«Хреново, — подумал Рейлан. — Полицейские из Техаса… Она даже не понимает, насколько это хреново!»
Но вслух он не сказал ничего. Грейс немного посидела, словно собираясь с силами, потом встала и не глядя на него вышла, прикрыв за собой дверь.
Ей было страшно. Видит бог, как ей было страшно! Так страшно, как не было даже тогда, когда он угрожал ей пистолетом, водил на наручнике и злобно рычал, чтобы она не смела подглядывать. Все тогда казалось каким-то ненастоящим, словно бы понарошку, и слегка забавным. Зато теперь… Что бы она ни делала: кормила котов, отдирала старую краску в коридоре и шпаклевала неровности, выходила вынести мусор, здоровалась через забор с соседкой — Грейс не оставляло ощущение, что вот-вот произойдет что-то ужасное и непоправимое, что каждая минута уводит ее все дальше и дальше от той спокойной, понятной и правильной жизни, которой она привыкла жить…
Работа шла плохо. Стенка никак не получалась ровной, старые шурупы, казалось, засели в ней намертво, алебастр бугрился и все время каким-то образом оказывался на руках и штанах — а тут еще Вайти с Купоном затеяли на телевизоре драку и свалили часы. Кончилось тем, что она мазнула лопаточкой в последний раз — как получится, так получится! — ушла на кухню и сделала себе кофе.
Села и заплакала.
Днем позвонила мама — напомнить, что если на чердаке найдется памятная ей с детства китайская шкатулочка с лакированной крышкой и органчиком, то эту шкатулочку нужно сразу отправить ей в Сиэтл. Грейс нажаловалась на плохо получающуюся стенку, в который раз услышала, что нужно нанять кого-то, а не делать все самой, и под конец не выдержала — попросила:
— Мама, пообещай мне, пожалуйста, одну вещь… если со мной что-нибудь случится — ты возьмешь моих котов!
Та, конечно, удивилась, даже испугалась — начала спрашивать: что, почему, ты не заболела?!
— Ну что ты, мама! — взяв себя в руки, как можно более бодрым и беспечным тоном отозвалась Грейс. — Просто настроение жуткое — совсем мне сегодня не везет: и коты подрались, и стенка вот не выходит… Ну ничего, справлюсь!
Похоже, хозяйка этого дома относилась к той редкой разновидности людей, которые считают, что обещанное нужно выполнять. Не прошло и полутора часов, как она снова появилась в дверях — с пистолетом в руке. Мрачно сообщила:
— Сейчас пойдешь в ванную. Я буду все время держать тебя под прицелом. Быстро сделаешь… все свои дела, вернешься сюда и пристегнешь наручник на место. Ясно?
— Ясно… — кивнул Рейлан. — Зачем это? Неужели ты думаешь, что я способен сделать тебе что-то плохое?
— Ты преступник. Ты убил полицейского!
— Я не хотел этого делать, так вышло!
Грейс подошла и неумело, с нескольких попыток, открыла браслет. Сказала, отступив на шаг:
— Вставай и иди… только медленно.
Рейлан потер намятое запястье и про себя усмехнулся: за то время, что она возилась, он мог бы несколько раз ее скрутить, вырубить и отобрать пистолет — и пикнуть бы не успела!
Он встал. В глазах на миг потемнело и голова закружилась от накатившей вдруг волны слабости, но стоять он мог. Да и идти, похоже, тоже. Сделал несколько шагов, чувствуя, как жесткое холодное дуло то и дело толкает его под ребра…
До двери оставалось совсем немного, когда он покачнулся, словно потеряв равновесие, и, резко обернувшись, схватил Грейс за запястье, выкручивая у нее пистолет.
Борьба не продолжалась и двух секунд.
— Вот так, — отбросив пистолет на кушетку, Рейлан поймал ее за второе запястье и притянул поближе к себе.
Грейс не пыталась вырываться или сопротивляться — молча смотрела на него снизу вверх перепуганными расширившимися глазами.
«Влипла! — мелькнуло у нее в голове. — Влипла, дура, идиотка, так я и знала, ой, что теперь будет!»
Как она могла забыть, что он преступник и убийца, что от него чего угодно можно ожидать?! Дура, идиотка! Зачем все это было?!
Он зажал оба ее запястья в одной руке, освободив другую. Грейс зажмурилась, чтобы не видеть того, что сейчас произойдет… Как в фильме ужасов… А коты, что будет с котами?!
— Да успокойся ты! — сказал Рейлан совсем не сердито. — Я же сказал, я ничего тебе не сделаю. — Свободной рукой поправил сбившиеся ей на щеку волосы — она дернулась от неожиданности и открыла глаза. — Пойдем сядем.
Подчиняясь нажиму его руки, она послушно сделала несколько шагов и опустилась на кушетку.
Внезапно он взял пистолет и протянул ей.
— На, хочешь — возьми обратно.
Грейс машинально протянула руку — и тут же отдернула. Зачем, почему?! Он что, издевается?!
Рейлан усмехнулся:
— Не бойся, он не заряжен…
— Как?! — вырвалось у нее.
— Так — не заряжен. Обойма пустая. Не привязывай меня больше.
Несколько секунд Грейс оторопело глядела на него, только теперь понимая, какой идиоткой она была с самого начала.
— Так ты что… ты что — мне незаряженным пистолетом угрожал?!
Ей захотелось заплакать… или стукнуть его этим самым пистолетом по башке — ну чего он ухмыляется?!
— Да… И не плачь, пожалуйста!
— Я и не плачу! — (Не дождется!) — Я не плачу! Пусти!
Она выдернула у него одну руку и стерла выступившие на глазах слезы.
— А пистолет я все-таки лучше заберу. Тогда, если меня схватят, ты сможешь сказать, что я тебе им угрожал и от тебя ни на шаг не отходил — так что ты боялась и не имела возможности позвать на помощь или позвонить в полицию. И ночью наручниками привязывал… В общем, вали все на меня.
— Но это же неправда!
— Это то, что ты должна будешь сказать, если меня арестуют, — повторил Рейлан. — И я подтвержу. Понятно?!
— П-понятно.
— Ну вот… — он отпустил ее — и улыбнулся. — А теперь пойди и проверь, чтобы соседи нигде поблизости от окон не шастали — я вообще-то в ванну собирался.
Грейс не понимала, почему ей вдруг стало легче — но легче определенно стало. Может быть, потому, что появился кто-то, кто мог все решить за нее, и не надо было больше судорожно думать, что делать дальше, и строить всякие невероятные конструкции: а вот если случится так, то я должна буду сделать так и сказать вот так, а вот если… а если… Казалось, открылась крышка какой-то душной коробки и воздух снова свободно потек в легкие…
Выйдя из ванной — бритый, причесанный и в футболке — Рейлан, вместо того чтобы сразу уйти в чулан, бросил взгляд на зашпаклеванную стенку, присел на корточки у банки с разведенным алебастром, потыкал в нее пальцем и поинтересовался:
— Ты уверена, что правильно развела шпаклевку?