– Если бы я знал, что на борту судна будет собака, я бы послал вместо себя заместителя. Не очень люблю собак, даже, можно сказать, боюсь. Этот же экземпляр и вовсе имеет вид вурдалака. Или собаки Баскервилей. Но… как человек доброй воли, смирюсь с таким соседством. Кстати, если вас, – тут мужчина сделал паузу и выразительно кивнул на пса, – и его будет мучить качка, дайте знать. У меня отличное английское средство есть. Сами понимаете, англичане в этом толк знают – самые большие любители морских прогулок.
Катя всем видом показала, что обиделась на «вурдалака», а вслух поблагодарила за предложенную помощь. Она поняла, что этой фразой господин давал понять, что в случае необходимости она может на него рассчитывать. Еще тогда утром, на палубе, Катя обратила внимание, что мужчина часто уединяется для разговора по мобильному телефону, говорить он старался тихо, но по лицу было заметно, что разговоры эти для него важные. В какой-то момент Катя заметила растерянность на его лице, но это было лишь мгновение. «Этот человек из-за чего-то очень переживает. Его энергичность и веселость – это даже не маска, это форма. Привычка. Навык». Катя вдруг почувствовала себя этаким проницательным наблюдателем. И вообще, ступив на палубу этой роскошной яхты, она словно поменялась – нет, ей не захотелось играть в кого-то, ей, освободившейся от гнета забот, вспомнились простые развлечения – милая болтовня, наблюдения и праздность.
Последняя, и самая большая, группа пассажиров опоздала. Всего на несколько минут, но капитан все равно нервничал – яхте нужно было миновать шлюзы до определенного часа. Наконец на причале появился микроавтобус. Из него с шумом выгрузилась группа из пяти мужчин и пяти женщин. На палубу они поднялись быстро и шумно. Мужчины все еще что-то обсуждали, женщины в дорогих деловых костюмах, на высоких шпильках и с ноутбуками в портфелях все больше помалкивали. Из разговоров, которые не прекращались на палубе, стало ясно, что для этой группы поездка – мероприятие давно запланированное, давно подготовленное, а сами участники давно знакомы, но работают в разных местах. Потолкавшись на палубе, группа быстро разошлась по своим каютам. Дамы последовали за боссами. «Секретарши вышколены», – подумала Катя.
– Эскорт-услуги. Дорогие. Очень дорогие. – Тонкий бесшумно возник за Катиной спиной.
– Вы думаете? – не удержалась та. Внешне молодые женщины выглядели очень убедительно в роли секретарей-помощников.
– Ой, голубушка, вас так легко обмануть, – хмыкнул Тонкий.
Катя посмотрела вслед последней из девушек. Та легко шла на высоченных шпильках, слегка покачивая бедрами в узкой синей юбке. Светлые волосы, стянутые на макушке темной резинкой, делали образ совсем безобидным. «Интересно, неужели Тонкий прав?» Катя почувствовала, что путешествие будет не скучным, а скорее забавным. Наблюдать за людьми оказалось весьма увлекательным занятием.
Яхта теперь превратилась в тот самый Ноев ковчег, который вместил в себя почти все разновидности человеческих натур, а также редкий собачий экземпляр. Катя, путешествующая в одиночестве, имела массу времени и возможностей для своих наблюдений. Облюбовав себе место на палубе, под большим зонтом, она исподтишка разглядывала попутчиков. Троица коллег – Толстый, Тонкий, Лысый – пребывала в возбужденном состоянии и вела бесконечные споры. Из доносившихся реплик Катя сделала вывод, что особого согласия меж ними нет, а на роль лидера претендует Тонкий. Его скептицизм, резкость и откровенная подозрительность не только не давали возможности спокойно обсудить необходимые вопросы, но и хоть немного расслабиться.
– Слушай, никто ничего сейчас не решает! Давай вернемся из поездки и тогда уже будем принимать решения! Ты раньше времени напрягаешь всех. Смотри, какая природа! Пойди выпей что-нибудь, закуси! – Лысый, с вечным пирожком в руке, одергивал скептика. В ответ тот только огрызался, призывая на помощь Толстого. Толстый был дипломатом. Он, не желая ссориться с Тонким, кивал в знак согласия, но речи произносил прямо противоположного смысла:
– Хорошая яхта! Вот, дай бог, все устроится как надо, куплю себе такую! А пока – буду наслаждаться!
В отличие от Тонкого, который старался держаться особняком и почти ни с кем не заговаривал, Толстый успел перезнакомиться почти со всеми. Особенно его заинтересовала группа «боссов» и «секретарш».
– Это хорошая идея. Секретарши. Кстати, мужики претендуют на все жилье. – Толстый выразительно посмотрел на Тонкого. – Пока ты наслаждаешься теориями заговора, эти парни скорешились с малым в дорогих штанах.
– С этим? – Тонкий внимательно посмотрел на того самого молодого мужчину, который при всем напускном благодушии производил впечатление хозяина ситуации. – Ну, это ничего не значит! Тендер и прочее…
– Я тебя умоляю, – протянул Толстый, – какой тендер?! Ты знаешь, кто это?! Ты думаешь, эти просто так выплясывают перед ним?! Парень известный, вопросы решает на раз-два. При известном подходе…
– Много берет? – Тонкий состроил мину циника.
– Понятия не имею. – Толстый на какое-то мгновение задумался. – Но мужик очень влиятельный. Даже странно, что он сам поехал. Обычно зама посылает своего. Правда, говорят, там, наверху, торопят… А насчет взяток – нет, не знаю, насколько жаден. Но, судя по часам и обуви… Надо подружиться с ним во что бы то ни стало…
Лысый пребывал в состоянии меланхолического обжорства. Поскольку на яхте можно было выпить и закусить у любого спасательного плотика – стюарды с подносами появлялись практически ниоткуда и выполняли любое желание, Лысый жевал все время. Даже внешний вид деликатесных закусок возбуждал аппетит, но Лысый поедал все с таким лицом, словно страдал булимией. «Какой смысл столько есть и не получать удовольствия?» – думала Катя, наблюдая за ним.
К ней эта троица отнеслась дружелюбно и, невзирая на рычание и ворчание Гектора, с первого же дня старалась развлечь беседой, принести прохладный сок или пригласить на прогулку вечером по палубе. Даже Тонкий, который все больше наставительно бурчал, в обществе Кати принимал вид вполне светский.
К господам в сопровождении секретарш Катя почти не присматривалась. Мужчины были на удивление похожи – немного лишнего веса, хорошие костюмы, неброская обувь ручной работы. Последнее обстоятельство Катя могла и не заметить, но Толстый обратил ее внимание и пояснил:
– Когда-то хотел в Лондоне заказать такие, но ужасно дорогие.
Катя подумала, что, видимо, все, включая «секретарш», у этих людей дорогое. А этот завидует. Так, немного. Но завистью здоровой, придающей ускорение. Гораздо больше Катю заинтересовали спутницы. «Неужели это все-таки не секретари?» – спрашивала она себя и тут же поражалась собственной наивности. Девушки были все как на подбор высокие, стройные, гибкие. Ухоженные тела, легкий загар, блестящие волосы, кожа, белоснежные зубы – во все это были вложены немалые деньги. Так помещают инвестиции в недвижимость, ожидая в будущем неплохую прибыль. Катя внимательно рассмотрела платья, туфли и украшения. Все было в меру дорогое, но ни на одном предмете не было и налета вульгарности. Тот, кто этих девушек готовил к круизу, знал толк в хорошем тоне.