Теперь же Джо наблюдал, как он пьет пиво, этот парень с самым дружелюбным лицом, какое вам когда-либо доводилось видеть.
– Тебе не кажется, что этот слух пущен не случайно? – спросил Билли.
– Не понял.
– Да все ты понял, Джо.
– В смысле, кто-то хочет, чтобы я думал, что за мной идет охота?
– Именно.
– Зачем?
– Отвлечь тебя от чего-то, а самому заварить кашу.
– Но чего ради?
– Мне-то откуда знать? – Билли пожал плечами. – Я не из тех, кого приглашают на заседание совета и разъясняют зачем да почему. Я рабочая пчелка. – Он поднял пустую банку. – Которая сейчас подохнет от жажды. Ничего, если я возьму еще банку?
Марстон, частный сыщик, нанятый Джо, наблюдал за домом несколько дней и доложил, что Билли каждый вечер выпивает ровно две банки пива. Три – никогда.
Джо сказал ему об этом.
Билли кивнул:
– Обычно – да, я выпиваю только две банки. Но когда напротив меня, в моем же доме, сидит человек с пистолетом, а мой сын до сих пор не спит… Человек, уверенный, что меня наняли его убить… Тут невольно захочется отступить от правил. Дать тебе пиво?
– Давай, – согласился Джо.
Билли подошел к холодильнику, пошарил на полках:
– Мне кажется, тебе не помешало бы немного потолстеть. Я прав?
– Не знаю, может, пара фунтов и не повредила бы. У меня нет весов.
– Нужно бы приобрести. Ты всегда был склонен к худобе. Отлично выглядишь.
Обе его руки вынырнули из недр холодильника с банками. Он поставил их на стол. Закрыл холодильник. Потянулся за открывалкой.
– Сколько уже твоему сыну? – спросил он.
– Девять, – ответил Джо.
Первая банка зашипела, когда он проткнул дырку.
– Немного младше моего.
– Я слышал, Уолтер очень умный.
Билли толкнул банку пива к Джо и так и засветился от гордости.
– Учителя советуют ему пропустить восьмой класс и сразу переходить в старшие. В католическую школу в Тампе. Можешь себе представить?
– Мои поздравления.
Билли дважды ткнул открывалкой в свою банку и поднял ее, провозглашая тост:
– За наших детей.
– За наших детей.
Джо выпил. Билли выпил.
– Ты заметил, как в один прекрасный день отчетливо проявляется характер ребенка? – спросил Билли.
Джо кивнул.
Билли мягко улыбнулся и покачал головой:
– И они приказывают тебе как родителю: «Не делай этого, не то у тебя вырастет такой-то ребенок» – или: «Не делай того, не то твой ребенок станет таким». А правда в том, что они еще в утробе матери такие, какие они есть.
Джо кивнул, соглашаясь, и они выпили. Наступившее затем молчание было приятным.
– Я сочувствовал тебе, когда услышал про твою жену, – сказал Джо. – Ну, еще тогда.
– Да, помню, ты приходил на поминки, – кивнул Билли. – Спасибо. А я сочувствовал тебе, когда услышал про твою жену. Я пришел бы на похороны, только меня не было в городе.
– Я так и понял. Ты прислал цветы.
– Я заказываю у флориста на Темпл-Террас. У них красивые букеты.
– Да.
– Не возражаешь, если я покурю?
– Я не знал, что ты куришь, – сказал Джо.
– Я скрываю это от сына. Говорят, ему вредно из-за астмы, а сам он ненавидит этот запах. Но время от времени, скажем так, в трудные моменты, – он засмеялся, и Джо засмеялся тоже, – позволяю себе штучку «Лаки».
Джо сунул руку во внутренний карман, достал пачку «Данхилла» и серебристую «Зиппо»:
– У тебя есть пепельница?
– Конечно. – Билли поднялся и подошел к ящику кухонного стола. – Можно?
Джо кивнул.
Билли открыл ящик. Он сунул в него руку, стоя спиной к Джо, а когда развернулся обратно, у него в руке была небольшая стеклянная пепельница. Он поставил ее на стол. Задвинул ящик.
– Никто не хочет твоей смерти, Джо. Это глупо.
– Значит, ты придерживаешься теории, что кто-то затеял со мной игру.
– Да, чтобы поставить всех на уши.
Билли снова сел на свое место и улыбнулся Джо через стол.
Джо открыл пачку «Данхилла» и предложил Билли.
– Это что?
– «Данхилл». Английские.
– Потрясно выглядят.
– Еще бы.
– Но я люблю «Лаки». Всегда любил.
Джо ничего не сказал, все еще держа протянутую пачку.
– Можно я…
– Чего?
– Достану свою пачку «Лаки Страйк»?
Джо убрал руку:
– Пожалуйста.
Наверху негромко скрипнул стул.
Билли подошел к одному из подвесных шкафчиков. Открыл его, обернулся на Джо через плечо. Джо ничего не увидел на полках, кроме банок с крупами и пары кофейных чашек.
– Держу сигареты подальше, чтобы сын не узнал, – сказал Билли. – Мне придется запустить туда всю руку.
Джо кивнул.
– Нет ни единой причины, Джо. – Он засунул руку в шкаф, роясь в правом углу.
– Какой причины?
– Кому-то тебя убивать.
– Значит, ты считаешь, это просто глупые слухи. – Джо слегка передвинулся влево.
– Подозреваю, что так.
Билли вынул руку из шкафчика чуть быстрее, чем сунул туда, Джо заметил, как свет кухонной лампочки отразился от какого-то металлического предмета в руке Билли, и он выстрелил Билли в грудь. То есть он целился ему в грудь, но пуля ушла выше и пробила Билли кадык. И Билли соскользнул по буфету и осел на пол, веки у него безумно трепетали, взгляд сделался голодным и сумасшедшим.
Джо посмотрел на серебряный портсигар у него в руке. Билли откинул крышку большим пальцем, показывая Джо ряд белых коротких сигареток «Лаки Страйк».
– Не повезло, – сказал Джо.
Веки Билли перестали трепетать, рот сложился в букву «О», когда челюсть отвисла, закрывая вырванное горло. Джо вылил свое пиво в раковину, сполоснул банку, прежде чем положить ее в карман пиджака. Вытер кран кухонным полотенцем, им же нажал на ручку задней двери. Полотенце он убрал в другой карман и вышел из дома.
Прошагал по улице к своей машине, бросил пиджак на заднее сиденье. Снял шляпу, положил на пассажирское место, затем закрыл машину и двинулся обратно по Обиспо, только по противоположному тротуару. Привалился к телефонному столбу, глядя на светящееся окно комнаты Уолтера Ковича.