Практически сразу части корпуса Панова были контратакованы немцами из Бобруйска. 16-я гв. тбр подверглась атакам примерно полка пехоты при поддержке двух бронепоездов, двух дивизионов артиллерии и 6 самоходных орудий. Бой длился четыре часа, атаки были отбиты, и станция Мирадино удержана. На шоссе в районе Сычково в несколько рядов двигались на Минск автомашины. Огнем из танков головные машины были подбиты (всего советские танкисты уничтожили здесь до 100 машин разных марок), и образовалась гигантская пробка.
В обход этой пробки буквально сразу же, ранним утром 27 июня, подразделения 16-й гв. танковой бригады были контратакованы из района Тивновичи (к северу от шоссе). По советским данным, в контратаке участвовала бронетехника и даже авиация. Бой шел пять часов, все атаки были отражены, и Сычково удержано.
Хотелось бы подчеркнуть, что и железную дорогу, и шоссе держала одна советская танковая бригада. По итогам нескольких часов боя танкисты отчитались об уничтожении 1179 солдат и офицеров, включая двух генералов, 1 танка, 5 САУ, 9 бронемашин, 40 орудий, 151 автомашины, 146 мотоциклов, 2 бронепоездов. Действительно, в районе Бобруйска немцами были потеряны бронепоезда № № 1 и 61. Также бригадой было взято в плен 196 солдат и офицеров, захвачено 128 автомашин, 120 мотоциклов, 11 орудий, 4 бронемашины.
Не останавливаясь на достигнутом, командир 16-й гв. танковой бригады гвардии полковник Лимаренко решил завершить формирование «котла». В 18.00 27 июня бригада перешла в наступление на Шатково с целью захвата переправы через Березину и перехвата последней дороги, идущей из Бобруйска на север. В районе переправы у Шатково завязался ожесточенный бой, в котором, по советским данным, участвовала немецкая бронетехника и кавалерия. В 21.00 27 июня переправа была занята и бригада соединилась с частями 3-й армии на восточном берегу реки. Кольцо окружения вокруг частей XXXXI и XXXV корпусов в районе Бобруйска замкнулось. При этом потери были понесены небольшие. В 16-й гв. танковой бригаде оставалось в строю на 24.00 27 июня 44 танка Т-34—85, 12 танков числилось подбитыми и 9 – сгоревшими [358] .
Следующим шагом стало выдвижение 16-й гв. танковой бригады к 1.00 28 июня в район узла дорог Еловики. Сами Еловики были взяты 15-й гв. танковой бригадой после упорного боя. Дальше эта бригада продвинуться не могла ввиду сильного огня артиллерии и самоходных орудий с выс. 170, 2. Согласно немецкой карте на этой высоте начинался внешний обвод «крепости» Бобруйск. Здесь, в северной части города, держали позиции прорвавшиеся в Бобруйск по ж.-д. мосту части 20-й танковой дивизии, располагавшие бронетехникой: 244-й дивизион штурмовых орудий в составе 11 боеготовых машин, рота 21-го тп в составе 10 танков. Тем не менее, танкистам корпуса Панова удалось сократить внутренний фронт окружения.
В течение 27 июня, в то время как 1-й гв. танковый корпус завершал окружение бобруйской группировки противника, по обе стороны фронта шло накопление сил. С одной стороны к Бобруйску подходили стрелковые дивизии 65-й армии. П. И. Батову была поставлена задача частью сил овладеть Бобруйском, а частью сил продвигаться на Осиповичи.
С немецкой стороны происходило накопление сил в городе за счет прорыва с восточного берега реки. В отчете 383-й пехотной дивизии состояние прорвавшихся характеризовалось следующим образом:
«В Титовке под руководством командира XXXV AK генерала фон Лютцова и полковника Юттнера была предпринята попытка прорыва. С большими потерями около полудня удается на время отбить мост. Взорвав почти всю технику и тяжелое вооружение, боевые части дивизии пробиваются. Обозы частью переплывают Березину севернее и южнее города, а небольшая часть с немногочисленными лошадьми и техникой переправляется в город по железнодорожному мосту. В целом до полудня следующего дня [28 июня. – А.И.] в городе собирается около 30 тысяч человек, по большей части без оружия и полуголые. Кроме того, спасено несколько орудий, несколько штурмовых орудий и ПТО, несколько грузовиков для перевозки раненых и пара сотен лошадей. Солдаты приводятся в порядок, им по возможности выдают вооружение. Продовольствия достаточно, воды очень мало» [359] .
В городе собрались части 6, 36, 45, 134, 296, 383-й и 707-й пехотных дивизий и 20-й танковой дивизии. Для упорядочивания управления в Бобруйске произошли перемещения командного состава. Поскольку командир XXXXI танкового корпуса генерал Вейдлинг стал временным командующим 9-й армией (на время отсутствия Йордана), командир 383-й пехотной дивизии генерал Хоффмайстер вступил в командование XXXXI корпусом. Эта перестановка отложила почти на год пленение будущего коменданта Берлина Вейдлинга – он оказался в штабе 9-й армии вне «котла». Командир 707-й дивизии Гир возглавил 383-ю пехотную дивизию. Первым шагом генерала Хоффмайстера на новой должности стало планирование прорыва из Бобруйска. Он разработал план постепенного отхода в северную часть города с последующим прорывом на север вдоль западного берега Березины, поскольку дорога на Минск уже была перерезана в нескольких местах. Особых надежд на успех прорыва командование 9-й армии не питало, в отчете о действиях армии позднее указывалось:
«…картина, складывавшаяся из мозаики отдельных донесений, была печальной. Подразделения, пробивавшиеся к Бобруйску, вынуждены были уничтожить значительную часть тяжелого вооружения, чтобы оно не попало в руки противника. В переполненном городе возникла угроза утраты управления скопившимися подразделениями. Один из командиров дивизий застрелился, комендант крепости погиб, много старших офицеров пропали без вести. Счет раненым шел на тысячи. Вражеская авиация засыпала город бомбами. Не хватало питания, перевязочных средств и в первую очередь боеприпасов. Даже в случае удачного прорыва рассчитывать на выход к своим боеспособных подразделений не приходилось» [360] .
Застрелился командир 134-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Филипп. Генерал-майор А. Хаман, комендант Бобруйска, в действительности еще был жив, он сдался в плен и был повешен за военные преступления в 1945 г. Кстати говоря, идея «крепостей» вновь напомнила о себе в последний момент перед прорывом. Вечером 27 июня приходит приказ, в соответствии с которым 383-я пехотная дивизия должна удерживать «крепость» Бобруйск вместе с подразделениями ее коменданта генерала Хамана. Следует подчеркнуть, что приказ касался только 383-й дивизии, остальным был разрешен прорыв из «крепости».
В ЖБД 9-й армии констатировалось: «К сожалению, из-за постоянно сменяющих друг друга приказов потеряны драгоценные часы. Группа армий требует подтверждение получения приказа об удержании крепости от коменданта Бобруйска, однако с ним уже долгое время нет радиосвязи. В связи с этим командование армии планирует ночью сбросить с парашютом над городом делегата связи, если радиосвязь за это время не будет восстановлена».
Как мы видим, картины поражений в целом одинаковые – трудности со связью и информацией, посылка делегатов связи для выяснения ситуации.