– Помнишь, на пути в Кьярг нам попались какие-то руины? Сразу заметил, не могли такое сработать ромедерцы или коралтарцы. Да и у здешних не встречал.
– Верно. То остатки одной из крепостей Айдламаро. Но ты порядком меня утомил. Время позднее, пора спать.
– Твоя правда. – Алексей встал и стал готовить походную постель.
Ещё с вечера он припас охапки травы и еловые ветви. Расстелил попону, в изголовье положил седельную сумку, лёг и накрылся плащом. Днём стояла жара, а по ночам холод давал о себе знать. Тогда попаданец оценил свой костюм и предусмотрительность д'айдрэ. Лежбище следопыта не шло ни в какое сравнение с удобствами дома Элидирга. Даже вонючий матрац из «Четырёх подков» казался царской периной. Но выбирать не приходилось, да и человек со временем ко всему привыкает. Великий герцог свыкся с трудностями и не роптал на судьбу.
– Кай! – окликнул Алексей спутницу. – Ты, верно, меня боишься?
– С чего ты взял?
– Почему сторонишься, стелешь себе чёрт знает где? Иди сюда. Всё же вдвоём теплее.
– Нет, мне не холодно, – отрезала д'айдрэ.
– Почему?
– Знаю я вас… Начнёшь руки распускать, – полушутя ответила девушка.
– И в мыслях не держал. – Отстранённость Кайдлтхэ обижала Алексея. Он вовсе не вынашивал тёмных помыслов.
Ночью на севере и впрямь холодно. Тут не до сантиментов. Но гордая д'айдрэ стояла на своём, держала следопыта на почтительном расстоянии, не позволяя излишних вольностей. Возможно, пусть и неосознанно, она затаила на великого герцога скрытую обиду. Он видел её нагой и беспомощной, а она, высокомерная и надменная, не могла этого простить и смириться с невольным унижением.
– Всё равно будешь думать о всяких глупостях. Лучше пойду ловушки расставлю.
– Ну, как знаешь, – вздохнул Алексей.
Конечно, вдвоём теплее и веселее. А вдруг… Фантазия следопыта разыгралась. Он живо представил Кайдлтхэ рядом с собой. Вот он обнимает её за талию, вот рука коснулась упругой груди. Губы жаждут поцелуя. От этой мысли спать сразу расхотелось. Нет, всё же права д'айдрэ, не следует опережать события. Она отшучивается, не хочет обидеть явным отказом, ущемить мужское самолюбие. Если так выйдет, то их отношения наверняка расстроятся. Сейчас она видит в нём только друга. Но, как знать, всё может измениться. Ему пока довольно и того, что она рядом. Таинственная полуулыбка, тонкие правильные черты, воплощение самого совершенства. Видеть её каждый день, слышать чарующий голос, засыпать с мыслью о ней… Не в том ли счастье? А большего и не нужно.
Утешая себя надеждами и мечтами, Алексей закрыл глаза. Он долго не мог заснуть, всё ворочался с боку на бок. В спину кололи сосновые иглы, ухала ночная птица. Какой-то лесной зверь выл на опушке. Следопыт думал о Кайдлтхэ. Вспоминал её грудь, нежные, почти волшебные прикосновения. Потом пришёл на ум недавний экскурс в историю. Перед мысленным взором неслись толпы вооружённых варваров. Ими руководил немощный Шидельрот. Он едва держался в седле. Старческое лицо скрывал чёрный капюшон. И громовой голос да выброшенная вперёд рука, указывающая на запад, приводили дикарей в экстаз. Следопыт пригляделся. Из рукава торчали не скрюченные артритом пальцы, а голые кости…
Далее всё смешалось в сознании Алексея. Он видел нагую Кайдлтхэ на берегу реки, древнюю крепость, озарённую голубым мерцанием, рыжебородого дикаря с топором, залитым кровью. Всё кончилось внезапно. Ослепительная вспышка залила нестерпимым сиянием всё вокруг. Через секунду свет стал блёкнуть. В небесах возникло кольцеобразное облако, а с земли поднимался столб пыли и дыма. Вскоре он сросся с пылающим шаром. Атомный гриб разрастался, поглотил Шидельрота, Кайдлтхэ и многоликое варварское войско.
Следопыт проснулся. Солнце зависло над лесом и светило прямо в глаза. Алексей перевёл дух. «Проклятье! И приснится же такое! Слава Богу, это всего лишь сон!» – мысленно утешал себя великий герцог.
Рядом горел костёр. Хворост весело потрескивал. В свете дня огонь выглядел мирно, не напоминая об ужасах ночи и страшных рассказах д'айдрэ. Девушка завтракала сыром и хлебом, запивала красным вином.
– С пробуждением, – сказала Кайдлтхэ.
– Привет, – ответил спросонья Алексей. – Давно встала?
– Да уж раньше твоего. Успела и коней напоить, костёр развести да еду приготовить. Поднимайся, ждёт тебя козий окорок. Кстати, последний кусок.
Алексей встал, потянулся, размял ноги, быстро умылся, привёл себя в порядок и принялся за еду.
– Кай, – обратился следопыт, уминая жареное мясо, – мне такой сон приснился…
– Какой? – спросила девушка, с улыбкой наблюдая за тем, как спутник уплетает за обе щёки.
– Шидельрот привиделся, какой-то рыжебородый громила и… ты, да ещё и голая…
– Немудрено, – засмеялась д'айдрэ.
– Нет, ты послушай! А потом… потом я видел Огненный клинок. У нас его называют ядерным взрывом.
– Нечего слушать перед сном всякие байки да думать хорс знает о чём, – уже серьёзно ответила Кайдлтхэ. Улыбка исчезла с её уст.
– Ты хотела сказать… о ком?
– Хватит рассиживаться. Пора выдвигаться. Это всё, что я хотела сказать.
Алексей быстро разделался с завтраком, вымыл руки, затушил костёр и оседлал Орхидиаса. Конь радостно заржал и принялся бить копытом землю.
– Вперёд! – скомандовала Кайдлтхэ и сжала пятками бока своей лошади.
Всадники выехали на тракт. Путь их лежал на северо-запад, в Рамстрэл, небольшой городок у границы империи. По прикидкам д'айдрэ до него оставалось три дня хорошей скачки.
Алексей пребывал в добром расположении духа. Солнечный день, запах хвои, мирные селяне да редкие экипажи на дороге невольно успокаивали и поднимали настроение. Попаданец позабыл недавний ночной кошмар и предался праздным мечтаниям.
В полдень путники остановились в придорожном трактире. Пообедав на скорую руку, двинулись дальше. Следопыт толком даже не успел отдохнуть. Путешествие его порядком утомило, и он всё больше думал о домашней устроенности, о чистой постели и хорошей помывке.
После обеда погода стала портиться. С северо-запада натянуло тучи. Заморосил мелкий противный дождь. Всадники закутались в плащи, двигаясь лёгкой рысью. Сразу стало неуютно, холодно и тоскливо.
Ближе к вечеру тракт обезлюдел. Никто не хотел даже нос на улицу высунуть. Следопыту сделалось одиноко. Он вновь вспомнил родную девятиэтажку, жену с детьми и родителей. От этих воспоминаний защемило сердце. Великий герцог глянул на Кайдлтхэ. Теперь её лицо и впрямь выглядело серым. Наверное, виной тому низкие дождевые облака да скорые сумерки. Казалось, девушка напряжена, чем-то озадачена. Возможно, в душе вновь поселилось предчувствие скорой беды, или усталость одолела и стойкую д'айдрэ.
Тракт стал петлять среди лесистых холмов. На плоской вершине одного из них показалась крепость. Должно быть, это небольшой город, затерявшийся в северной глуши.