– Пока ты будешь по пробкам этим бесконечным ехать, я уже трижды успею туда и обратно смотаться, – отозвалась Алсу, натягивая длинный черный приталенный кожаный плащ с замысловатыми эполетами и с какой-то мегатонкой, но мегатеплой подкладкой. Вид ее был недовольным – покидать нас ей явно не хотелось, но не сделать этого подруга не могла – Дина, ее мама, которая не разрешала называть себя по отчеству и которая, к слову сказать, работала художником по костюмам в самом большом и известном городском театре, в ярости была страшна. Наверное, именно от мамы, талантливой в своем деле, наша Алсу унаследовала способность здорово шить и придумывать самые невероятные вещи в своем (и не только) гардеробе. Она же открыла для меня удивительный мир hand made.
– Не было печали, мама позвонила, – проворчала девушка. – Ладно, котяточки, оставляю вас двоих. Не шалите.
Распрощавшись с нами и наказав звонить, писать и отчитываться обо всем, брюнетка, чьи прямые волосы из-под угольно-черной шапки обрамляли бледное лицо с обеих сторон, вставила в уши наушники-капельки, помахала нам и, включив музыку – любимый дезметал, если не ошибаюсь, направилась к выходу, оставив нас с Ранджи вдвоем.
Да, наверное, надо было уйти вместе с Алсу, но мы не ушли. Не люблю сожалеть о том, чего я могла бы сделать, но в этот раз я правда сожалела.
* * *
– Такси к нам выехало, – довольным голосом проговорил Ярослав, откладывая в сторону мобильный телефон, по которому ему только что сообщили, что машина наконец выехала на их заказ. Ему порядком надоело сидеть в этом месте. Они тут словно застряли.
– Отлично, сваливаем отсюда! – обрадовался Шейк, одним глотком допивая свое пиво. – Просим счет и делаем ноги из этого унылого местечка. Где наша официанточка? – принялся высматривать он среди посетителей девушку, обслуживающую их столик. – Заметил, какие у нее прелести? – и он очертил в воздухе два внушительных полукруга собственной грудью.
– Ну уж не такие, – усомнился Яр.
– Я бы поставил ей троечку, – авторитетно заявил Шейк, явно имея в виду не школьные оценки.
– Не дотягивает, – отозвался его друг лениво, однако в голосе его звучали нотки превосходства, мол, я все равно лучше знаю. – Меньше.
– Ты лично уже, что ли, проверил, дружище?
– У меня глазомер четкий.
– Глазомер четкий, говоришь? А кто летом палатку собрать не смог со своим четким глазомером и все детали перепутал? – усмехнулся Шейк, вспомнив июльскую поездку за город на машинах. Ярослав приехал одним из первых и великодушно решил собрать палатки. У него ничего не получилось, он психанул, перепутал все детали, и в результате палатки собирали Ван, сам Шейк и еще один парень из их компании. А Зарецкий, заявивший, что во всем виноват производитель этих «кривых палаток», в это время ушел гулять в лес и делал карандашные зарисовки, сидя напротив озера, притаившегося между деревьями. Друзей же он не предупредил, и когда стемнело, те закономерно подумали, что Яр потерялся, и пошли его искать. Зарецкого обнаружили быстро – спящим в обнимочку со своими листами на здоровенном камне, нагретом за день палящим солнцем, да вот только потеряли одну девочку – уже по-настоящему. Вот ее искали долго. Ребята уже хотели обращаться в МЧС, однако все обошлось. Шейк самолично нашел перепуганную девушку.
– Палатки были неправильными, – с ледяным спокойствием отвечал Ярослав, который редко сомневался в собственной правоте.
– Может быть, были неправильными руки у одного идиота, который их собирал, а потом все детали перепутал? – предположил Шейк с невинным видом.
– Или у идиотов, которые купили бракованные вещи, – не спешил соглашаться Яр. – И все-таки ты не прав, – вернулся он к первоначальной теме разговора.
– Прав. Тройка у конфеты, – стоял на своем Шейк, считавший себя – и не без оснований – знатоком женского пола.
– Нет, – был непреклонен Зарецкий, которого иногда легче было прибить, чем переубедить. – Не дотягивает.
– Да ты в шары, что ли, долбишься? – возмутился темноволосый парень. – У тебя в голове что-то где-то не дотягивает.
И друзья продолжили препираться. А предмет их спора, ни о чем не подозревая, подошла спустя пару минут.
– Счет, пожалуйста, – попросил Зарецкий, а его друг еще раз оглядев как следует фигуру девушку, незаметно от нее показал другу ладонь с тремя оттопыренными пальцами и выразительно поиграл темными бровями. Яр ухмыльнулся и едва заметно покачал головой.
– Да, конечно, счет сейчас принесу. И еще вот. Для вас, – поставила на стол послание от Насти девушка.
Увидев перед собой пустое блюдо с салфетками, Ярослав вопросительно посмотрел на официантку. Та молча ему улыбнулась, чувствуя себя при этом некомфортно.
– Это что? – спросил он с недоумением.
– Тарелка.
– А это? – ткнул пальцем Яр в аккуратно сложенные салфетки.
– Послание от пятого столика.
– Да ну? – изумился парень. Кажется, он не ожидал еще одного ответного хода от практикантки. – Ну, посмотрим, что мне пятый столик накорябал. – И с этими словами он брезгливо взял обе записки. Развернув, парень принялся читать, и на его лице все отчетливее становилась видна ярость.
Дочитав, Ярослав злобно произнес несколько непечатных слов и резко отбросил послания на салфетках в сторону.
Глядя на столь бурную реакцию друга, любопытный Шейк тут же схватил записки и пробежался глазами по высокому ровному «учительскому» почерку Насти, который словно в противовес почерку Ярослава, был аккуратным и твердо выведенным. А после стал смеяться. Официантке, которая, вытянув шею, прочитала Настино послание, тоже стало смешно, но она и виду не подала, а просто-напросто ушла за счетом.
– Что ты ржешь? – во взгляде Зарецкого не было ничего хорошего – в нем бушевал ледяной огонь бешенства.
– Твоя училка очень горячая девочка! Не зря она мне тогда так понравилась! – тут же заявил Шейк, вспомнив, как подкатывал к Насте около клуба в день рождения друга. Жаль, что тогда все сорвалось.
– Горячая? – прошипел Яр. – У этой горячей, по ходу, температура. Написать такое можно только в бреду. Пустое место? – он ненатурально, словно герой-злодей из сказки, рассмеялся. – Да кто она такая, черт возьми! Опозорила, как только смогла, – никак не мог простить парень Настину выходку с радио. – И хватит ржать, придурок, – окрысился он на приятеля. – Ее тупость не смешна.
– Да она вроде бы не тупая, тебе ошибку исправила, – все равно было смешно Шейку. – Но в ней есть что-то учительское, да? Девочке бы для полноты образа еще очки, указку, костюмчик… Я бы не отказался от того, чтобы меня наказала така-а-ая учительница.
– Заткнись, – вспомнилось не к месту Яру, что однажды Настя представилась ему именно в таком образе. Да даже и не однажды – в таком виде она как-то даже ему снилась, только вот рассказывать об этом парень никому не собирался.