А не решился он по одной простой причине. Каждый раз, когда в ходе подготовки к полету товарищ Альфа произносил название спутника – Умбриэль – он делал такое исполненное тайны и значительности лицо, что Максим понимал: ни одной крупицы информации не выудить ему из лидера звездных борцов раньше, чем придет срок.
И Максим оказался прав. После того, как они заняли низкую орбиту, которая, как и у многих легких спутников, лишенных атмосферы, была на Умбриэле по-настоящему низкой – сорок семь километров – товарищ Альфа сказал:
– Мы почти у цели, друг мой... Через несколько минут справа покажется кратер с зазубренными краями. Он носит название Черная Корона.
– Похож на корону?
– Еще как! Сейчас сам увидишь.
– И что, в кратере садимся?
– Не совсем... С помощью вот этой штуки, – товарищ Альфа достал пульт дистанционного управления, который Максим уже видел во время визита в Стеклянную долину, – кратер откроется, как чудесная пещера Сезам из сказок про Али-Бабу. И мы влетим в туннель, который сам приведет нас к цели.
– Магнитный поводырь?
– Вроде того.
– А что в тоннеле? Ценные ископаемые?
– Ценные… да, но не ископаемые, а… технологии, Максим. То, без чего бериллид скандия и прочие сокровища – всего лишь бесполезная мишура. И все, довольно вопросов. Вон уже и Черная корона.
«Колибри» неслась по туннелю, открывшемуся в жерле кратера Черная Корона, с такой скоростью, что Максиму оставалось лишь следить за показателями приборов. Казалось, невидимый пылесос буквально всасывает их птичку в недра спутника.
До того, как включился «пылесос» или, как называли его пилоты, «магнитный поводырь», вести машину по извилистому тоннелю было очень нелегко. Максим даже начал дрейфить: а вдруг не справится? Ведь держать высочайший уровень внимания и очень опытные пилоты больше десяти-пятнадцати минут не могут просто физически.
Но когда их начало «всасывать», Максим почувствовал облегчение. Поводырь знал оптимальную траекторию движения и вел «Колибри» наилучшим образом.
В туннеле было совершенно темно. Вот тут-то и пригодилась батарея взлетно-посадочных фар в носовой части «Колибри». Раньше они казались Максиму чем-то вроде шутки конструктора – зачем их столько? Но в туннеле ни одна из фар не была лишней, настолько густым был тамошний мрак.
Максим сильно нервничал. А вот товарищ Альфа являл полный контраст и казался совершенно беспечным.
– Вы бывали здесь раньше, да? – спросил Максим, чтобы не молчать.
– И не раз!
– А можно узнать... кто пилотировал?
Товарищ Альфа ответил не сразу – как видно, что-то про себя решал.
– Его звали Еремей... Хороший был парень, – в голосе товарища Альфы послышалась печаль.
– И что с ним... случилось? – сглотнув ледяной ком, поинтересовался Максим.
– Он предал наше дело. Искал контактов с «Беллоной». Задумал побег.
– И? – прожекторы выхватывали из сумрака все новые и новые участки каменной кишки. Казалось, это никогда не кончится.
– Мы были вынуждены ликвидировать его, – с тяжелым вздохом сказал товарищ Альфа. – Предупреждая твой вопрос, сообщу: ликвидацию произвел я. Сам. Лично.
Максим промолчал. И в самом деле, что тут скажешь? «Круто, вождь»? Или, может, «Собаке – собачья смерть»?
К счастью, впереди показалась посадочная площадка, тоже неосвещенная.
Дальше лететь было некуда.
Конечная станция.
Тупик.
– Умбриэль – очень особенное место. Настолько особенное, что погибнуть здесь – как чихнуть. Поэтому ты должен соблюдать несколько правил. Первое правило: когда я выйду, ты погасишь все осветительные приборы. Свет в кабине. Наплечные фары скафандра. Полная темнота. Усвоил? Повтори.
– Свет не включать. Сидеть в темноте.
– Второе правило: не покидать кабину. Что бы ни случилось, ты должен оставаться здесь. Это тоже очень важно. Ну и третье правило: никому никогда не рассказывать о том, что ты был здесь. И особенно о том, что ты здесь видел. Хотя, – тут товарищ Альфа как-то странно запнулся и хохотнул, – я искренне надеюсь, что ты не увидишь ничего.
– Я понял... Понял, – торопливо заверил вождя Максим. – Сейчас сидеть в кабине. А потом никому ничего не рассказывать.
– Меня не будет где-то полчаса. Это совсем недолго по нашим обычным меркам. Но так как ты будешь сидеть в темноте и тишине, эти полчаса, возможно, покажутся тебе очень длинными... Так вот: у тебя в бардачке лежит паек с обедом. Там грибной суп с кнелями, карпаччо с лососем и яблочный штрудель. Поэтому приятного тебе аппетита. Не успеешь ты всем этим полакомиться, а я уже и вернусь!
– Спасибо! Обед будет очень кстати! – соврал Максим. По непонятной причине аппетита у него не было совершенно.
– И вот еще что: открой-ка грузовую аппарель.
От вопроса «зачем?», сто второго за этот день, Максим благоразумно воздержался.
Товарищ Альфа покинул свое место в пассажирском салоне – а на «Колибри» пассажирский салон был полностью изолирован от других отсеков, так что с Максимом они общались по внутренней видеосвязи – и ушел куда-то за корму корабля. Куда именно – Максим разглядеть не успел, поскольку был вынужден последовать правилу номер один и выключить все освещение.
Поначалу в темноте было даже лучше. Максим закрыл глаза и это было очень приятно после того напряжения в туннеле. Вспомнилось детство... Вот он, четырехлетний малыш, бежит через затканный цветами луг с воздушным шариком, а сзади слышится ласково-тревожный голос матери. Максиму даже показалось, что он вот-вот заснет, столько солнца и неги было в том воспоминании.
И он наверняка заснул бы, если б над левым ухом он не услышал отчетливый звук: словно кто-то невидимый сломал тонкую сухую ветку.
Максим оглянулся. Разумеется, за его ложементом не было ничего кроме непрозрачной переборки пилотской кабины. По совести говоря, он не увидел даже переборки, поскольку и на посадочной площадке, и в кабине было абсолютно темно. Ни один квант света не нарушал абсолютного владычества тьмы, которую тут хотелось даже именовать с большой буквы.
Максим потер глаза костяшками пальцев и вновь устроил голову на подголовнике пилотского кресла. Того усаженного ромашками и люпинами луга он больше не видел. Зато ему вспомнился школьный спортзал. Вот он, двенадцатилетний, прыгает на батуте, широко раскидывая руки, а тренер, с обязательным секундомером на шее, внимательно следит за его движениями и время от времени говорит что-то нейтральнопоощрительное. Вроде «повеселее» или «держи спину, вот так, молодец». Воспоминание было таким отчетливым, что Максим невольно улыбнулся и напряг спину, как просил тренер.
А вот его новая боевая подруга, Ирина Бекасова. Стоит возле своего корабля. Корабль, правда, вовсе не буксир «Буян». Похоже, военный корвет! По крайней мере, у него есть орудия, а на борту белеет ненавистная Максиму эмблема «Беллоны» в виде двуострой секиры... Да и комбинезон на Бекасовой, если вдуматься, тоже форменный, правительственный – ведь у пиратов, то есть у звездных борцов, нет офицерских званий и нет знаков различия, которые этим званиям соответствовали бы. А на комбинезоне Бекасовой они есть! И еще на комбинезоне есть нашивка, а на нашивке надпись: «СТ ЛТ ИРАИДА БЕК».