— Начальство здесь, — услышал я до боли знакомый голос. — В самом деле Ирма Уткина, — продолжил тот же голос, вне всяких сомнений принадлежащий Феликсу.

Далее слов я не слышал. Последовали какие-то неопределенные шумы, вскрик Ирмы и секундная тишина.

— Оружия при ней нет, прослушки вроде бы тоже, — нарушил паузу голос кого-то из охранников, видимо, только что обыскавший женщину.

— Тогда несите в мой кабинет, — распорядился Феликс.

Несите! Получается, Ирму ударили по голове, и она потеряла сознание. Хорошо, что не обратили внимания на колье. Герман в свое время не стал подробно рассказывать своему тогдашнему хозяину о всех имеющихся у него видах прослушивающих устройств.

12

Степаныч молча и зло посмотрел на меня. Мой план сорвался! Феликс сперва бьет, потом задает вопросы. Жизненные правила беспредельщика не устарели. Мой расчет был прост. Ирма заявляется на «объект» якобы в гости к Жукову. Охрана заметно обескуражена, но тем не менее пропускает ее на свидание. Жуков ведь не арестант, не заключенный. Не думаю, чтобы он был сильно расстроен, увидев Ирму. Уверен, Жуков не оплошает, подыграет должным образом. Охрана отложит выяснения до окончания их встречи. Далее должно произойти вот что. Ирма благоразумно оставила свою машину у ворот «объекта». Ее задача выйти с Жуковым в сад, сесть на скамейку и сказать условную фразу: «Травка зеленеет, солнышко блестит». После этого на бронированном джипе Германа мы тараним ворота. Машина у Германа повышенной проходимости и защиты, ворота должны слететь. Джип ходовую мощность потеряет, но мы тут же выскакиваем из него и открываем огонь по охране (оружием меня Сократ Иванович снабдил, за это ему отдельное спасибо). Ирочка же с Жуковым должны будут уйти через образовавшийся выход, под нашим огневым прикрытием сесть в машину Ирмы и уехать. Специалисты по тактике специальных операций на корню разругали бы мой план, но придумывать иной у меня не было времени. Теперь же… Расчет на то, что охрана будет удивлена появлением Ирмы Уткиной, не оправдался. Феликсу плевать на «посланницу будущего», сперва надо ударить… Такие теперь подручные у Комбрига.

— Ты кто такая, подруга? — услышали мы в наушниках.

Вновь голос Феликса. Видимо, Ирму доставили в его кабинет, и она пришла в себя.

— Я уже сказала! — послышался недовольный голос Ирмы. — А вот ты урод!

— Полегче, дорогая. Знаешь, куда попала? — продолжил Феликс.

— Я приехала к моему старому другу. Он назначил мне здесь встречу. Тебя вижу первый раз. И последний, надеюсь.

— Чушь какая-то, Феликс, — вставил кто-то из подручных.

— А ну-ка пригласите сюда Жукова! — распорядился Феликс.

Мы все трое затаили дыхание. В наушниках повисла тишина. Но, по счастью, ненадолго.

— Узнаете, Жуков, вот эту подругу? — задал вопрос Феликс.

— Не может быть! Ирочка! — аж воскликнул обычно сдержанный Жуков. — Зачем ты здесь?

— К тебе! Как мы и договаривались!

Я живо представил себе эту сцену. Они стоят друг напротив друга — Жуков и женщина, в которую он влюблен с детства. Воистину немая сцена. В наушниках пауза. «А может, и влюблен был!» В тот раз Жуков впервые улыбнулся. А сейчас юная «посланница будущего» пришла вытащить его из лап Комбрига. Она, конечно, уже не юна, но глаза остались прежними. Теперь задача Жукова — не оплошать. Наверняка он сейчас мысленно произнес свою привычную фразу: «Как на реакторе».

— Судя по всему, Комбриг приехал, — сообщил Степаныч, который параллельно вел наблюдение за воротами. — Точно, он! Из машины вышел, слушает доклад охраны.

Рановато, рановато для Комбрига. Что же он предпримет?

— Надеюсь, вы позволите нам немного побыть вдвоем? — спросила Ирма.

— Не знаю, — отозвался Феликс.

— Ну хоть в саду вашем посидеть, воздухом подышать? — продолжила Ирма.

Неужели все сойдется?! Я верно все рассчитал?

— У меня голова болит. Можно на воздух, а то у вас тут накурено, — Ирма продолжала гнуть свою линию.

Но тут послышался голос вошедшего в кабинет Комбрига:

— Приятная встреча! Ирма Евгеньевна, вы успели закрутить роман с моим сотрудником?

В этот момент наверняка был легкий кивок в сторону Жукова.

— Петр Петрович, я имею право на личную жизнь, вы сами об этом говорили, — произнес в ответ Жуков.

— Но под моим контролем, — строго заметил Комбриг. — Ладно, пойдемте в сад, поговорим. Объясните мне, что и как.

— Вам? — удивленно и немного капризно спросила Ирочка.

— Мне. Родительское благословение здесь выдаю я. И индульгенции тоже. Пойдемте.

В этот момент мы уже покинули наблюдательный пункт и разместились в машине Германа. Тот готов был пожертвовать автомобилем — лишь бы добраться до Феликса, чей голос он только что слышал, с трудом сдерживая себя.

— У вас тут какие-то секреты, но я в этом полный ноль, — куда более веселым голоском заговорила Ирочка. — А сад у вас отличный! Кто садовник?

— Сами, по мере надобности, — ответил Комбриг.

— Ну что ж, очень мило. Травка зеленеет, солнышко блестит.

Ирма еще не договорила «блестит», а Герман уже завел машину. И мы пошли на таран.

* * *

Как я и предполагал, ворота вылетели, наша машина заглохла. И перегородила выезд другим машинам. Я первым выскочил из салона и короткой очередью срезал двух охранников и самого Комбрига, стоявшего под яблоневым деревом, рядом с Жуковым и Ирочкой. Степаныч вылез из задней дверцы и открыл огонь по остальной страже. Жуков и Ирма не заставили себя ждать. Мы с Германом повели плотный огонь очередями, и под нашим прикрытием оба успели укрыться за джипом.

— Степаныч, Герман, ребят до машины проводить нужно! — произнес я, кивнув в сторону автомобиля Ирмы, стоявшего метрах в пяти от вдребезги снесенных ворот «объекта 14».

По нам били автоматные очереди, да так, что и головы не поднять.

— Гранату, Герман! — скомандовал Степаныч.

И оба они почти одновременно швырнули по дымовой гранате. И рядом с разбитыми воротами выросло дымовое облако. Под его спасительное прикрытие нырнули Жуков и Ирма, следом за ними — Степаныч и Герман. И я потерял их из виду. Дымовая завеса свое дело сделала, рассеиваться начнет не раньше чем через три с половиной минуты. Я прикрою их с этого края, Степаныч — с противоположного. А Герман должен сесть вместе с Ирмой и Жуковым в машину и доставить их к Сократу Ивановичу. Услышав шум отъезжающей машины, я немного успокоился. Степаныч стрельбу прекратил, я на пару секунд тоже, поменял боекомплект и вновь дал пару коротких очередей. Дым начал рассеиваться. И я увидел Степаныча. Он лежал на земле, прошитый пулями от груди до лба. Лицо было обезображено, не стало больше дяди Гриши…