– Странно, что Юкор доверил книгу вам, а не главе гильдии метчиков, который сумел бы ее расшифровать, – обронил Меченый.
Роннелл вскрикнул и отшатнулся. Когда он понял, кто перед ним, его глаза распахнулись еще шире. Он торопливо начертил в воздухе метку, но, увидев, что Меченый не собирается нападать, расправил плечи и собрался с духом.
– Я вполне в состоянии расшифровать эту книгу. Служек учат разбираться в метках. Возможно, мир еще не готов узнать ее содержание. Его светлость велел мне сперва самому ознакомиться с ним.
– Это ваша обязанность, рачитель? Решать, к чему готово человечество? Как будто вы или Юкор вправе лишить людей возможности сражаться с подземниками!
Роннелл фыркнул:
– Можно подумать, сударь, что это не вы только что продали метки втридорога, вместо того чтобы отдать их даром.
Меченый подошел к столу Роннелла. На безупречно чистой столешнице стояли лампа, письменный прибор из полированного красного дерева и латунная подставка для личного Канона рачителя. Меченый небрежно взял книгу и услышал, как рачитель ревниво вздохнул. Тем не менее Роннелл ничего не сказал.
Кожаный переплет Канона был потерт, чернила выцвели. Рачитель, должно быть, часто размышлял над загадками книги, сверялся с нею во всех делах. Именно этот экземпляр Роннелл велел прочесть Арлену, когда юноша расписывал библиотеку, но Меченый не верил в силу книги подобно Роннеллу, поскольку в ее основе лежали два постулата, с которыми он не мог смириться: во-первых, существует всемогущий Создатель, а во-вторых, подземники – часть Его плана и наказание за грехи человечества.
С его точки зрения, Канон был одной из главных причин жалкого состояния человечества. Люди слабы и трусливы, не готовы сражаться. Они скованы страхом и не знают надежды. И все же многие сентенции Канона о братстве и товариществе всех людей запали Меченому в душу.
Он пролистал книгу, нашел нужный отрывок и прочел:
Все мужчины – братья, все женщины – сестры.
Все дети – твои.
Грешники и праведники равно страдают от Напасти
И должны вместе противостоять ночи.
Меченый захлопнул книгу, и библиотекарь вздрогнул.
– Какую же цену я запросил за метки, рачитель? Не отказать нуждающимся в помощи? Какой мне в этом прок?
– Возможно, ты в сговоре с Райнбеком, – предположил Роннелл. – Он заплатил тебе, чтобы избавиться от нищих, которых стало слишком много к югу от Рубежной.
– Только послушай себя, рачитель! Ты ищешь отговорки, чтобы не следовать собственному Канону!
– Зачем ты пришел? – спросил Роннелл. – Ты мог бы дать метки всем в Милне, если бы захотел.
– Уже дал. Ни тебе, ни Юкору не утаить их от людей.
Глаза Роннелла округлились.
– Зачем ты мне это рассказываешь? Кирин уедет только завтра. Я еще успею посоветовать герцогу отказаться от обещания помочь беженцам.
– Ты этого не сделаешь. – Меченый демонстративно вернул Канон на подставку.
– Чего ты от меня хочешь? – нахмурился Роннелл.
– Я хочу знать о боевых машинах, которые упомянул Юкор, – ответил Меченый.
Роннелл глубоко вдохнул:
– А если я не расскажу?
Меченый пожал плечами.
– Схожу в книгохранилище и выясню сам.
– Без герцогской печати вход в архивы воспрещен, – возразил Роннелл.
– Даже мне? – Меченый откинул капюшон.
Роннелл изумленно уставился на его татуированную кожу. Он долго молчал, а затем произнес еще один стих из Канона:
– «Ты узнаешь Избавителя по узорам на его плоти…»
– «Демоны устрашатся его вида и в ужасе бросятся в бегство», – закончил Меченый. – Ты заставил меня выучить этот отрывок, когда я расписывал метками твое книгохранилище.
Роннелл долго смотрел на него, пытаясь заглянуть под метки и годы. Внезапно его глаза вспыхнули узнаванием.
– Арлен? – выдохнул он.
Меченый кивнул.
– Ты обещал мне пожизненный доступ в книгохранилище, – напомнил он библиотекарю.
– Конечно, конечно… – начал Роннелл, но умолк.
Рачитель встряхнул головой, как будто хотел, чтобы в ней прояснилось.
– Как же я раньше не понял? – пробормотал он.
– Не понял чего?
– Ты! – Роннелл упал на колени. – Ты – Избавитель, посланный, чтобы положить конец Напасти!
Меченый нахмурился:
– Ничего подобного я не говорил. Ты знаешь меня с детства! Я всегда был упрямым и вспыльчивым. Носу не показывал в Праведный дом. Ухаживал за твоей дочерью, а потом уехал и разорвал нашу помолвку.
Он наклонился к рачителю.
– И я скорее наемся дерьма демонов, чем поверю, что человечество заслужило Напасть.
– Конечно, – согласился Роннелл. – Избавитель и не должен в это верить.
– Никакой я не Избавитель! – взвился Меченый, но на сей раз библиотекарь даже не вздрогнул, глядя на него во все глаза.
– Ты – Избавитель. Это единственное объяснение чудес, которые ты творишь.
– Чудес? – скептически переспросил Меченый. – Ты накурился маревника, рачитель? Каких еще чудес?
– Кирин может сколько угодно петь, как нашел тебя на дороге, но я знаю правду от мастера Коба. Это ты отрубил руку скальному демону и заманил его в ловушку, когда он проломил стену.
Меченый пожал плечами:
– Подумаешь! Любой метчик на это способен.
– Только я о подобном не слыхивал. И тебе было всего одиннадцать, когда ты искалечил демона – один, ночью, под открытым небом!
– Я бы умер от ран, не найди меня Раген, – напомнил Меченый.
– Вестник явился только через несколько ночей. Должно быть, Создатель послал его, когда твое испытание было окончено.
– Какое испытание? – спросил Меченый, но Роннелл не ответил.
– Нищий мальчишка, подобранный на дороге, – продолжил библиотекарь, – принес в Милн новые метки и возродил полузабытое искусство, даже не завершив обучения!
Он перечислял одно деяние за другим, и они словно представали перед ним в новом свете, ложась на места в великой головоломке.
– Ты расписал метками священную библиотеку, – благоговейно произнес он. – Мальчишка, простой подмастерье, а я доверил тебе защищать самое важное здание в мире!
– Только мебель, – уточнил Меченый.
Роннелл кивнул, как будто еще один фрагмент головоломки встал на место.
– Создатель хотел привести тебя в библиотеку. Ее секреты собраны для тебя!
– Чепуха, – отмахнулся Меченый.
Роннелл встал: