Мэдлин повернула острие ножа себе прямо в лицо.
— Отойдите от меня, вы все, — приказала она, голос ее звенел от напряжения. — Отойдите, или я порежу себя.
Мэдлин медленно отходила к выходу из лаборатории, выбрав тот подземный ход, который вел к дому Джастина.
Джастин стоял в центре комнаты, следя за передвижениями девушки. Он не спускал своих голубых глаз с ее лица. Их мощное притяжение заставило Мэдлин смотреть ему прямо в глаза.
— Мэдлин, послушай меня, — зашептал Джастин. Его голос звучал так нежно и успокаивающе, как будто он рассказывал сказку на сон грядущий маленькому испуганному ребенку.
— Что вдруг на тебя нашло? Ты же на самом деле не веришь, что я могу причинить тебе зло. Я просил тебя стать моей женой. Я люблю тебя, Мэдлин. Я хочу жениться на тебе!
Мэдлин внимала как завороженная. Ноги перестали ее слушаться. Теперь она спотыкалась на каждом шагу.
«Он хочет жениться на мне. Он говорит, что любит меня», — плыло в ее голове. Все прежние чувства к Джастину вспыхнули в ней с новой силой. «Чего я испугалась? Джастин отважный и красивый. Он любит меня, и я люблю его. Он хочет защитить меня от опасности, а не причинить мне зло».
— Джастин, — шепнула Мэдлин. — О, Джастин. Мне было так страшно. Я так запуталась.
— Я знаю, — утешал ее Джастин. — Я знаю, что с тобой произошло, дорогая. Но теперь все кончилось. Ты вспомнила о своих истинных чувствах, и теперь все будет в порядке. Слушай меня внимательно, Мэдлин, — продолжал говорить Джастин, подвигаясь вперед. — Положи нож.
«Нож, — вспомнила она, — я должна была сделать что-то важное этим ножом. Что это было? Почему я не могу вспомнить?»
— Нож… — бормотала она. — Нож…
— Положи нож, Мэдлин, — снова повторил Джастин и подвинулся к ней еще ближе. — Положи его, и никто не пострадает. Потом мы сможем обвенчаться с тобой. Ты ведь хочешь этого?
Обвенчаться с Джастином. Именно этого она и хотела. Об этом она мечтала. Счастливое завершение ее несчастливой жизни.
Мэдлин уже не так крепко сжимала в руке нож. Рука ее опустилась вниз.
— Правильно, Мэдлин, — ободрил ее Джастин. — Правильно.
Из дальнего конца комнаты до Мэдлин донесся стон тетушки. В голове ее мгновенно прояснилось. К ней вернулось чувство реальности.
«Я знаю, что пытается сделать Джастин, он завораживает меня силой своего голоса».
— Джастин. — Она вздохнула, притворяясь, находится под действием его чар. — Помоги мне. Помоги мне исполнить то, что ты хочешь.
Она закачалась, словно ее уставшие ноги были больше не в силах держать ее.
— Джастин, помоги мне, — крикнула она. «Ближе. Ну подойди еще чуть-чуть поближе», — мысленно приказывала она Джастину.
— Джастин, — прошептала Мэдлин, — я люблю тебя.
Выражение торжества появилось на лице Джастина.
— Я знаю, моя любимая, — с чувством произнес он. — И я тоже люблю тебя. А теперь отдай мне нож, Мэдлин.
Он подошел ближе, и Мэдлин улыбнулась ему в лицо. Такой красивый. Такой злобный.
— Да, Джастин, — шептала она. — Конечно.
Она выставила нож вперед, и Джастин нетерпеливо протянул к нему руку.
Мэдлин полоснула ножом по его глазам.
Джастин пронзительно вскрикнул и отшатнулся от нее. Яркая, красная кровь полилась из его глазниц.
— Кровь всех твоих невинных жертв наконец течет из тебя! — воскликнула Мэдлин. — Теперь тебя постигнет жуткая участь, которую ты заслужил. Вся твоя юная красота покинет тебя. Ты превратишься в старика и умрешь.
— Ты, — произнес Джастин, задыхаясь, указывая на нее кровавым пальцем. — Ты?!
Он сделал шаг вперед. Потом его тело стало корчиться, и он упал на пол. Из его ноздрей сочилась густая зеленая слизь. Маслянистая белая пена текла из ушей. Он открыл рот для крика, из его рта фонтаном хлынула черная желчь.
От жуткого зловония Мэдлин тошнило. Она закрыла руками нос и рот, чтобы не чувствовать мерзкой вони. Она и вообразить не могла, что такой запах может существовать.
Это дьявольщина! Все дьявольское зло, таившееся в нем, выходит наружу.
— Нет, — пронзительно взвывал он, — ты не сможешь меня уничтожить. Я не позволю тебе. Нет, нет, нет!
Глаза его лопнули. На ладонях вздулись огромные волдыри.
Не в силах отвернуться, Мэдлин смотрела, как они вздуваются и лопаются в такт биению сердца Джастина. Потом стала расползаться его плоть, обнажив холодные белые кости.
«Я должна испытывать к тебе чувство сострадания, но я не могу, — думала Мэдлин. — После того, как ты погубил столько невинных людей».
Тело Джастина самопроизвольно дергалось. Мэдлин слышала, как трещат его кости. Он бился в агонии, язык оказался между зубами, и он откусил его.
Джастин издал последний громкий крик. Его лицо приобрело багровый цвет, потом почернело. Сквозь кожу головы проступил череп.
Раздался последний прерывистый вздох. Его невидящие глазницы смотрели вверх. Тело скорчилось в предсмертной судороге и застыло.
Все кончено. Дьявол побежден. Похититель душ уничтожен.
— Ты убила его!
— Ты убила его, — ахнула Дебора, пристально глядя на Мэдлин. — Ты убила Джастина.
Она бросилась к ней, выставив вперед пальцы, согнутые как когти.
Потолок комнаты лаборатории вдруг пришел в движение и прогнулся. Огромные корни проникли сквозь него и мгновенно вросли в пол.
Что происходит? Что это?
В воздухе запахло розами.
Один корень ударил Маркуса по голове, и она раскололась пополам. Дебора завизжала. Она металась по комнате, пытаясь спрятаться от корней, но они преследовали ее, извиваясь как змеи. Наконец корни оплели ее щиколотки, и она упала. Громкие крики Деборы огласили комнату. Толстые корни с острыми шипами сжимались и сжимались вокруг нее. Дебора начала задыхаться. Потом она издала последний хрип и замерла.
«Это души жен Джастина, похороненных в розовом саду, — поняла Мэдлин. — Они управляют корнями. Они мстят всем, кто помогал Джастину».
Все новые и новые корни пробивались через потолок, стены лаборатории раскачивались и кренились. Огромные куски стали отваливаться от них.
«Я должна успеть выбраться отсюда! Сейчас вся комната рухнет. Мэдлин метнулась туда, где лежала в углу тетушка. — Не знаю, жива ли она, но я не могу оставить ее здесь. Она единственная, кто помогал мне. Теперь я должна попытаться спасти ее».
Мэдлин нагнулась и пристроила тетушку на своем плече. Потом поднялась. Тело старой женщины было почти невесомо. Пока Мэдлин пристраивала ее поудобнее, старуха застонала. «Слава богу, она еще жива!»