— Каюсь, — смутился травник. — Был грех. Зелье то расслабляет разум, вызывает равнодушие к действительности и клонит в сон. В малых дозах полезно при бессоннице. Но в больших… Вас пытали? Мерзавцы! Теперь понятно, как вы стали рыцарем. Что же сразу не сказали?
— Пустое. Все в прошлом. А теперь разрешите откланяться.
— Я вас провожу. И сумку, сумку не забудьте, — книжник едва не насильно повесил Алексею на плечо подарок, после чего следопыт поспешил спуститься на первый этаж, где его давно поджидал Энифар.
— Наконец-то! — страж явно нервничал. — Чего так долго? Я уже и вздремнуть успел.
— Тогда хватит рассиживаться, — в голосе великого герцога сквозило раздражение. — Всего хорошего, господин Садфер. — Алексей поклонился и вышел на улицу, увлекая за собой охранника.
— Да хранит вас Великая восьмерка… , - услышал он вослед.
— Теперь куда? — оживился руноносец. — В замок?
— Нет. Зайдем в «Четыре подковы».
— За каким хорсом?
— Я там задолжал несколько ардов. Не люблю оставаться в должниках.
Энифар хмыкнул, но противиться не стал, лишь удивился глупости и непрактичности новоиспеченного рыцаря. Зачем отдавать долги, коль никто о них не вспоминает? Разве Бервис пойдет жаловаться барону или Гвинедеру? Напоили, накормили от пуза, денег не взяли. Чего еще надо? Живи и радуйся. Честь? Нет, не зря он ненавидит Тамарвалд и д'айдрэ. Смущают люд. Весь вред от них, придумали на погибель народу такие нелепицы как честь и совесть.
Время летело неумолимо. Алексей много раз задумывался над несправедливым устройством бытия. Частенько, сидя зимой за компьютером и мониторя кладоискательские форумы, он изнывал в ожидании нового поискового сезона. Да только весна не торопилась. От отчаяния он впадал в депрессию, в тысячный раз изучал затертые до дыр карты… А тут на тебе, все стремительно мчится. Смотришь назад как на прожитые годы. Кажется, и не было ничего. Так незаметно подкрался полдень.
В трактире, не смотря на середину дня, народу набилось порядочно. Энифару даже пришлось немного поработать локтями и кулаками. Хозяин встретил гостей с распростертыми объятиями, усадил на почетное место у окна и прислуживал самолично, потчуя жареным мясом и лучшим в «Четырех подковах» вином. На просьбу следопыта взять долг ответил категорическим отказом. С его слов после ареста почтеннейшего Аль Эксея трактир стал местом паломничества охотников до свежих сплетен. Выручка кабатчика возросла в несколько раз. Так что теперь он чувствовал себя должником «белого д'айдрэ» и всячески старался тому угодить. Да и негоже драть три шкуры с господ рыцарей, потому как, если верить всяким звонарям и кумушкам с торговой площади, братья и есть настоящая власть. Трактирщик все более распалялся, клялся в беззаветной любви к великому магистру и верховному магу и обещался сегодня же, нет, лучше завтра, записаться в братство Двух молний.
После сытного обеда Алексей решил вернуться в замок. Хотелось немного отдохнуть перед дальней и опасной дорогой. Вдруг завтра война, а он уставший. Да и с Эоборусом надо покумекать кое о чем.
По пути в цитадель великого герцога все более охватывала тревога и возбуждение. Нечто подобное он испытывал перед каждым выездом в лес. Что готовит судьба? Какие сюрпризы? Чего ожидать от встречи с серокожей? Но, прочь дурные мысли! Завтра, все завтра!
Остаток дня Алексей провел в покоях верховного мага. Следопыт маялся бездельем и не знал куда себя деть. Разгуливать по мрачным коридорам замка не хотелось. Да и никто не звал на прогулку. За дверью стоял вооруженный до зубов громила и всем своим видом отбивал всякое желание покидать кабинет Эоборуса.
Вновь Леха почувствовал себя узником. Но терпеть оставалось недолго. Нужно дотянуть до рассвета, а там и долгожданная свобода. Осталось высидеть в этой затхлой дыре часов восемь — девять, не больше. Но, как назло, время почти остановилось. Копарю казалось, что ожидание сведет с ума. Он вновь и вновь возвращался к событиям сегодняшнего дня, думал об Аакхабите, Эоборусе, серокожей и Садфере. Воспоминание о брадобрее натолкнуло на стоящую мысль. Тамарвалдский травник упоминал сочинение некоего Настфарда Скретского о древних легендах Дардаэра. Редкую, по словам местного ученого книгу, он видел здесь, в библиотеке Эоборуса. Прекрасная возможность убить время!
Попаданец быстро нашел книгу в шкафу, уселся в резное кресло, закинул ногу на ногу и принялся листать древний манускрипт. Бывало, на позициях попадались фрагменты кожаной амуниции. Но кожа военных лет не шла ни в какое сравнение с книжным пергаментом. На удивление легкие и тонкие страницы бледно-персикового цвета вовсе не походили на задубелые ремни и прелые маршевые ботинки. По скромным расчетам великого герцога книга насчитывала страниц двести, не меньше. Должно быть, ради ее изготовления вырезали целое стадо, и стоил такой фолиант доброе состояние.
Поначалу следопыт принялся рассматривать миниатюры. Время их почти не коснулось. Краски немного поблекли, но яркости и выразительности не потеряли. По большей части смысл картинок лежал за пределами понимания следопыта. Они могли означать что угодно, включая инфернальных монстров, необыкновенные небесные явления, диковинные механизмы или просто абстракции, игру извращенного ума. Иные наоборот, казались понятными, почти знакомыми. Так, почему-то Алексей был уверен в том, что видел изображение термоядерного взрыва, поглотившего целый город. На иллюстрациях д'айдрэ всегда изображались в виде демонических существ, разящих неизвестным оружием себе подобных налево и направо. Можно только гадать какие ассоциации вызывали подобные рисунки в головах коралтарцев и тамарвалдцев. Наверняка д'айдрэ представлялись им порождением безжалостной и разрушительной темной магии, воплощением всех человеческих страхов и самых немыслимых черных фантазий. Но если миниатюры вызывали неподдельный ужас, то чего ожидать от текста?
Алексей долго разглядывал крючковатую вязь, но понимание не приходило, надписи оставались безмолвными. Они не походили на традиционное коралтарское письмо. Следопыт тщетно надеялся проникнуть в тайны д'айдрэ. От длительного напряжения в глазах началась резь. И вот тогда великий герцог едва не вскрикнул от удивления. Буквы самым непостижимым образом ожили. Они пришли в движение, превратились в переплетающиеся спирали, переливались всеми цветами радуги, сливались в фантасмагорическую картину сродни змеиному гнезду. Чувствовалось в том что-то чужое и омерзительное, холодное и пугающее. Внезапная боль пронзила острой иглой мозг, вспышка света ослепила на мгновенье, сердце яростно забилось, в ушах зашумела кровь. Потов все резко стихло и Алексея охватило необыкновенное в своей новизне чувство. Казалось, будто его подвесили в безвоздушной бесконечности. Всюду царили тишина, умиротворение и могильный покой. Послышался далекий голос. Поначалу все походило на галлюцинацию, но Алексей даже не успел испугаться или удивиться. Голос вскоре окреп. Великого герцога осенило. Вне всяких сомнений он слышал речи самого Настфарда Скретского. Со слов Садфера книге около двухсот лет. Кости автора магического сочинения давным-давно гнили в могиле, но душа вырвалась из потустороннего заточения.