Он въехал в крепость и привязал Сумеречного Плясуна в защитном круге. Разделся до набедренной повязки, выбрал лук и копье. С наступлением темноты сквозь разбитые камни двора начали просачиваться струйки смрадного тумана. Подземники в изобилии водились в беззащитных развалинах. Инстинкт подсказывал им, что однажды добыча может вернуться. Когда метки крепости пали, погибло полсотни человек. Возможно, их убили эти самые демоны. Пора им отомстить.
Меченый дождался, пока демоны заметят его и набросятся, и только тогда поднял лук. Первым бежал огненный демон, но стрела Меченого выбила из него дух. Следующим был скальный. На него ушло несколько стрел.
Когда он пал, другие подземники приостановились. Некоторые даже дали задний ход, но меченые камни, которые Меченый разложил у пробоин в стене и у ворот, заперли их в крепости вместе с ним. Когда у него кончились стрелы, он взялся за копье и щит, а после отбросил даже их, сражаясь голыми руками и ногами.
Он впитывал все больше магии и становился все сильнее. Охваченный горячкой боя, он ни о чем не думал, пока не обнаружил, что убивать больше некого. Ихор демонов шипел на его метках. Вскоре небо начало светлеть, и последние оставшиеся демоны истаяли. Солнце выжигало их с поверхности земли.
Но затем оно коснулось Меченого и опалило кожу огнем. Сияние слепило, у Меченого кружилась голова, его тошнило, горло саднило. Он содрогался в муках под лучами дневного светила.
Такое уже случалось. Лиша уверяла, что солнечный свет просто выжигает из него излишек магии, но в глубине души Меченый знал правду.
Солнце отвергало его. Он становился демоном, и ему больше не было места на земле.
Недра звали его, манили обещанием убежища. Магические отдушины вели в глубины земли, и он ясно видел их мечеными глазами. Все они пели об одном: в объятиях Недр солнце не страшно.
Меченый начал таять, скользнул частичкой своего существа вниз, попробовал отдушину на вкус.
«Я только разок, – сказал он себе. – Испытаю дорогу на прочность. Проверю, можно ли сражаться в глубинах». Мысль благородная, хотя и не вполне верная. Скорее его ждет гибель.
«В любом случае без меня мир станет лучше».
Но прежде чем он окончательно растаял, солнечный луч коснулся одного из дымящихся тел. Раздался хлопок, демон вспыхнул. Меченый завороженно смотрел на трупы подземников, которые загорались один за другим, как праздничные фейерверки.
Подземники горели, а его боль, наоборот, стихала. Солнце, как всегда, лишило его сил, но не уничтожило.
«Пока, – подумал он. – Но ждать осталось недолго. Надо принести Бруку метки, пока не поздно».
По мере приближения к Тиббетс-Бруку Меченый начал замечать приметы, которые вернули его мысли от Недр к делам насущным. Вот пещера вестников, где они прятались с Рагеном и Кирином. Вот развалины, где они его нашли. По крайней мере, в них не водятся демоны. В руинах обосновалась стая ночных волков, и Меченый мудро объехал их стороной. Даже подземники опасались тревожить этих зверей. Демоны веками пожирали самых мелких и слабых, и немногие оставшиеся хищники стали настоящими чудовищами. Взрослые особи, прозванные ночными за черные как смоль шкуры, весили по триста фунтов, и стая волков, защищаясь, могла разорвать даже лесного демона.
Дальше показалась небольшая поляна, где он искалечил Однорукого. Меченый ожидал увидеть черную обугленную землю и чистый пятачок на месте защитного круга. Но прошло больше четырнадцати лет, и выжженная земля поросла буйной зеленью. Меченый счел бы это добрым знаком, если бы верил в знамения.
В далеком селении вроде Тиббетс-Брука вестники чужаки – даже жители Солнечного Выгона, соседнего городка, были редкостью и неизменно привлекали внимание. Меченый добрался до границы городка слишком рано, остановил коня и подождал. Лучше проехать через окраины ближе к вечеру, когда люди будут проверять свои метки, а не глазеть на дорогу. Он доберется до Торга на закате – как раз вовремя, чтобы снять комнату в трактире у Хряка. Наутро останется разыскать гласного Торга и вручить ему гримуар боевых меток, а также оружие на случай, если кто пожелает сражаться с демонами. Он уедет еще до того, как слухи разнесутся по городу. Интересно, Селия до сих пор городская гласная, как в его детстве?
Первой он проехал ферму Мэка Выгона, но хотя в хлеву мычали коровы, людей видно не было. Вскоре Меченый добрался до Харла. На ферме Таннера не было ни души. Похоже, она обезлюдела недавно, поскольку метки были не тронуты, посевы не сгорели. Но скот исчез, и поля пришли в беспорядок, как будто за ними какое-то время не присматривали. Следов нападения демонов не видать. Что же здесь случилось?
Ферма Харла имела особое значение для Меченого. Одиннадцать лет он не забирался дальше нее от дома, но главное даже не это. Именно здесь он поцеловался с Бени и Ренной в ночь перед смертью матери. По иронии судьбы он забыл материнское лицо, но явственно помнил эти поцелуи – как неуклюже стукнулся с Бени зубами и как оба разлепились от неожиданности. Помнил, какими мягкими и теплыми были губы Ренны, чувствовал их вкус.
Давненько он не думал о Ренне Таннер. Отцы сговорили их, и если бы Арлен не сбежал, они бы давно поженились, растили детей и трудились на ферме Джефа. Интересно, что стало с Ренной?
Он ехал и недоумевал все больше. Можно было не сторониться людей, поскольку на пути через Брук он не встретил ни единой живой души. Все дома были надежно заперты. Он мысленно сверился с календарем. Для праздника летнего солнцестояния слишком рано. Наверное, жителей Тиббетс-Брука созвал Великий рог.
Великий рог хранился в Торге. В него трубили при нападении демонов, чтобы сообщить, где искать выживших и чинить дома. Люди запирали скот и уходили на весь день, а то и на два.
Меченый знал, что в детстве слишком сурово судил своих земляков. Они ничем не отличались от жителей Лесорубовой Лощины и десятков других весей, которые он повидал. Да, жители Брука не сражались с подземниками, подобно красийцам, но тоже не сдавались и вновь и вновь собирались вместе, чтобы укрепить связь друг с другом. Если они и ссорились, то из-за пустяков. Жители Брука никогда бы не оставили соседей без еды или убежища, а в городах это было обычным делом.
Меченый принюхался и посмотрел на небо, но дыма – верного признака нападения – не обнаружил. Он прислушался, но ничего интересного не услышал и, поразмыслив, направился в Торг. Там должны найтись люди, которые расскажут ему о нападении.
Он добрался до Торга почти затемно и услышал гул сотен голосов. Меченый расслабился. Его страхи оказались беспочвенными. Что же привело всех жителей Брука в Торг? Неужели какая-то дочка Хряка наконец собралась замуж?
На улицах не было ни души, но из окон и дверей, выходящих на площадь, смотрели десятки лиц. Некоторые, например стражи, даже начертили собственные круги. Они стояли в стороне от остальных и молитвенно сжимали Каноны. Жители Хмельного Холма, напротив, цеплялись друг за друга и рыдали. Меченый заметил среди них сестру Ренны Бени. Она висела на Люцике Хмеле.