– Похоже, история Марика разворошила осиное гнездо, – согласился Меченый, – но эти стражи охраняют город скорее от тысяч беженцев, чем от красийцев.
– Но герцог не может отказать людям в укрытии! – поразилась Лиша.
– Почему? Нищие в Милне спят на незащищенных улицах, и герцога Юкора это не беспокоит.
– Кто такие, зачем пожаловали? – окликнул их стражник. Меченый надвинул капюшон поглубже и встал сзади.
– Мы из Лощины Избавителя, – ответил Рожер. – Я Рожер Трехпалый, лицензированный жонглер, а это мои спутники.
– Трехпалый? – переспросил стражник. – Скрипач?
– Он самый. – Рожер показал скрипку со свеженатянутыми струнами, подаренную Меченым.
– Я видел твое выступление, – проворчал стражник. – Кто остальные?
– Это Лиша, травница из Лощины Избавителя. Она раньше работала в энджирской лечебнице госпожи Джизелл. – Рожер указал на Лишу. – Остальные – лесорубы, охранявшие нас в пути: Гаред, Уонда и… э-э… Флинн.
Уонда ахнула. Ее отец, Флинн Лесоруб, пал в битве за Лесорубову Лощину меньше года назад. Рожер немедленно пожалел, что выбрал его имя.
– Почему он закутан? – Стражник указал подбородком на Меченого.
Рожер наклонился ближе и понизил голос до шепота:
– Он весь в шрамах от демонов и не любит, когда на него пялятся.
– Правду бают? – спросил стражник. – В Лощине убивают демонов? Говорят, туда явился Избавитель и принес боевые метки прошлого.
Рожер кивнул:
– Видите Гареда? Он голыми руками убил десятки демонов.
– Я бы все на свете отдал, чтобы мое копье разило демонов, – произнес другой стражник.
– Мы пришли заключить сделку, – сказал Рожер. – Скоро твоя мечта исполнится.
– Так вот что у вас в повозке! Оружие?
Стражники подошли к повозке, чтобы осмотреть груз.
– Никакого оружия. – У Рожера перехватило дыхание при мысли, что они найдут тайник.
– Похоже, просто книги с метками. – Стражник заглянул в первый попавшийся мешок.
– Это мои, – сказала Лиша. – Я метчица.
– Он вроде говорил, что травница?
– И травница, и метчица.
Стражник посмотрел на нее, затем на Уонду и покачал головой.
– Женщины-воины, женщины-метчики, – фыркнул он. – Совсем вас распустили в деревнях.
Лиша ощерилась, но Рожер положил ей ладонь на руку, и она сдержалась.
Один из стражников подошел к Меченому на Сумеречном Плясуне. Значительная часть великолепного меченого конского доспеха была сокрыта, но гигантское животное само по себе бросалось в глаза, как и всадник в капюшоне. Стражник попытался увидеть его лицо. Меченый помог ему, чуть приподняв голову, так что луч света рассеял тень.
Стражник задохнулся, попятился и бросился к своему начальнику, который продолжал беседовать с Рожером. Он что-то прошептал командиру на ухо, и тот откровенно изумился.
– Дорогу! – крикнул он остальным. – Пропустить!
Он махнул рукой, и ворота в город открылись.
– Не уверен, что все прошло хорошо, – заметил Рожер.
– Сделанного не воротишь, – ответил Меченый. – Давайте поторапливаться, пока слухи не разнеслись.
Они въехали на шумные городские улицы с деревянным настилом, который не давал подземникам встать внутри городской сети меток. Пришлось спешиться и вести коней в поводу, что значительно замедлило ход, но зато Меченого почти не было видно за лошадями и повозкой.
И все же их засекли.
– За нами следят, – объявил Меченый, когда улица расширилась и можно было идти рядом с повозкой. – Один из стражников плетется за нами от самых ворот.
Рожер обернулся и заметил человека в форме, который тут же нырнул за палатку торговца.
– Что будем делать? – спросил он.
– А что тут сделаешь? Просто предупредил.
Рожер хорошо знал лабиринт улиц Энджирса и повел их кружным путем по самым многолюдным улицам в надежде стряхнуть хвост. Он то и дело озирался, притворяясь, будто разглядывает женщин или товары, но стражник неизменно маячил на краю поля зрения.
– Рожер, хватит петлять, – не выдержала Лиша. – Давайте доберемся до Джизелл, пока не стемнело.
Рожер кивнул и повернул повозку к лечебнице госпожи Джизелл. Вскоре показалось большое двухэтажное здание – почти целиком деревянное, как все строения в Энджирсе. За углом находилась небольшая гостевая конюшня.
– Госпожа Лиша? – удивилась прибиравшая там девушка.
– Она самая, Рони, – улыбнулась Лиша. – Как ты выросла! Надеюсь, ты хорошо училась, пока меня не было?
– О да, сударыня! – ответила Рони.
Она уже успела покоситься на Рожера и задержать взгляд на Гареде. Рони подавала надежды, но легко отвлекалась, особенно на мужчин. В свои пятнадцать лет она полностью расцвела. В весях она бы уже выскочила замуж и обзавелась детьми, но в Свободных городах это случалось позже, чему Лиша была очень рада.
– Доложи о нас госпоже Джизелл, – велела Лиша. – Я не успела предупредить письмом, и у нее может не найтись места для такой толпы.
Рони кивнула и убежала. Не успели они дочистить лошадей, как раздался женский крик:
– Лиша!
Лиша обернулась и уткнулась в необъятную грудь госпожи Джизелл – старшая подруга крепко обняла ее.
В свои без малого шестьдесят госпожа Джизелл оставалась сильной и крепкой, несмотря на пышные формы под фартуком с карманами. Джизелл, еще одна бывшая ученица Бруны, больше двадцати лет держала в Энджирсе собственную лечебницу.
– Хорошо, что ты вернулась! – Джизелл отстранилась только после того, как чуть не задушила более хрупкую Лишу.
– Возвращаться приятно, – улыбнулась та.
– И не одна, а с юным мастером Рожером! – протрубила Джизелл, заключая бедного Рожера в не менее сокрушительные объятия. – Похоже, я трижды перед тобой в долгу! Один раз за то, что проводил Лишу домой, и два – за то, что вернул!
– Пустяки, – пробормотал Рожер. – Я в неоплатном долгу перед вами обеими.
– Можешь начать выплачивать – поиграй пациентам, – предложила Джизелл.
– Мы не хотим злоупотреблять твоей добротой, – сказала Лиша. – Если места мало, мы остановимся в трактире.
– Еще чего! Вы все поселитесь у нас, это дело решенное. Нам столько надо обсудить, и девочки по тебе соскучились.
– Спасибо.
Джизелл повернулась к остальным.
– И кто твои спутники? Нет-нет, я сама угадаю, – перебила она, когда Лиша открыла рот. – Сейчас проверим, насколько точны описания в твоих письмах!