Каждый корвет типа «Филин» имел собственный исин, способный самостоятельно принимать любые решения, необходимые как для индивидуального боя, так и для действий в группе.
В то же время, существовал так называемый «параллельный алгоритм». Железная Скала располагала возможностями прямого радиокомандного управления любым «Филином». Это требовалось как в случае повреждения бортового исина корвета в бою, так и для использования сотен корветов в качестве единого боевого организма. Тут уже исин Железной Скалы, опираясь на информацию от десятков радаров, транслируемую с борта корветов, начинал выстраивать собственную интегральную картину боя, а потому переводил все исины корветов на положение простых исполнителей приказов.
Из-за того, что Дементьев ввел Смотрящего в сеть Железной Скалы, «параллельный алгоритм» начал работать против своих создателей. Это произошло, когда нуль-время сменилось обычным темпоральным потоком.
Волны корветов, застывших в лунном небе, «размерзлись». Ожила и Железная Скала. Вот только теперь она полностью подчинялась Смотрящему.
Множество разнокалиберных помех, поставленных в ходе боя обеими сторонами, помешали исину «Армии пробуждения» докричаться примерно до семидесяти самых дальних корветов. Те «Филины» остались под управлением собственных исинов и набросились на лишенный вихревой защиты «Пилигрим».
Зато две сотни остальных корветов начали во всем слушаться Смотрящего. Шестнадцать ближайших кораблей взяли под эскорт отступающий от Железной Скалы «Наутилус», защищая Бекасову, Дементьева и бойцов ООД. Еще сотня «Филинов» бросилась вдогонку за своими собратьями, курочащими «Пилигрим».
Наконец, остальные, разделившись на две флотилии, занялись подтягивающимися к месту боя крейсерами и орбитальными крепостями правительственных войск.
Дементьев понимал, что две сотни «Филинов» не смогут совладать со всеми объектами противокосмической обороны Луны. Рано или поздно их перебьют, пусть и с огромными потерями.
Ему было важнее другое: там, где раньше несокрушимой твердыней возвышалась Железная Скала, теперь зияет брешь. И в эту брешь наконец-то можно ввести корабли, которые, пройдя над крупнейшими городами Луны, высадят свой невиданный десант.
Луна, окрестности Лунограда, апрель 2469 года
Планируя операцию, Максим с Дементьевым определили три возможных сборных точки для диверсантов. В глубине души Максим был уверен, что пробиться ни к одной из них после подрыва «Австралии» не удастся. Просто потому, что десятки коптеров и сотни вооруженных бойцов «Беллоны» не дадут им выйти на окраину Лунограда.
Да, коптеров в небесах было немало. Но взрыв «Австралии» и ряд отвлекающих терактов, устроенных пробужденными «кротами» на объектах Лунограда, дезорганизовали «Беллону» и полицию.
По крайней мере ровно в той степени, чтобы Максим и пятеро его спутников – сестра Зебра, брат Пепел, брат Хилер, брат Алмаз и сестра Пантера – проделав большую часть пути на глубине в несколько метров (гидроциклы были специально рассчитаны на такой режим) смогли достичь берега в плановой точке сбора номер три.
Это был покрытый мелкой, гладкой галькой пляж дорогой гостиницы «Интерселеника». Гостиница с февраля находилась на реконструкции. Дементьев с Максимом учли это обстоятельство при составлении планов.
– Ф-фух... Даже я подустала, – сказала сестра Пантера, повалившись на полосатый лежак, сиротливо стоящий у кромки прибоя. Видать, кто-то из строителей не смог отказать себе в соблазне позагорать после смены.
– А я просто еле жива, – сестра Зебра, которой лежака не досталось, рухнула рядом прямо на гальку.
Максим и остальные диверсанты тоже позволили себе сесть и отдышаться. Но не успели они переброситься и парой слов, как их накрыли.
Одновременно заработали не менее пяти станкачей.
Пальмы вспыхнули спичками.
Брызнула размолотая в раскаленную шрапнель галька. Море покрылось фонтанчиками от пуль.
Определенно, работавшему по ним из засады взводу спецназа «Беллоны» не было приказа брать диверсантов живыми. Полтора десятка автоматов прошили пространство над пляжем, отрезав группе Максима все пути к отступлению.
Брат Алмаз был смертельно ранен в первую же секунду боя. Сестре Зебре посекло ногу осколками разрывной крупнокалиберной пули.
Максим, чьи рефлексы опередили разум, обнаружил себя уже в сорока метрах от эпицентра огневого мешка, вжавшимся в мокрую траву под стойкой пляжного бара.
«Неужели конец?» – с печальным недоумением подумал он.
Это и был бы конец, если бы в левобортовом реакторе затонувшего дредноута «Австралия» не лопнул в тот миг тепловой контур. В течение нескольких миллисекунд это привело к детонации всего боезапаса уже упокоившегося на грунте корабля.
Взрыв был такой силы, что затмил бы восходящее солнце, не произойди он в глубинах залива Безмятежности. На месте гибели «Австралии» вспухла водяная гора, изрыгнувшая в небеса султан перегретого пара. Обгоняя грохот взрыва, к берегу устремилась гигантская волна.
В километре от пляжа ее еще не было видно. Но с каждым метром водяной горб вздымался все выше и выше, распускал тысячи пенных щупальцев, пылил соленой взвесью, поднимал тонны гальки и донного мусора, пока не обрушился с каким-то космическим облегчением на берег – сметая прибрежные кафе, взрывая километры набережных, ломая пальмы и кипарисы.
Как именно он провел следующие две минуты своей жизни, Максим так никогда и не узнал – его закрутило и уволокло тысячетонное водяное колесо. Но когда к нему вернулась способность осмыслять происходящее, он обнаружил себя вдали от пляжа – за приморским шоссе.
Он лежал, широко раскинув руки, на парковке, неподалеку от чудом уцелевшего передвижного киоска с напитками и чипсами. Парковка была завалена грудами остро пахнущих морских водорослей и залита буро-зеленым илом.
«Здесь было море, – лениво подумал Максим. – Как хорошо лежать. И какая тишина... Настоящая, одушевленная тишина... А не та склепная глушь, которую приходилось слушать на Уране... Кто бы мог подумать, что бывают разные сорта тишины?.. И одни из них значительно милее других!»
Размышляя так, Максим осторожно пошевелил пальцами на ногах – а вдруг он уже умер, раз его занимают такие неожиданные вопросы? Пальцы работали. Работала и шея, а равно спина и колени.
Он был жив! Он был цел! Значит, борьба продолжается и пора действовать.
Но едва поднявшись на ноги, Максим вынужден был снова броситься в раскисшую жижу обочины – тишину, только что бывшую полной и совершенной, разрубил на куски вибрирующий свист.
Серо-голубой тенью мелькнула над истерзанными кронами уцелевших деревьев планирующая бомба. Хлопок вышибного заряда – и на землю просыпался крупный металлический град. Среди градин на аккуратных парашютиках приземлились четыре энергоячейки. Их задачей было снабдить питанием всю эту удивительную микроармию вторжения.