе.

Прежде чем сесть, сняла со спинки стула и накинула на плечи огромную, как покрывало, пушистую пуховую шаль, укуталась в нее, хотя в квартире было достаточно тепло.

Время было дорого. Почти сутки минули, как пропал Бражников и начались его поиски, а дело не продвинулось ничуть. Внезапно поливший холодный дождь сделал невозможной работу криминалиста и розыскной собаки в бражниковском дворе на лесокордоне. Неясно было, жив или нет Бражников и нашел ли он что‑то в колодце, хотя медаль без колодки с выгравированной фамилией купца, пожалуй, исключала мысль, что раскопки закончились безрезультатно. Биолокаторщика тоже пока не нашли. По одним сведениям, Мазурин укатил в соседний с Пихтовским район искать биопатогенные точки на даче какого‑то преуспевающего предпринимателя, по другим – пропадал в тайге вместе с кочегаром Сипягиным. Поиски рыжего искателя золотого клада, про которого рассказывал Бражников, тоже пока ничего не дали.

Нетесову не терпелось повести речь о кедровой шкатулке купца‑миллионера Шагалова. Для дела это было очень важно. Всплыви на свет какая‑нибудь вещь из шкатулки – и это уже зацепка, по ней одной можно все раскрутить.

Однако при всем том, что на счету была каждая минута, нельзя было начать говорить о шкатулке с места в карьер. Тем более что Анна Леонидовна в первую же минуту встречи упомянула о каком‑то своем очень важном деле.

Сделав для приличия несколько глотков кофе, Нетесов напомнил:

– Анна Леонидовна, вы говорили, что хотели звонить мне…

Он находился в полной уверенности, что Непенина в силу своего почтенного возраста преувеличивает важность дела и разговор о нем продлится буквально минуты.

– Да‑да, Сережа. Это так важно. Я думала, думала, кому рассказать об этом. Вспомнила о вас. Даже не знаю, с чего начать.

– Тогда начните, как вы нас на уроках учили, – с улыбкой сказал Сергей. – С начала.

– Сейчас, сейчас. Дайте мне минутку… Вы знаете, Сережа, что от причтового, от нашего дома до церкви, – Анна Леонидовна посмотрела на фотографию с изображением Градо‑Пихтовского храма, – был подземный ход?

– Нет. Впервые слышу.

– Но он был. И сейчас должен быть в сохранности. Ход сделали сразу, когда возводили церковь и строили дом для настоятеля. Из дома можно было попасть по подземному ходу в левый придел.