Сидни кивнула, что-то проверила поисковиком и отложила мобильник.
– Тогда нам нужно на север. Точнее, на северо-восток. – Я следил за дорогой и не мог посмотреть на нее, но судя по голосу, она улыбалась. – Ты ведь не разучился играть в покер?
– Ха! Ты захотела сразиться со мной в покер на раздевание? Я предлагал сто раз – не меньше!
– И не надейся. Пока. Но нам понадобятся наличные, а до Невады совсем близко. Готова спорить, что первые казино увидим сразу, как пересечем границу штата.
– Ага, – подтвердил я. – Я на неделе здесь уже проезжал. Только поставить мне почти нечего, и если ты надеялась за вечер получить целое состояние, то я тебе не помощник.
– Меня устроит номер в гостинице, ужин и чистая смена одежды.
– Это я тебе обеспечу. Хотя… – я покосился на Сидни, – мне казалось, ты не одобряешь использование духа в азартных играх на деньги?
Разумеется, мысли я читать не мог, но возможность видеть ауру – весьма полезное умение. Я всегда мог определить, кто блефует, а кто говорит правду.
Сидни вздохнула, откидываясь на спинку сиденья.
– Я и не одобряю. Как и вообще использование духа ради чего бы то ни было. Но мы попали в серьезную передрягу. Может, когда все закончится, мы устроим свою жизнь и ты будешь снова принимать лекарства.
– Если бы я не бросил пить таблетки, ты бы сейчас не сидела рядом со мной, – тихо напомнил я ей.
– Знаю. И не сомневайся: я этому рада. Проблемой с духом мы займемся позже, а сейчас…
– Сейчас у нас проблемы поважнее? – закончил я за нее.
– Важнее тебя никого нет, – заявила она. – Как ты себя чувствуешь? Во сне ты сказал, что отказался от приема лекарств, как только я исчезла. Ну и как?.. Кажется, у тебя все хорошо, ты вроде бы справляешься с перепадами настроения.
В ее голосе ощущалась надежда, и я решил ее не расстраивать. Не буду же я говорить ей, что со своими эмоциональными «американскими горками» я справляюсь лишь потому, что они сменились маниакальным присутствием моей умершей тетки.
– Я ведь жив и здоров, верно? – убедительно откликнулся я. – И не пытайся меня отвлечь. Ты побывала в аду гораздо худшем, чем мой.
– Не надо об этом, – произнесла она.
Мы замолчали: обоим хотелось сохранить в тайне то, что пришлось перенести во время разлуки. Я старался понять, движет ли нами желание пощадить друг друга или мы просто не хотим признаваться в собственных слабостях. Не то чтобы я считал Сидни слабой – ничуть. Но я просканировал ауру Сидни еще в центре, в присутствии алхимиков: в ней, как и в аурах других заключенных, мерцал страх. Я понимал, что это может показаться ей недостатком.
«Надо бы поднять ей настроение», – подумал я.
– Что ж, – вымолвил я, нарушив паузу, – хотя бы посмотри на свои подарки.
– Ты приготовил мне подарок в честь окончания перевоспитания? – парировала она.
– Не совсем. Загляни вон в ту сумку.
Она послушалась и изумленно вскрикнула:
– Господи! Да если бы в центре при мне были амулеты, у нас бы все сразу получилось! Ой!.. Прыгун!
Краем глаза я наблюдал, как она вынимает из сумки золотого дракончика. Когда она заговорила опять, мне показалось, что она практически плачет.
– Ох, Прыгун! Я его вспоминала! Гадала, что с ним случилось и что ему приходится терпеть… – Она начала произносить слова заклинания, но прервала себя и заметила: – Он ведь будет голодный. Сперва надо купить еду. Я бы и сама с удовольствием пообедала.
– Без проблем, – сообщил я ей. – Чего бы тебе хотелось? Стейк? Суши? Только скажи – и все будет.
Она рассмеялась.
– Ничего настолько шикарного. Вряд ли мой желудок сейчас выдержит суши, после…
Ее смех резко оборвался.
– После чего? – мягко спросил я.
– Позже, – ответила она. – Поговорим позже.
Я вздохнул.
– Ты постоянно это повторяешь. И когда наступит это «позже»?
– Возможно, даже завтра, – тряхнула головой Сидни. – Нам надо сосредоточиться на побеге.
Она была права, и я уставился на дорогу, чувствуя, как во мне растет напряжение. Если честно, моя тревога усиливалась с каждой минутой, ведь она, похоже, не хотела делиться со мной своим недавним прошлым. А что ей пришлось пережить в центре, я до сих пор даже не мог себе представить. Сидни сразу же сказала, что любит меня, скучала и невероятно счастлива видеть меня. Я ей поверил, но это вовсе не означало, что я собираюсь забывать о тех месяцах, которые она провела под замком.
«А ты уверен? – прошептала тетя Татьяна. – Может, тебе действительно не хочется знать подробности ее заключения? Ты успел увидеть кое-что из того, что там творилось. Жаждешь получить подтверждение того, каким зверствам она подвергалась?»
«Если Сидни все вытерпела, я, конечно, смогу выслушать ее историю», – беззвучно возразил я.
Но в утверждениях моей призрачной тетки была доля правды.
Примерно через полтора часа мы пересекли границу Невады. Никаких признаков погони не было видно. Однако когда я вырулил к небольшому отелю с казино, нам позвонил Маркус.
– Вы заблудились? – осведомился он.
Он не возмущался, но по его тону я понял: Маркус догадался, что на самом деле мы не заблудились.
– Скорее, решили кое-куда заскочить! – жизнерадостно заявил я.
Он застонал.
– Адриан, мы же обсудили наш план досконально! Все шло безупречно. С какой стати ты решил слинять?
– Э… просто так сложились обстоятельства…
Сидни отняла у меня мобильник, избавив от необходимости придумывать разумные объяснения. Она использовала свои железные доводы, хотя, в отличие от меня, Маркус от взгляда ее прекрасных глаз не таял. К концу разговора стало ясно, что он ничего не добился: Сидни попрощалась, расплывчато пообещав быть на связи.
Я решил накормить ее настоящим ужином, но Сидни стеснялась своей тюремной робы и даже не захотела выйти к стойке администратора, не говоря уже о ресторане. Я снял нам номер, обнаружив, что у меня хватит наличных на полулюкс. Он не был особо шикарным – и близко не подходил к апартаментам, в которых мы с ней жили, когда нас занесло снегом в Пенсильвании. Тем не менее там имелась отдельная спальня, а ванная оказалась больше, чем в стандартном номере. Пусть я толком не знал, каким испытаниям она подверглась в центре, я понимал – Сидни заслужила максимум комфорта.
Когда она села на кровать, то просияла, и я понял, что не ошибся. Для меня в комнате не было ничего особенного, но ее вздох доказывал обратное. Похоже, стандартный матрац превратился для нее в перину из ангельского пуха. Сидни растянулась поверх одеяла и закрыла глаза.
– Это. Просто. Великолепно, – прошептала она.