— Да ладно, — на миг стушевался Клюв, но тут же вернул себе прежнее нахальство. — Не доказано же… Отпустили меня тогда…
— Отпустили, — кивнул Денисов.
— Вы тогда еще в силе были, и все равно ничего не доказали. А ныне времена-то уже не те. И вашу контору в свете защиты прав человека, говорят, опустили ниже ватерлинии. — Клюв натужно хохотнул. — Слухи или правда?
— Слухи, — заверил Денисов.
— Да?
— Слухи. Я тебе сейчас это докажу… Останови машину, — кивнул Денисов водителю.
Джип «Грандчероки» остановился. Глядя наружу через затемненные стекла, Клюв отметил, что место пустынное. Справа — длинный бетонный забор с колючей проволокой. Слева — усыпанный промышленным и бытовым мусором овраг, через который перекинут какой-то краснокирпичный мост. Вверх взметнулись чахлые деревья.
Денисов вышел из машины, вытащил оттуда обеспокоенного Клюва.
— Вы чего? — спросил тот настороженно.
Денисов молча врезал ему кулаком в челюсть.
Когда у Клюва в глазах просветлело, он обнаружил, что лежит на асфальте. Изо рта кровь струится. И еще два зуба придется вставлять. Одна крошка от них во рту осталась.
— Теперь слушай. — Денисов пнул тело ногой. — Выбирай статьи. Торговля наркотиками — до десяти. Ты пытался впарить нашему осведомителю пакет с тремястами граммами героина. Понятые, покупатель, все будет в порядке. Или изнасилование — клиентка тоже на месте… Или ношение оружия. Хотя оружия тебе маловато будет. Можно все вместе впарить. И самую лучшую камеру. Ясно?..
— Не выйдет у вас ничего, — жалобно проблеял Клюв.
— А что нам помешает?.. Есть еще один вариант, только не знаю, больше он тебе понравится… Я тебя везу за Кольцевую и закапываю… Клюв, я не понял, ты во мне сомневаешься?
— За что наехали? — заскулил Клюв.
— Есть за что, Алик. Вспомни расстрел на Авиастроительной. Не доказали тебе. Но там был ты. Четыре трупа… За убийства отвечать надо. Мы тут решили небольшую зачистку в городе от нежелательных элементов устроить. — Денисов еще раз врезал Клюву ногой по голени, но не так сильно.
— Что хотите-то от меня? — Клюву было очень неудобно вести переговоры лежа, но Денисова такой стиль общения вполне устраивал.
— Ты с Сашей Афганцем работал?
— Работал!
— Над чем?
— Долги вышибал.
— Много народу заглушили?
— Не знаю…
— Ты в курсах, что Сашу расхлопали?
— В курсах.
— А за что?
— Не знаю. Я с ним три месяца как разошелся.
— Он тебя отпустил?
— А куда денется?
— Саша подобрел? Или ты ему на хрен не нужен стал?
— Ему виднее.
— Не нужен, — засмеялся Денисов. — Ты слабый, Алик. Трепливый. А у него пошли серьезные дела. Правильно ведь?
— Он заказ получил. Серьезный.
— Какой?
— Мне не говорил.
— За что его могли завалить?
— Не знаю! — воскликнул со слезами Клюв. — Я не знаю!
— Предположения? — Денисов позволил Клюву присесть на земле и склонился над ним, глядя сверху вниз.
— Когда Сашу завалили… В тот день я в кабаке был, где он обычно вечерами гудит… Один гаденыш там крутился… Кепка на лоб. Нос горбатый. Глаза хитрые. Шифровался, как мог… Но я его узнал…
— Кто это был?
— Махмуд.
— Что за гусь?
— Мы с чеченцами переговоры о работе вели. Так Махмуд там крутился при ихнем бугре.
— Что за бугор?
— Султан.
— Известная сволочь… А ты хороший парень, Алик…
Клюва подняли, усадили в машину, предварительно отряхнув, чтобы сидения не пачкал.
— Ты очень хороший парень, — улыбнулся открытой широкой русской улыбкой Денисов. — Ты созрел до того, чтобы стать агентом Управления по борьбе с бандитизмом.
— Я?!
— Ты.
— С какой такой радости?
— Чеченов заложил. На нас поработал. Остается теперь рассказать остальное, что знаешь… Работа у нас не пыльная. В случае чего я тебе помогу, коли туго станет в нелегкой бандитской жизни.
— Я не въехал, это вы о чем?
— Работать мы будем с тобой, Алик. Рука об руку. Как соратники.
— Никогда!
— Ты же знаешь, что будем… Иначе тебя не будет… А теперь брысь отсюда.
Клюва выпихнули из салона. Водитель наддал газу.
— Значит, все-таки Сашу прибрали чеченцы, — сказал оперативник, сидевший на заднем сидении.
— Похоже на то… Так, по приезде в контору мне быстро весь расклад на этих самых Султана и Махмуда, — приказал Денисов, прикидывая, что у Влада сегодня определится новый обширный фронт работы.
* * *
Если бы Сергей Радченко был тем, за кого себя выдавал — то есть новорусским удачливым котом сорока пяти лет от роду, богатым и бесшабашным, считающим, что ему на роду написано хватать за хвост жар-птиц, с компьютером вместо головы и цепкостью клеща, интересующимся только преумножением капиталов, то ему бы пришел конец в тот же день. Но в увлекательной книге его жизни было много авантюрных страниц. А одним из самых насыщенных событиями этапов своего большого жизненного пути он считал работу в службе наружного наблюдения Комитета госбезопасности СССР. Было время, он входил в число лучших топтунов, отработал и старшим группы, и руководителем отделения. Уже потом его занесло в экономическую контрразведку на нелегальную работу. Тогда, в конце перестройки, КГБ активно создавало свои подпольные коммерческие структуры.
Две машины — задрипанную «Тойету» и «Форд», пару раз Радченко наметанным взглядом вычленил из потока движения. Сердце сладостно и тревожно екнуло. Черт, ведь за ним ведется наблюдение!
Этот вывод надлежало проверить как можно обстоятельнее. Резких движений он не делал — «хвост» нельзя резко обрубать. Неведомые недоброжелатели навесят другой, более квалифицированный. Или устроят еще что-то. С «хвостом» надо поиграть. Перво-наперво убедиться на сто процентов, что действительно имеет место слежка, а не разыгралось у ошалевшего от делания денег финансиста воображение.
Убедиться в наличии скрытого наблюдения для профессионала не составляло труда. Около Пушкинской площади Радченко проскочил на красный светофор и поглядел, как засуетились преследователи. Через несколько минут он выполнил лихой разворот в неположенном месте. И окончательно убедился, что преследователи вцепились в него крепко. Пока прорисовались две машины. Судя по тому, как плотно они держались за него, ими бригада «наружки» и ограничивалась.