Book.

— Вы хорошо помните описание убийцы? Вы еще спросили у меня, как он может выглядеть, а я сказала: высокого роста, необычайной физической силы. Еще он вооружен тридцатисантиметровым ножом, а на поводке водит двух-трех собак крупных пород. В связи с этим очень интересуюсь: как вы намерены ему помешать?

— Это моя проблема, — сказал Гронский.

Алина скептически окинула взглядом его худую фигуру.

— Никого не хочу обидеть, — заметила она, — но как бы это и в самом деле не стало проблемой.

— Я решу этот вопрос, — твердо ответил Гронский.

Алина пожала плечами.

— Дело ваше. И еще: насколько я понимаю, вот этот рисунок нелучшего качества — все, что нам известно о будущей жертве?

Гронский кивнул:

— Увы, да.

— У нас осталось два дня и три ночи. Этого слишком мало, даже если объявить ее в официальный розыск, потому что, скорее всего, эта девушка не уголовница, не привлекалась к суду, не служила в армии, и в базе полиции или других ведомств ее нет. Как вы намерены ее найти?

Гронский чуть улыбнулся.

— На этот счет не беспокойтесь. У меня есть информационный ресурс.

— Который может установить личность человека за два дня по нечеткому изображению?

— Да, — ответил он. — Это чертовски хороший ресурс.

— Изображение дрянь, — говорит мне мой чертовски хороший ресурс тонким девичьим голосом. — Я почищу, конечно, как смогу, но степень достоверности через графический поиск будет очень сомнительной. Или вообще ничего не выдаст, или фотографий под полмиллиона. Откуда вообще взялся этот кошмар?

— Из галереи современного искусства, — отвечаю я.

— Вот почему я всегда предпочитала работы старых голландских мастеров. И когда тебе нужна информация?

— Не позднее завтрашнего дня. Имя, телефон, место учебы или работы и адрес обязательно.

— Издеваешься? — уточняет девичий голосок.

— Нет, — улыбаюсь я. — Просто верю в твою гениальность, Селена.

— Льстец, — констатирует она. — Ладно, жди. Придумаю что-нибудь.

И вешает трубку.

Наверное, я единственный в мире человек, который знает, что хакер под ником Селена и хрупкая девушка азиатской внешности, работающая программистом в крупной производственной компании, — один и тот же человек. Когда-то давно, почти три года назад, когда я еще не занимался похоронным бизнесом, мне довелось оказать Селене некую дружескую услугу, значение которой она оценила столь высоко, что с тех пор и мог прибегать к ее помощи, если мне требовалась информация, которую нелегко или просто невозможно найти в открытых источниках. Впрочем, еще никогда мне не приходилось ее просить об этом так часто, как в последние две недели. Узнать контактные данные по имени человека для Селены, конечно, не составляло никакого труда, но теперь задача была посложнее, а цена вопроса неизмеримо выше.

Селена перезванивает мне днем. На заднем плане я слышу эхо голосов и звон столовой посуды: наверное, в ее компании сейчас обеденный перерыв.

— Половинку борща и люля-кебаб с пюре, — говорит она. — Прости, Родион, это я не тебе.

— Приятного аппетита, — отвечаю я.

— Ага, спасибо. Готов записывать?

— Селена, ты чудо!

— Да, я в курсе. Пиши, мне говорить не очень удобно.

Я записываю имя, фамилию, дату рождения, номер мобильного телефона, адрес и даже место работы.

— Надеюсь, я устроила твою личную жизнь, — язвительно говорит Селена. — Девушка хорошенькая.

— Сэл, ты же знаешь, мое сердце принадлежит только тебе, — отвечаю я в тон. — Но вот ей жизнь ты помогла устроить, это точно. Как ты это сделала, если не секрет?

Селена вздыхает.

— Ну конечно, мне очень хочется наговорить тебе кучу терминов и рассказать об особом мастерстве использования Tin Eye и GazoPa, а то вдруг ты решишь, что моя помощь тебе больше не понадобится. Но все проще. Обработала фотографию так, чтобы убрать следы этого твоего современного искусства, и раскидала в социальной сети по группам и друзьям с просьбой о перепосте. Ну знаешь, такие традиционные мессаги: СРОЧНО! ШОК! РАССКАЖИТЕ ВСЕМ! Написала всякой гадости, что эта девушка замешана в воровстве грудных детей из колясок в разных районах города, бойтесь ее и тому подобное. Люди с удовольствием пересылают такое друг другу: напиши я, что ее ищут, чтобы вручить грамоту за отвагу на пожаре, так никто бы и не пошевелился. В общем, два часа назад она сама уже прислала мне возмущенное сообщение, требовала прекратить клевету и угрожала судом.

Селена хихикает.

— Я тебе сейчас ссылку на ее страничку сброшу. Собственно, все, кроме домашнего адреса, там есть, но его я и так узнала. Мне пришлось своей страницей пожертвовать, кстати, ну да ладно: у меня есть еще десяток разных. Надеюсь, что помогла тебе.

— Очень помогла. Я твой должник.

— Брось. Ничего ты мне не должен и сам это знаешь. Все, мне пора! Звони, если что.

Я смотрю на листок бумаги передо мной.

Алиса Пожарская, 23 года, менеджер проектов в рекламном агентстве DNC. В качестве адреса указана одна из улиц на Петроградской стороне, и я готов ручаться, что квартира расположена в подъезде, выходящем во двор.

— Привет, Алиса, — тихо говорю я. — Надеюсь, скоро мы увидимся.

Со страницы в социальной сети на меня смотрит милая светловолосая девушка в оранжевой курточке, позирующая на фоне осеннего парка и весело улыбающаяся в объектив. Сходство с картиной, на которой я впервые увидел это лицо, очевидное. Каину удалось удивительно точно передать ее черты, вот только запечатлены они были совсем другими: глаза прикрыты и как будто полны слез, лицо залито потеками свежей крови, рот открыт в последнем выдохе. Страничка Алисы Пожарской старательно заполнена, и я некоторое время читаю обычные фальшиво-восторженные комментарии под фотографиями и глубокомысленные девичьи цитаты о превратностях гендерных отношений. Но самое важное написано в статусе: «Завтра проводим презентацию на премьерном показе „Вампирской саги“ в „Венеции“! Начало в 20.00, приходите, будет весело!»

Фойе кинотеатра «Венеция» сияет огнями — золотыми, серебряными, пурпурными. Их свет отражается в полированной стали и стекле, преломляется в зеркалах, сливается в лихорадочно мечущиеся узоры на драпировке. Огромные итальянские маски на стенах, украшенные настоящими страусовыми перьями, подсвечены багровым искусственным пламенем, словно существа из потустороннего мира явили этим вечером свои лики, чтобы посмотреть на мир живых. Воздух гудит голосами, пульсирует от диджейских миксов и настолько пропитан ароматами дорогой косметики, премиальных брендов и больших денег, что каждый вздох бодрит, как кокаин.