Он был не только сильным, но и мудрым, Газиф Букмассо…
Это было выгодно — жить в трейлере. В случае опасности можно было моментально собраться и укатить по лесным дорогам, туда, где его никто не знает, где живут львы и тигры…
Ключи от трейлера были спрятаны там, где обычно прячут ключи от машины водители всего мира — слегка присыпанные песком, они лежали под передним колесом многотонного тягача…
Сначала он завел двигатель. Заработало все: загудел кондиционер, загорелась индикаторная лампочка холодильника.
В холодильнике Газиф взял литровую бутылку воды, отвинтил пробку и, не отрывая от горлышка бутылки пересохших, потрескавшихся от соленой воды и солнца опухших губ, осушил бутылку разом.
…Почти так же, как недавно он пил ром на борту своего судна.
От отчаяния и злобы захотелось выть…
Судно… Его судно… Оно приносило деньги, вещи, оно приносило славу. И кем он сейчас будет, потеряв свое судно?..
А еще совсем недавно, лежа в трейлере на диване, он мечтал.
Он мечтал о том, что на вырученные за богатый выкуп деньги купит еще одно судно, на рынке в Могадишо наймет новую команду, благо голодных и нищих людей, желающих хорошо жить, полно…
Он мечтал, что построит себе особняк на берегу моря — нет, не в Пунтленде, где много чиновников и полиции, где в любой день может поменяться власть, а здесь, на берегу лагуны. И совсем неважно, что здесь нет электричества. Сейчас прогресс, сейчас, если у тебя есть доллары, можно купить мощные японские дизель-генераторы и быть независимым хозяином. Здесь он поставит электрогенераторы, поставит высокие заборы, заведет сторожей и черных злющих собак. Дом у него будет двухэтажный, с большими белыми колоннами, как в Могадишо… Тогда он сможет взять себе сразу четырех жен, как истинный мусульманин, как всякий уважаемый богатый человек. Одной из жен, возможно, будет стройная Фатима, которая сейчас живет и работает в гостинице «Африка-Люкс» и часто, приезжая к родителям, навещает его.
Он мечтал о том времени, когда уже не будет плавать в море, за него эту рискованную работу будут делать нанятые пираты, а он, уважаемый человек, будет только давать указания по телефону…
И вот сейчас ничего не осталось от его корабля. Ни-че-го…
Обессиленный, Газиф рухнул на диван и забылся…
Во сне он видел воду… Его тело колыхалось на волнах, подымалось то вверх, то вниз…
А потом он увидел ухмыляющегося белозубого Салеха, стройную нежную Фатиму, которая почему-то прижималась к Салеху…
Внезапно, будто кто его толкнул, Газиф очнулся. Звериным чутьем он почувствовал, что в трейлере кто-то есть. Услышал еле слышное гудение кондиционера. Машинально он схватился за рукоятку своего неразлучного ножа. Но тут Газиф почувствовал, что кто-то нежно гладит его руку.
Рядом, поглаживая его руку, сидела на диване Фатима. Потом она стала гладить и его небритое мужественное лицо, те места, где были раны и ссадины, теперь уже засохшие…
— Я приехала домой… В поселке говорят, что ваше судно взорвал Салех… Здесь все жалеют вас. Без вас в поселке не будет риса, не будет богатых вещей — ничего не будет… Я увидела пустой трейлер. Я подумала, что и тебя уже нет в живых. Со слезами я пришла сюда, где мы первый раз встретились. Я плакала горько. И здесь — о-о чудо! — я увидела, что дверь трейлера открыта. И ты — живой. Мудрый Аллах спас тебя для того, чтобы мы были вместе. Я так счастлива…
— Мы будем вместе, Фатима… Мы обязательно будем вместе… Иди ко мне поближе, Фатима…
Газиф медленно расстегнул легенький воздушный халатик Фатимы и начинал поглаживать ее черное сладкое тело: небольшую грудь, умещающуюся в ладони, осиную мягкую талию, нежный изгиб бедер… Фатима, вздрогнув от прикосновения рук Газифа, сама прильнула к нему…
Через час, осчастливленная ласками Газифа, Фатима незаметной мышкой выскользнула из трейлера.
Сейчас немного отдохнувший, успокоенный ласками Фатимы, Газиф думал о своей судьбе по-иному…
Газиф был не только сильным мужчиной, но еще — это он точно знал — умным. Он в любой ситуации находил спасительный выход, не зря он стал капитаном пиратов. Не зря он в свое время учился в университете, и если бы под его руку не подвернулся сын вождя…
То, что судно его взорвано, еще мало кто знал. Кроме Фатимы, никто не знал, что он чудом спасся. И не нужно, чтобы об этом кто-то знал. Газиф предупредил Фатиму, чтобы она никому не говорила о том, что он жив.
Сейчас, когда Фатима ушла, у него окончательно созрел план действий. Расслабляться не было времени. Нужно было действовать быстро и решительно.
Надо обязательно вернуться на сухогруз и от имени Салеха потребовать от Москвы выкуп… Салеха не надо убивать. Убить Салеха можно будет потом.
Он, Газиф, по-иному разделается с Салехом.
У Газифа снова появятся большие деньги.
Он купит себе новенькое судно и наймет новую команду пиратов.
Вскоре он будет сидеть на веранде своего двухэтажного особняка и смотреть, как на лужайке жители поселка под ритмичные звуки тамтамов пляшут ритуальные танцы: они, разукрашенные белой краской, будут кружить, приплясывая, вокруг костра, вскидывать вверх остроконечные копья и воинственно выкрикивать магические слова, способные убить его заклятых врагов…
Кого эти слова будут убивать — это Газиф знал точно… Естественно, первым подохнет от проклятий его заклятый враг Салех. В любом случае дни его жизни сочтены.
Он, Газиф, уже ощущал себя хозяином не только лагуны, но и всего побережья. Он будет смеяться и обнимать четырех жен, а его враги будут корчиться в агониях.
Батяня очнулся. С трудом открыл глаза. Он лежал на спине. На нем неподвижно лежал грузный и тяжелый Чалов.
Болело все тело. Каска с веб-камерой была разворочена, фактически эта каска и спасла его. Медленным движением руки Батяня стянул с головы теперь уже не нужную каску и отбросил ее в сторону. Затем, упираясь изо всех сил в Чалова, он скинул его с себя.
Только теперь Батяня увидел, что Чалов погиб. Лицо его уже белело.
Говорят, что к смерти привыкнуть нельзя. Тем более нельзя привыкнуть к смерти близкого тебе человека.
Сжав зубы, Батяня неподвижно смотрел на Чалова — своего лучшего друга, лицо которого было безмятежно-спокойно.
Батяне вспомнились веселые незлобивые шутки Чалова, его добродушная живая улыбка… Он, Батяня, всегда знал, что у него есть друг, и это ощущение присутствия в его жизни друга, верного и надежного, придавало ему силы, как придает силы любая верная дружба. И теперь Батяня ощутил, что у него больше никого нет, — он остался совсем один… Без всякой поддержки…
Вспомнилась командировка на Северный Кавказ, где Чалов спас ему жизнь. Он и сейчас, не задумываясь, спас…