Холли, Бо и Кристоферу с любовью
Ползут по дереву две гусеницы. Над ними пролетает бабочка. Одна гусеница поворачивается к другой и говорит: «Мне никогда не стать такой».
Кто-то из нас идет по жизни, а кто-то – растет по жизни. Эта книга посвящена безграничным возможностям личностного роста, самореализации, самосовершенствования – несмотря ни на что и вопреки всему. Она несет в себе надежду.
Это книга о внутренней алхимии, т. е. о внутренней трансформации. Под внутренней алхимией я понимаю способность взять песчинку и путем некоторых манипуляций превратить ее в прекрасную жемчужину. Именно так делают устрицы. Наши бабушки говорили: превращать лимоны в лимонад. Древние мудрецы называли это искусством изготовления золота из соломы.
Это книга о том, что нужно всегда быть готовым к чуду. От успеха, любви и счастья нас отделяет не более чем одна мысль. Один свежий взгляд, одна новая идея, одна уступка, одна перемена мнения, один акт веры могут навсегда изменить вашу судьбу.
Дублин – прекрасный город. Меня часто приглашают туда с лекциями. Однажды мне довелось делить сцену с Дипаком Чопрой, всемирно известным духовным наставником и писателем. В тот день в зале собралось не менее тысячи человек. Мое выступление называлось «Из ада к счастью: билет в один конец». Минут через двадцать после его начала откуда-то из зала донесся непонятный звук. Я поискал глазами его источник и в одном из первых рядов увидел молодую мать с младенцем на руках. Малыш радостно гулил, и получалось у него, надо сказать, весьма мелодично!
До того момента я был уверен, что полностью владею вниманием аудитории. Я излагал прекрасные, священные постулаты истины, несомненно мудрые, в высшей степени поучительные, вдохновляющие и поражающие своей глубиной. Однако очень быстро все внимание присутствующих с готовностью переключилось на малыша. Мелодичное гуление звучало все громче и эхом отражалось от стен зала. Я великодушно уступил первенство.
– Простите, пожалуйста, – обратился я к молодой матери. – Сколько вашему малышу?
– Десять недель, – ответила она.
– Мальчик или девочка?
– Мальчик.
Он казался совершенно счастливым. Окружающие даже начали вытягивать шеи и привставать с кресел, чтобы его увидеть.
– Вы не могли бы подняться и показать нам всем своего чудесного малыша? – попросил я.
Она без колебаний встала. «Ах!» – в унисон выдохнула тысячная аудитория. Мы все растаяли от умиления. А что было потом, как вы думаете? Десятки сотен человек начали хлопать в ладоши. И радостными восклицаниями приветствовать малыша!
Когда овации наконец утихли и молодая мать села на место, можно было продолжать речь, которая почему-то вдруг показалась банальной и неинтересной. И тут меня посетила одна мысль, которой я поспешил поделиться со слушателями: – Понимаете ли вы, что, если бы эта юная мать держала на руках сорокалетнего мужчину, никто бы умиленно не ахал и уж тем более не стал бы хлопать в ладоши и бурно выражать свою радость?
Дружный смех в зале подтвердил мое предположение. Что же такого сделал этот малыш, чтобы вызвать безудержный всплеск всеобщей любви и восхищения? Очевидно, что он покорил окружающих не своим интеллектом, успехами в учебе, резюме, деловой хваткой или финансовым положением! Он не умел играть в футбол, не снимался в кино и был слишком юн для того, чтобы вести свое ток-шоу. Он только и делал, что спал, гулил, пускал слюни и пукал. Взрослым за такие вещи обычно не аплодируют.
Думаю, этот малыш заставил нас кое-что вспомнить. Он символизировал наше абсолютное «я». Это абсолютное «я» – наша истинная сущность. Это вечное «я», не страшащееся тленности физического тела. Это то самое «я», которое призвано быть воплощением любви, светочем мира и божьим ангелом на земле.
Абсолютное «я» вмещает весь наш исходный потенциал. Это память о Боге, которая постепенно угасает по мере взросления и накопления жизненного опыта: шишек и синяков, школьных отметок, трудностей переходного возраста, разбитых сердец, собеседований, отказов, штрафов за нарушение правил парковки, рабочих будней, дорожных пробок, кредитов, старения и т. д.
С самого начала времен величайшие мудрецы всех культур и народов говорят о воссоединении со своим абсолютным «я». Это «я» – как внутренний свет, у которого нет выключателя. Его можно потерять из виду, но он никуда не исчезнет. Учителя дзен называют абсолютное «я» истинным лицом, даоисты – необработанным куском дерева, христиане – первоначальной невинностью, алхимики называли его внутренним золотом, святой Франциск Ассизский – бесконечной милостью, Томас Мертон – скрытой красотой. У него много названий.
Именно недостаток веры в свое абсолютное «я», т. е. в свой внутренний свет, уводит человека во тьму и заставляет попадать в неприятные истории. Каждый раз, отступая от своей первородной силы и невинности, вы становитесь жертвой заблуждения о своей оторванности от всего мироздания, о своей незначительности и недостойности, о тягостном бремени бытия. Чтобы измениться самому и изменить свою жизнь, нужно сознательно восстановить связь со своей внутренней мудростью и светом. Вот что такое истинное духовное исцеление.
Запомните: счастье – это не самостоятельная субстанция! Оно не существует само по себе, а живет внутри вас. Счастье – это ваш внутренний свет, который невозможно выключить. Замрите на мгновение. Остановите движение мира. Закройте глаза. Погрузитесь в свое сердце. Пусть каждый ваш вдох будет символом стремления самозабвенно воссоединиться с любовью, жизнью, радостью, а каждый выдох – символом готовности отпустить страхи и чувство одиночества. Дышите, пока не почувствуете, что прикоснулись к чему-то бескрайнему. Продолжайте этот внутренний путь, пока не встретитесь со своим абсолютным «я». В конечном итоге вы обнаружите свою истинную сущность. И ангелы будут вам рукоплескать. Почему? Потому, что они тоже будут счастливы!
Я познакомился со Сьюзен в психиатрической лечебнице в Лондоне. Юрист по профессии, в свои тридцать с лишним лет эта высокая темноволосая красавица со смуглой кожей была остроумна и интеллигентна, но очень подавлена. Она уже в четвертый раз проходила лечение в стационаре. У нее диагностировали хроническую, неизлечимую депрессию.
Сьюзен сидела в комнате отдыха для пациентов и складывала мозаику. Я поздоровался и спросил, как дела.
– Нормально, – ответила она.
– Похоже, вы почти собрали картинку, – заметил я.
– Да, но вряд ли я ее закончу, – ответила Сьюзен.
– Почему?
– Кажется, одного кусочка не хватает.