Впрочем, неважно.
– Я уверена, – тихо, но твердо сказала я.
– Ты из тех, кто не отступает от принятого решения? – дядя ухмыльнулся. Вот же блин. Он теперь что, решит меня сломать?
– Ну не то чтобы я такая принципиальная, но да.
– Не принципиальная? А что же тогда тобой движет?
– Честность, – чуть подумав, сказала я.
– Честность? – удивился он.
– Ну да. Что-то вроде честности по отношению к себе. Я честно хочу делать то, что по-настоящему хочу, – попыталась объяснить я. – Ты хочешь рисовать картины? – спросила я вдруг.
– Картины? – дядя Тим явно удивился такому вопросу, но виду, как обычно, не подал. – Нет, рисовать – это не для меня.
– А если бы тебе сказали, что ты должен рисовать картины, а не заниматься бизнесом, ты бы согласился?
– Смотря какие условия были бы мне предоставлены, – дядя понял, что я имею в виду. – Но, думаю, художник из меня получился бы плохой. А даже если бы и хороший, что это за занятие для мужчины – рисовать картины?
– Думаешь, это женское занятие?
– Не знаю. Может быть.
– Что это за занятие для женщины – заниматься бизнесом? – точно таким же тоном постаралась сказать и я. – Это не женское дело.
– Все выдающиеся художники – это мужчины, – тут же сообщил дядя Тим, который, по-моему, развлекался по полной программе. – Так что и среди женщин есть много отличных бизнесменов. Бизнес-леди, – поправил он сам себя и привел в пример несколько громких женских имен, часто встречающихся на страницах журнала «Форбс».
– Все равно я не хочу. И не могу.
И не буду, добавила я про себя. Нашел себе бизнес-леди.
Тимофей неопределенно покачал головой – я не поняла этот жест. Разозленным он не выглядел, хотя, бывало, приходил в тихую, почти незаметную ярость, когда у него что-либо не получалось. Я бы сказала, что его серые, как асфальт, глаза за стеклами очков оставались спокойными, и было в них что-то довольное. Как у ученого, который только что экспериментом подтвердил свою гипотезу.
– Что ж, мне понятен твой ответ, – просто сказал он. – Давай примемся за еду. Через пятнадцать минут подъедет Меркурий.
– Какой еще Меркурий? – не веря, что меня больше не прессуют и не заставляют делать то, что я не хочу, спросила я, а потом с тоской подумала, что это только начало.
– Мой водитель, – пояснил дядя. А я подумала – ну и имя у парня. Почти как у Меркуцио из «Ромео и Джульетты». – Он увезет тебя туда, куда ты ему прикажешь.
Если честно, ужинать мне больше не хотелось, но я заставляла себя есть, чтобы не показать, как я нервничаю. Ну почему эти люди не могут оставить меня в покое? Почему они вечно приносят мне неприятности?
– Может быть, вина? – спросил Тимофей, видя, что я допила свой кофе. – Рекомендую – «Chateau Beychevelle» 1996 года.
Я согласилась – черная элегантная бутылка с белой этикеткой казалась мне очень заманчивой – скорее всего, это что-то дорогое и удачного урожая. Почему бы и не попробовать немного?
Плохое вино этот человек пить не будет – как-то, когда я училась в старшей школе, я услышала от этого человека интересную фразу: «Плохое вино и хорошая вода часто стоят одинаково. Но я лучше выпью хорошую воду, чем куплю плохое вино».
Дядя аккуратно налил мне в бокал бордовый ароматный напиток, и я, погрев бокал в руке, втянула носом чуть терпкий сладкий аромат и сделала маленький глоток, пытаясь распробовать его. В вине я разбиралась не слишком хорошо, да и особыми обонятельными и вкусовыми качествами не была наделена, а потому весь букет вина и отдельные его нотки уловить не смогла, но все же насладилась вкусом. Чудесный напиток. Совсем не похож на то, что продают в местных магазинах. А может быть, дядя прав, говоря о плохом вине?
– Кстати, – вдруг взял дядя Тим с дивана лежащий рядом дипломат и поставил его на колени перед собой. – Встречу с тобой я уже планировал некоторое время и даже приобрел тебе подарок. Это удивительно, что мы встретились именно сегодня. Вообще-то я хотел заявиться с визитом к тебе домой, – доверительно сообщил мне Тимофей. Я чуть не подавилась вином, но смолчала. Представляю, что бы было, если бы дядюшка заявился ко мне домой, когда у меня в гостях, например, находилась Алена.
– Не хочешь узнать, что именно я хочу подарить тебе? – почти весело спросил родственник, доставая из дипломата бархатную синюю коробочку.
– Понятия не имею, – настороженно следила я за его действиями. Дядя Тим дарит подарок?! Мне? Что с ним? Во всем виновато действие вина?
– А на что тебе фантазия? Ты же журналист. А журналистика – творческая профессия. Подумай, что там может быть. Протяни руку, – велел он мне без перехода.
– Зачем? – всегда отличалась я некоторой подозрительностью.
– Твои вопросы начинают надоедать, дорогая племянница. Протяни руку, – приказали мне вновь мягким голосом.
Я сделала еще один большой глоток вина, вновь подивившись, какое же оно приятное, и с большой неохотой подчинилась и протянула руку вперед, ладонью вверх, не понимая, что этот человек опять задумал. Надеюсь, более мы не встретимся, или он будет меня преследовать со своим предложением работать вместе с ним?
– Как думаешь, что это? – спросил Тимофей.
– Украшение?
– Именно.
Миг – и на моей левой руке оказался браслет. Моя кожа даже не почувствовала прикосновений пальцев Тимофея. Я резко поднесла запястье к своему лицу, разглядывая неожиданно свалившийся на меня подарок. Ничего необычного – тонкий браслет из платины или белого золота, без камней или вставок, похожий на стальную полосу шириной около сантиметра, с лаконичным геометрическим узором по краям. Пальцем правой руки я осторожно провела по холодному металлу, украшающему теперь мою руку. Странно, но дядя Тим угадал с моим вкусом – я люблю простые вещи без особых излишеств, украшений и прибамбасов. Четкие линии, аккуратный дизайн, гармоничность и простота – вот что я ценю.
– Ну как тебе, Настя? – дядя, не отрываясь, смотрел на мою руку, словно видел браслет в первый раз.
– Нравится, – правдиво сказала я, глядя на запястье. Честно говоря, мне безумно понравилось, но попыталась тут же снять украшение. Голова вдруг слабо закружилась, но я списала это на эффект от вина. Я сделала всего лишь несколько глотков, но все равно, алкоголь есть алкоголь. – Спасибо, конечно, но я не возьму.
– Тебе же нравится, – удивился родственник, глядя, как я пытаюсь стянуть с руки браслет – это получалось крайне плохо. Застежек на нем не было, а сниматься через ладонь он никак не желал. И как его только этот умник мне его на руку натянул-то?
– Не снимай, – почему-то сдвинул брови к высокой переносице дядя. – Он твой.
– Да мне не нужен подарок от тебя! – я почему-то занервничала, чувствуя, как сильнее начинает кружиться голова. В глазах появилось напряжение, заставляющее их закрыться, но я силой воли не позволила векам сомкнуться.