– Не скажешь почему?
Он склонил голову вбок, будто размышляя над смыслом древнего обычая.
– Это принесет несчастье.
– Кому? Тебе или мне?
Медвежонок пожал плечами, словно ему было все равно. «Молчание лучше болтовни», – подумал он.
– Ну ладно. Нам все равно как-нибудь нужно тебя называть. Не хочешь выбрать имя?
Он посмотрел на волчицу непонимающим взглядом.
– Скажи какое-нибудь медвежье имя.
«Медвежье имя!» Тоби на мгновение действительно задумался. Он понимал, что нужно этим воспользоваться. Что, если он скажет какое-нибудь не подходящее для медведя имя? Тоби нравились разные слова, нравилось играть ими и складывать из них новые. Они с братом Берни часто развлекались подобным образом. У него, конечно, получалось лучше, чем у Берни. И откуда этим глупым волкам знать, какое имя медвежье, а какое нет? «Иш… иш…» – перебирал он в памяти. Действительно, звучит смешно. Нужно еще какой-нибудь смешной слог. Или «чудной» – это словечко куда забавнее, чем «странный» или «чужой». Чудной… чудной… «чудд».
– Послушайте, – вмешался волк со шрамом. – Я не собираюсь тратить целый день на игры с именами. Поход и так затянулся на полдня дольше, чем мы рассчитывали. Как только мать обнаружит пропажу и впадет в ярость, пойдут слухи. Нам нужно подготовиться…
Но тут Тоби прервал речь Дунбара.
– Называйте меня Ишчудд.
В наступившем молчании отчетливо прозвучало клацанье, с каким Дунбар захлопнул свою пасть. Волки выглядели изумленными. «Что же я сказал?» – пронеслось в голове у Тоби.
– Ишчудд! – в глазах Фретты засверкали злобные огоньки. – Звучит очень… э-э-э… по-волчьи. На древнем волчьем языке.
– Правда? – широко раскрыл глаза Тоби. Он выпалил это слово случайно, но можно было этим воспользоваться. Было видно, что Фретта чем-то раздосадована. – И что же это означает по-волчьи?
– Не могу сказать.
Она вся напряглась и подалась назад, как будто чего-то испугавшись.
– Наверное, приносит несчастье, – тихо добавил Тоби.
Фретта осторожно отошла от края ямы. Медвежонок внимательно наблюдал за ней и за тремя другими волками. Волосы у них на загривках встали дыбом, уши прижались к голове, в глазах затаился страх. «Что же я наделал? – думал Тоби. – Как мне выбраться отсюда? Отпустят ли они меня?»
В это же мгновение пошел снег. Волки посмотрели на небо.
– Плохо дело, – сказал один из них. – Помните, о чем предупреждала Эдме?
– Она просто дура, – прорычал вожак.
– Но это же очень странно, милорд, – сказала Фретта. – В Праздник Крови и Шипов тоже шел снег.
Посмотрите, он идет, несмотря на то что ярко светит солнце.
Она помолчала и добавила тише:
– Погода стала совсем кэг-мэг. А еще и этот медвежонок, назвавший себя именем Ишчудд.
Она украдкой бросила взгляд на волка с пенной пастью, который слегка раскачивался на ногах, стоя вдалеке.
Волк со шрамом снова беспокойно посмотрел на небо.
* * *
Дунбар МакХит спустился с безопасной насыпи, схватил Тоби за ухо и подтащил его поближе к волку с пенной пастью. Отпустив медвежонка, он тут же побежал назад, на насыпь.
Тоби крепко зажмурился. Ничего страшнее волка с пенной пастью он в жизни не видел. Глаза волка были красными с желтыми прожилками. Десны его покрывал зеленый налет, а из пасти доносилось ужасное зловоние.
– Старый Кагс, это Макун. Макун, поприветствуй Старого Кагса! Надеюсь, вы подружитесь. Если, конечно, ты останешься в живых, Макун.
– Макун? – распахнул глаза Тоби. – Меня зовут не Макун. Я Ишчудд! Ишчудд!
Он произнес это имя медленно, смакуя каждый слог. Волки, в том числе и Старый Кагс, задрожали. Дунбар МакХит глухо зарычал.
– Скажи еще раз, и я откушу тебе ухо!
Но Тоби не слушал его. Он молнией бросился через всю яму, вскочил в трещину в каменной стене и попытался протиснуться в нее как можно дальше.
Солнце медленно перемещалось по небу, падающие в яму тени становились всё длиннее, а Тоби оставался в расщелине. Четверо поймавших его волков направились прочь, переговариваясь между собой. До медвежонка по-прежнему доносились обрывки их разговора:
– Просто не верится! Ишчудд. Выбрал же имечко!
– Дурной знак.
– Да и погода странная…
Почему они так волнуются? Его мама говорила, что многие волки из страны Далеко-Далеко очень суеверные, не как медведи. Может, он случайно произнес слово, похожее на их проклятье или на ругательство? И почему важно, чтобы волк с пенной пастью знал его имя?
Тоби с трудом развернулся и выглянул из своего убежища. В центре ямы прыгал и вертелся безумный волк, охотясь за собственным хвостом. Когда он увидел мордочку Тоби, то тут же устремился к нему. «Нет, он слишком большой, чтобы пролезть сюда! – успокаивал себя медвежонок. – Урсус, спаси меня! Я не хочу умирать».
Волк с глухим звуком обрушился на каменную стену, прорычал и громко завыл. Вой его чередовался с бормотанием, но Тоби не мог разобрать ни слова – вся речь волка с пенной пастью казалась ему совершенной бессмыслицей. Раз за разом волк бросался на щель в стене, и постепенно воздух в ней наполнило его едкое дыхание. А потом что-то скользкое пробралось внутрь, похожее на темно-красную змею в желтой слизи.
– Урскадамус! – воскликнул Тоби. Это был язык Старого Кагса, жирный вонючий язык. Воздух в маленькой расщелине наполнило зловоние. Язык этот шевелился в поисках медвежонка, и Тоби подался назад, наткнувшись задней лапкой на острый камень. Даже не задумываясь, Тоби схватил его и изо всех сил вонзил в вонючий кусок мяса.
Раздался ужасающий вой. Язык мгновенно исчез.
Первой реакцией Тоби была не радость, а страх. «Как глупо я поступил!» – подумал он и посмотрел вниз. На полу расщелины скопилась мерзкая пенная жижа. Он избавился от Старого Кагса, пусть на время, но больной волк оставил свои нездоровые выделения. Белые пузырьки, лопаясь, словно подмигивали медвежонку, хвастаясь тем, что нашли способ добраться до него. Теперь он заразится и умрет. Умрет, и никто не узнает, где его останки.
«А ну заткнись! – приказал он себе. – Хватит жаловаться, сделай же что-нибудь!»
Он отчаянно зацарапал лапами пол узкой щели. К счастью, она не вся была каменной, кое-где встречалась и земля. «Земля! Грязь!» – какими же красивыми показались ему сейчас эти слова. Медвежонок принялся изо всех сил рыть землю передними лапками.
Вскоре зловонная пена исчезла под кучей земли. Тоби остановился и огляделся. Рядом валялся камень, которым он ударил Старого Кагса, но медвежонку не хотелось прикасаться к нему. «И его зарою», – подумал он, начиная снова рыть. Покрыв камень землей, он внимательно оглядел дальний край расщелины. Вдруг там есть какой-нибудь выход? Туннель, по которому можно сбежать от волков? Он ощупывал стены и вжимался все дальше и дальше, пока не уткнулся носом в камень. Нет, это тупик. Ему вдруг стало очень плохо. Выхода нет, это конец.