Услышав львиный рык, звери решили, что царь зверей призывает их к себе, и поспешили на поляну.

Первыми прибыли шесть ласок, потом три лисы, три обезьяны, две косули, чуть позже пришёл медведь, за ним слон, бегемот и жук-скакун. Вскоре пришли и остальные звери. Последними явились улитка и больная утка, хромавшая на правую лапу.

Все они едва поместились на поляне. Пришлось встать очень плотно друг к другу, и маленькие зверьки боялись, что большие их ненароком раздавят.

Лев растерялся, потому что не думал созывать такое большое собрание, но в то же время был горд тем, что все его слушаются и что он может вот так, между делом, продемонстрировать это Татуированному Псу.

Он рявкнул:

— Тихо! — И звери сразу прекратили разговоры. Теперь все внимательно глядели на Льва.

— Я позвал вас сюда, чтобы познакомить с нашим гостем. Это Татуированный Пёс.

Все звери посмотрели на Татуированного Пса. Тот учтиво поклонился.

— А теперь, — продолжил Лев, — когда вы все посмотрели на него, можете возвращаться туда, откуда пришли. До свидания!

— Но я его так и не увидел! — закричал жук-скакун, который был очень маленький и к тому же оказался в задних рядах.

Тогда слон поднял жука, и тот тоже посмотрел на Пса. Потом все звери развернулись и ушли в лес, и на поляне снова воцарилась тишина.

— Ну вот, мы опять одни и можем снова рассказывать истории, — сказал Лев, и Пёс кивнул в знак согласия.

Когда царь зверей убедился, что все подданные исчезли в джунглях, он снова выудил из портфеля очки и надел их.

— Трудно выбрать, так много картинок! — вздохнул он. — Вот тут забавная картинка, но история к ней наверняка совсем короткая.

— Это почему? — спросил Пёс.

— Потому что тут нарисована мышь. А мышь — очень маленький зверёк, поэтому и история про неё наверняка очень маленькая.

— Ничего подобного, — рассмеялся Пёс. — Истории про маленьких зверьков иногда бывают очень длинными.

— К тому же мышь вовсе не маленькая, а большая! — пропищал вдруг тоненький голосок.

Лев в испуге снял очки, спрятал их за спиной и начал озираться, но никого не обнаружил. Только снова надев очки, он сумел разглядеть говорившего. Это был жук-скакун, который никуда не ушёл и всё это время сидел рядом с ними.

— Конечно, для такого карлика, как ты, мышь — это просто великан! — громогласно захохотал Лев. В ответ жук вытянул спину на целый миллиметр, поднялся на цыпочки и обиженно удалился.

— А он не так уж и неправ, — сказал Лев, поразмыслив. — Обезьянам слон кажется большим, а мышка — маленькой. Для мышки обезьяны — большие, а жук — маленький. Жуку мышь кажется гигантом… Интересно, кто кажется ему маленьким? Может быть, блоха? И ведь наверняка есть такой маленький зверёк, которому даже блоха покажется огромной.

— А бывает так, что мне что-то кажется красивым, а другие говорят, что это уродливо, — начал философствовать Пёс.

— Ты прав, — согласился Лев. — Так было и с одной моей знакомой, коровой Глорией.

— И что же с ней случилось, с коровой Глорией? — заинтересовался Пёс. — Расскажи!

— Это короткая история, зато правдивая.

— Ты что, намекаешь на то, что мои истории — неправдивые? — спросил Пёс, почувствовав себя оскорблённым.

— Нет-нет! — торопливо заверил его Лев. — Я уверен, они такие же настоящие, как и та, которую я сейчас тебе расскажу. Про корову Глорию.

— Это ты уже говорил! — буркнул Пёс.

Лев не стал с ним спорить и начал рассказывать.

История про корову Глорию

Корова Глория с детства была толще всех остальных коров. И чем старше, тем она становилась тучнее. У неё были мясистые губы, широкий нос, голова размером с огромную тыкву, или даже ещё больше, и в придачу — крепкие ноги, большущий живот, щетинистая шкура и несуразные копыта.

Так как платьев её размера не продавалось, ей приходилось шить их самой. Хорошим вкусом и большим умением она не обладала и поэтому выглядела в этих самодельных нарядах ещё толще, чем была на самом деле.

Походка у неё была медвежья, а когда она говорила, это звучало так, будто кто-то ревел в пустую бочку.

При этом у Глории и в мыслях не было, чтобы стать скромной и добропорядочной молочной коровой, как все её ровесницы. Нет, она была честолюбива и хотела стать артисткой.

Какой-то шутник — думаю, это был лис, — сказал, что у неё прекрасный голос и ей непременно надо обучаться пению. И так как отец Глории был богат и оплачивал все её капризы, она начала брать уроки музыки, а вскоре дала и первый концерт.

Все коровы собрались, чтобы послушать пение Глории. Первая песня её концерта называлась «Фиалка на обочине», она же стала и последней. Потому что если речь её звучала так, будто она говорит, забравшись в дождевую бочку, то когда Глория запела, это было похоже на то, как если бы два слона трубили в садовые лейки под аккомпанемент пилы, разрезающей лист железа.

Публика позатыкала себе уши, она свистела, кричала и топала, только бы не слышать этого ужасного пения. Слушатели толпами разбегались кто куда, только бы подальше от лужайки, где проходил концерт.

Корова Глория перестала петь и начала плакать.

Все её подруги думали: наконец-то она станет прилежной молочной коровой, такой, как мы! Но не тут-то было — она решила попытать своё счастье на другом поприще и принялась брать уроки танцев.

Посмотреть на первое танцевальное выступление Глории собралось ещё больше коров, чем на первый концерт.

Она вышла на сцену в балетной пачке, которая с лёгкостью покрыла бы семь столов, споткнулась на первом же шаге и упала.

Коровы в зрительном зале рассмеялись, но Глория не дала сбить себя с толку и исполнила па с прыжком, при этом подмостки сломались под тяжестью её веса, и она провалилась под сцену.

Зрители снова засмеялись, но пять крепких быков поднялись на сцену и помогли Глории выбраться из пролома, после чего она продолжила танцевать.

Оказавшись на самом краю сцены, Глория потеряла равновесие и рухнула прямо на музыкантов, сидевших в оркестровой яме. Дирижёр от испуга проглотил свою палочку.

Когда корова с большим трудом поднялась, контрабас был разбит, труба раздавлена в лепёшку, гармонь разорвалась пополам, а барабан треснул.