В начале своей трудовой деятельности пираты не могли себе позволить большой роскоши, но потом, получив свой первый выкуп в размере двух миллионов долларов, они решили обустроить свой корабль. Они понимали, что деньги, вложенные в навигационное оборудование и оружие, — вернутся им с лихвой. Все это может сберечь их бесценные жизни.
Сразу же после первого нападения на торговое судно пиратами на рынке в Могадишо была куплена японская резиновая лодка: с высокими бортами и двумя мощными спаренными моторами.
Теперь пираты атаковали торговые суда на этой быстроходной лодке. Догнав корабль и обстреляв его из автоматов, они вынуждали команду застопорить ход.
До поры до времени лодка, занимавшая мало места, лежала на судне возле надпалубной надстройки — словно куча ненужного тряпья. Там же укрытые брезентом лежали и двигатели. Когда приходило время действовать, лодка быстро надувалась компрессором и к ней прикреплялись моторы, затем лодку спускали на воду, в нее садились бойцы из абордажной команды; взревев моторами, лодка быстро уносилась от «Сомалиленда»…
Как и у всякой бандитской группировки, у пиратов, плавающих на «Сомалиленде», имелся главарь — звали его Газиф Букмассо. Высокий, под два метра ростом, черный гигант с коротко остриженными кучерявыми волосами — Газиф постоянно носил зеленый полосатый комбинезон и полосатую матросскую майку. На ногах, как и у многих пиратов, у него были легкие мягкие кроссовки. Газиф обладал поистине атлетической фигурой. Он напоминал одного из тех бойцов, которые сражаются друг с другом на ринге…
Уже одного его вида было достаточно, чтобы команда вела себя тише воды и ниже травы…
Газиф Букмассо родился в глухой лесной деревушке, где до недавнего времени сохранялись древние обычаи и ритуалы: ночные танцы у костра после удачной охоты, гадание на внутренностях курицы, заклинания колдуна, которые могли принести счастье, а могли и лишить жизни.
Маленький Газиф однажды видел, как старый колдун делал заклятия. Пожевав траву бетель, выпив кукурузную водку сикуку, колдун, войдя в транс, долго размахивал кривым магическим ножом над внутренностями жертвенного животного и что-то долго шептал. А затем — о-о ужас! — темной ночью он подвесил те заговоренные окровавленные внутренности под крышей дома проклятого им человека.
И — все… Вскоре тот человек умер. О способностях колдуна убить человека при помощи заклинания знала вся деревня.
Особо любознательным шепну, что те заклятия колдуна называются вуду-вуду, но про эти заклятия слишком распространяться не стоит. Ибо заклятия есть заклятия, а тем более — африканские, мало ли чего может быть…
Многие европейские путешественники говорят, что видели своими глазами, как человек, на которого колдун наложил заклятие, вскоре умирал мучительной смертью.
Ночью вокруг приговоренного к смерти обводился на земле круг. Круг смерти. Утром, проснувшись и увидев этот круг смерти, несчастный начинал метаться. Но выбраться за этот круг смерти он не мог. Затем в присутствии племени к приговоренному и обреченному приближался колдун с магической палкой. Приставив палку к голове приговоренного, колдун произносил всего лишь два слова:
— Ты умрешь…
И все… Силы покидали приговоренного. Он тут же и умирал в конвульсиях на глазах у всего племени.
Много, много древних обычаев было в деревне, где родился Газиф Букмассо. Был там и такой обычай: мальчики, чтобы считаться мужчинами, чтобы доказать свою силу и ловкость, должны были принести будущей невесте шкуру льва или тигра. Взяв копье, они уходили в лес. А потом через несколько дней возвращались со шкурами. Таким образом мальчики превращались в настоящих мужчин.
Позже, когда в округе не стало львов и тигров, появился новый обычай: приносить скальпы белых…
Говорят, что высушенные скальпы белых еще и сейчас можно встретить в глухих деревушках.
Когда пришло время Газифу идти в лес за шкурой льва, сообразительный Газиф поймал во дворе драчливого петуха, еще недавно смело клевавшего босые ноги Газифа. Взяв под мышку драчливого забияку, Газиф отправился к колдуну, проживающему на окраине деревни.
Как и многие колдуны и чародеи, этот колдун жил совсем один. Был он стар и подслеповат, но все это ни в коем случае не уменьшало его славы пророка и провидца.
Во дворе колдун отрубил голову петуху кривым магическим ножом и бросил его на истоптанную босыми ногами землю. Орошая песок красной кровью, петух забегал по песку кругами, он даже, взмахивая крыльями, попытался взлететь, но участь его была предрешена… Быстрыми и ловкими движениями все того же магического ножа колдун вспорол петуху живот и там, во внутренностях, ворочая кончиком окровавленного ножа, стал что-то разыскивать.
Широко открытыми остекленелыми глазами Газиф смотрел на внутренности петуха и на кончик окровавленного ножа. На его глазах происходило таинство ворожбы.
Затем колдун стал долго и витиевато говорить о невидимых силах, все время витающих над Газифом. В конце концов колдун заявил, что силы те будут охранять Газифа до самой его кончины.
Этого признания колдуна Газифу было достаточно.
Через день Газиф исчез из деревни навсегда.
Заодно он прихватил с собой магический кривой нож колдуна.
Перебирая босыми ногами, Газиф быстро и решительно шел по лесной дороге в сторону города. Он думал о своей будущей предсказанной колдуном судьбе. После слов колдуна он понимал, что охотиться на диких свиней в лесу, мотыжить под жарким палящим солнцем сухую землю, выращивать кукурузу, сбивать с пальм кокосы, пасти скот — не его удел. Теперь он знал, что его удел — это жизнь в сказочном Могадишо, только там он сможет стать счастливым.
Он верил в свою судьбу, как обычно верят в свое счастье многие молодые люди во всех странах, но, в отличие от размазней-сверстников, ничего не делающих для достижения своего счастья, Газиф принял решительные меры, чтобы добиться его.
В Могадишо он ночевал в деревянных лодках и сарайчиках, он брался за любую грязную и тяжелую работу: носил на крепких плечах тяжелые восьмидесятикилограммовые мешки с сахаром, солью, мукой, таскал ящики с бананами, апельсинами, из холодильника выносил на плечах холодные заиндевелые туши быков… Он брался за любую работу. Он убирал мусор как в порту, так и на улицах и… копил, копил деньги.
Иного выхода у него не было.
В порту Газиф подружился с мелким торговцем рыбой Омаром. Омару было сорок лет, но лицо его, изрезанное морщинами, казалось Газифу старым, сам Омар казался Газифу глубоким стариком, которого уже ничто не должно волновать. Омар жил один. У него было мелкое суденышко, на котором он выходил в море на ловлю рыбы.
За небольшую плату и еду Газиф разгружал с суденышка рыбу, разносил ее оптовым продавцам.
Скоро в порту многие рыбаки, наблюдая, как Омар заботится о нескладном долговязом подростке, стали спрашивать Омара: уж не родственника ли он приютил. И даже стали подшучивать над ним насчет Газифа.