В целом успеха в наступлении 33-я армия не имела, и 5 марта операция была свернута. Потери 33-й армии за три дня боев составили 1146 человек убитыми, 98 пропавшими без вести и 5699 ранеными, а всего 6943 человека [86] . Потери эти можно охарактеризовать как умеренные, особенно на фоне других операций на Западном стратегическом направлении.

Глава 3
Позиционный фронт: анатомия неудачи

Действительно, последней вспышкой активности советских войск на Западном фронте весной 1944 г. стало достаточно крупное наступление, предпринятое в последней декаде марта. Подготовка новой операции 33-й армии началась 11 марта, через несколько дней после очередной неудачи. Череда неудач Западного фронта привела к осознанию того, что «что-то идет не так». Соответственно, в войска были отправлены офицеры для отслеживания происходившего в тактическом звене. Поэтому по мартовскому наступлению осталось довольно много документов, что позволяет на его примере рассмотреть общие причины неуспехов Красной армии на Западном направлении в этот период войны. Они отразились в нескольких днях боев 33-й армии, как в капле воды.

Задача войск 33-й армии в новой операции формулировалась следующим образом:

«Прорвать оборону противника на фронте Зазыбы – Дрыбино, уничтожить его противостоящие части, и, развивая успех в общем направлении на м. Богушевское, овладеть рубежом р. Суходровка на участке Романово, Шапечино.

Последующая задача – овладеть рубежом р. Лучеса на участке Савченки, Шилы и перерезать железную дорогу Витебск – Орша» [87] .

По существу, было решено повторить относительный успех февральского расширения вбитого в немецкую оборону клина. Немецкая оборона на северном фланге прорыва тогда оказалась более податливой, чем плотный заслон на пути к трассе Витебск – Орша. Фактически 33-я армия должна была наступать к железной дороге не прямо с востока на запад, а наискосок – с северо-востока на юго-запад. Такой путь до заветной магистрали Орша – Витебск был намного длиннее, но предполагалось, что оборона противника здесь не такая плотная.

Участок прорыва традиционно был выбран узкий, шириной 5,5 км на пересекавшем шоссе Орша – Витебск фронте Зазыбы – Дрыбино. В главную группировку армии, осуществляющую прорыв обороны противника, входили 42-я и 173-я стрелковые дивизии (69-й ск), 215-я и 199-я стрелковые дивизии (36-й ск), усиленные двумя танковыми бригадами (23-я и 213-я), двумя самоходными артполками (1830-й и 1819-й). Во втором эшелоне находились 222-я и 371-я стрелковые дивизии. Стрелковые дивизии первого эшелона в свою очередь строились в два эшелона каждая.

Численность выделенных для операции танковых бригад Западного фронта и их место среди других частей и соединений танковых войск фронта показана в таблице.

Состояние танковых войск Западного фронта на 20.00 20 марта 1944 г [88] .

Хорошо видно, что в тот момент это были наиболее боеспособные танковые бригады фронта, если не считать 153-й бригады на ленд-лизовском антиквариате. Также 33-я армия получила два из трех остававшихся в составе Западного фронта самоходных артполка (см. таблицу).

Состояние самоходных артиллерийских полков Западного фронта на 20.00 20 марта 1944 г [89] .

Сильнейший 1830-й сап должен был по плану поддерживать 173-ю стрелковую дивизию, но, как указывалось в его отчете по итогам боев, «работать должен на весь корпус, даже не стесняясь в выборе О [гневых]. П [позиций]., которые можно было выбирать в полосе действующих дивизий» [90] . 213-я танковая бригада и 1819-й сап должны была поддерживать 199-ю стрелковую дивизию. Передача наиболее многочисленной танковой бригады и сильного полка СУ-85 дивизии генерал-майора М. П. Кононенко показывает важность задачи именно этого соединения. Задача же эта заключалась в прикрытии фланга ударной группировки армии.

По другую сторону фронта в оборонявшемся на направлении советского наступления VI армейском корпусе по состоянию на 0 часов 00 мин 20 марта 1944 г. в 281-й бригаде штурмовых орудий насчитывалось 13 штурмовых орудий и еще 10 в краткосрочном ремонте, а в подчинении армии в 245-й бригаде штурмовых орудий 17 StuG и 4 StuH в строю и 2 StuG и 1 StuH в краткосрочном ремонте [91] . Нельзя сказать, что эти цифры впечатляют. Однако потенциально на направление советского наступления могли быть рокированы штурмовые орудия с других участков фронта. Также именно в подчинении VI армейского корпуса на тот момент находился 501-й батальон «тигров» (по глидерунгу 3-й танковой армии на 12 марта 1944 г.). На начало марта 1944 г. батальон насчитывал в строю 17 машин, но испытывал острую нехватку запчастей.

В процессе подготовки нового наступления советская сторона попыталась учесть прошлые ошибки, и особое внимание было обращено на организацию взаимодействия пехоты с артиллерией. С этой целью 13 марта командующим армией В. Н. Гордовым с командирами корпусов и дивизий был проведен проигрыш предстоящей операции на картах. Буквально в этот же день произошла смена командующего 33-й армией. Генерал Гордов был отозван в Москву, а в командование 33-й армией вступил генерал И. Е. Петров. Впоследствии В. Н. Гордов командовал 3-й гв. армией 1-го Украинского фронта.

Как вспоминал начальник оперативного отдела 33-й армии И. А. Толконюк, новый командующий был полной противоположностью Гордову. В мемуарах Толконюк характеризовал генерала Петрова так:

Заряжание 150-мм «Небельверфера». Январь-февраль 1944 г.

«Это был во всех отношениях положительный человек и командующий: разумно требовательный, эрудированный и талантливый, высокой культуры генерал, знающий тонкости оперативно-штабной службы, ценящий штабы, вежливый в обращении с подчиненными, щадящий самолюбие людей…» [92] .