– Успокойтесь, Уголовный кодекс я знаю не хуже вас, – произнес Гуров. – Ничего вам инкриминировать нельзя. Я же не прошу у вас истории болезни ваших пациенток. Мне просто нужны их имена.
– Да что вы хотите от них узнать! – нервно воскликнул завотделением. – Пациентки, пришедшие на аборт, лежат здесь не дольше трех дней – и то это редкий случай. Вы думаете, они могут предоставить вам ценную информацию?
– В первую очередь я думаю, что им может угрожать опасность, – глядя прямо в глаза Курчатову, сказал Гуров. – Мы пока не выяснили, по какому принципу убийца выбирал свои жертвы. Так что поднимайте персонал, готовьте списки. Юра, – обратился он к Метелицыну. – Ты остаешься здесь, собираешь все данные. Обзваниваешь этих женщин, спрашиваешь о Завьяловой и Каревой. Пытаешься вытянуть из каждой как можно больше. Ну, ты сам знаешь. Понимаю, что работа не из легких, но ее тоже нужно сделать.
– А ты куда? – спросил Метелицын.
– А я поеду к второму ученику Ксении Завьяловой. – Гуров заглянул в записную книжку. – К Антону Лебедеву.
На этом он распрощался и направился к выходу. Ангелина Викторовна, которая уже была в курсе, что их клиника может получить от полковника хорошую взбучку, теперь приветливо и даже заискивающе улыбнулась ему.
– До свидания, – произнес Гуров и вышел на улицу.
Он уже шел по дорожке, ведущей к воротам, как вдруг решил вернуться. Однако двинулся не к зданию клиники, а проследовал к «монахиням». Время близилось к обеду, и женщины присели на больничную скамейку, достав из сумки какую-то выпечку и коробочки с кефиром. Гуров присел рядом и спросил с сочувствием:
– Приятного аппетита. Не гоняют вас здесь?
– В здание не пускают, а здесь не трогают, – сказала та, что была помоложе, и улыбнулась в ответ. Она сняла платок с головы, открыв волнистые русые волосы, несколько раз обмахнулась им и снова повязала на голову. – Жарко, – будто извиняясь, произнесла девушка. – Боимся, чтобы не напекло.
– Вы давно тут… – Лев запнулся, пытаясь подобрать нужное слово. И добавил: – Работаете?
– Служим, – поправила его девушка.
– Вы сами по себе или от какой-то организации?
– Мы из центра «Спасение», не знаете такой?
– Нет, – признался Гуров.
– А вы что-то сюда зачастили, – заметила вторая женщина.
– Что поделаешь, у меня тоже своя служба, – улыбнулся Гуров своей обаятельной улыбкой, ожидая, что за этим последует естественный вопрос о том, какого рода служба. Но женщины проявили редкую тактичность и не стали ничего уточнять. Полковнику же хотелось продолжить беседу, и он сказал: – Так давно вы здесь?
– Да, уже год, – ответила молодая.
– И зимой здесь стоите? Не холодно?
– Зимой меньше, конечно. И сменяем друг друга. А летом – красота!
Гуров не стал интересоваться тем, есть ли эффект от их служения, также решив проявить тактичность. Вместо этого он произнес:
– Некоторое время назад здесь лежали две женщины. Может быть, вы помните их?
– Может быть, и помним, – улыбнулась девушка. – Но только в лицо. Имен мы, к сожалению, не знаем. Те, кто соглашается с нами заговорить, обычно не называют своего имени. Или представляются вымышленным.
Гуров достал фотографии Ксении Завьяловой и Виктории Каревой и протянул их девушке. Та уже собралась взять их, но женщина постарше остановила ее, перехватив руку и с подозрением в голосе спросила:
– А вам это зачем?
– Обе эти девушки были убиты, – медленно проговорил Лев. – Одна – в апреле, другая – в начале лета. Мы ищем того, кто это сделал.
– Так вы из полиции? – спросила женщина.
Он молча показал свое удостоверение.
– Какой кошмар… – проговорила девушка, имея в виду трагическую ситуацию, к которой они косвенно оказались причастны. – А за что их убили? Почему?
– Мы пока это выясняем. Вот потому я и прошу вас помочь. Вас как зовут?
– Варвара, – первой представилась девушка. Ее спутница назвалась Галиной.
– Так что, посмотрите?
Варвара обменялась взглядом со своей старшей напарницей и, получив молчаливый кивок, взяла фотографии в руки.
– Ой, а почему она такая… лысая? – спросила Галина, указывая на снимок Вики.
– Это антропологическая реконструкция, – сказал Гуров, не вдаваясь в подробности.
– Я помню их! – воскликнула Варвара. – Они лежали здесь в одно время и гуляли здесь, во дворе. Тогда уже начинало светить солнце, они подолгу сидели вон там, на скамейке, – махнула она рукой в глубь больничного двора.
– А вы с ними беседовали? – ухватился Лев за эту информацию.
– Да, беседовала! – закивала Варвара. – Я пыталась отговорить их от этого убийственного шага!
– Вот как, отлично! – обрадовался Гуров.
– Конечно, отлично! – по-своему истолковала его реакцию девушка. – Потому что одна из них все-таки отказалась!
– Которая?
– Вот эта, – ткнула пальцем в снимок Ксении Завьяловой Варвара. – Она выписалась, покинула клинику! Это была победа, понимаете? Поэтому я так хорошо ее и запомнила! Господь помог мне достучаться до ее сердца!
– Это просто замечательно, – кивнул Лев, – а вторая девушка?
– Она – нет, – помрачнев, ответила Варвара, было заметно, что ее это удручает.
– Варя, – мягко произнес Гуров, – я вас очень прошу рассказать мне обо всем поподробнее. Вы очень ценный свидетель, и, возможно, от вашего рассказа зависит, как скоро мы найдем убийцу. Мы не знаем, кто он, но пока он на свободе, другим женщинам может грозить опасность.
– Он маньяк? – воскликнула Варвара.
– Мы пока и этого не знаем, – признался он.
– Варя, а ты действительно знаешь что-то важное? – нахмурилась Галина.
– Ой, да я сама не знаю, – пожала плечами девушка. – Я на тот момент и не догадывалась, что важно, а что нет. Для меня главным было помочь им спасти души от греха.
– Варя, давайте все же по порядку. Вы беседовали с ними обеими или по отдельности?
– Сначала с каждой отдельно, а потом, когда заметила, что они сидят вместе и разговаривают о чем-то, решилась подойти. Я снова стала просить их одуматься. Но они не очень охотно разговаривали со мной – их больше занимала собственная беседа.
– А о чем? О чем они говорили?
– Они что-то обсуждали, и довольно бурно. Особенно много говорила вот эта девушка, – показала она на Вику. – Она как будто убеждала Ксению не делать аборт. Когда я подошла, то услышала ее фразу: «Если ты сейчас сделаешь аборт – будешь полной дурой!» А вторая, вот эта, будто бы находилась в сомнении. Тогда я подошла, присела рядом и тоже стала убеждать ту девушку. Она, правда, была вялой и равнодушной. А вторая ее подталкивала и говорила: «Видишь, тебе даже посторонний человек советует!» Это она про меня.