– Да, это смешно… И всё-таки – что мешает создать свой мир?
Мартин резко успокоился, пожал плечами:
– Наверное, ничего. Почему бы и нет? Только что ты там будешь делать? Насылать громы и молнии? Организовать маленький Олимп и приводить туда прекрасных юношей, а для разнообразия – прекрасных девушек? Вдохновлять пророков и устрашать грешников? У тебя в запасе – вечность. Не забыла? Ты будешь создавать одну религию за другой, наблюдать, как из-за маленького теологического разногласия твои создания режут друг другу глотки. Потом они немножко цивилизуются, решат, что ты – добра и милосердна… совершенно не представляю, уместен ли здесь женский род… потом они выйдут в космос. Одни живые игрушки встретятся с другими, почешут затылки… или куда ты им мозги впихнёшь? И создадут свой Талисман. Нет, конечно, ты можешь их придавить загодя. Или как следует выпороть, едва потянутся к всемогуществу. Только зачем? Ведь поплачут, вытрут слёзы и снова примутся за старое. Ты же не станешь творить убогих и скучных роботов, во всём покорных твоей воле и ограниченных в развитии… Перед тобой всегда будет стена, а на ней надпись пылающими буквами: «ЗАЧЕМ? ЗАЧЕМ? ЗАЧЕМ?» И тогда ты закроешь глаза, спрячешься в маленький уютный кокон и сделаешь тот шаг, которого от тебя ждали миллиарды лет назад. Положишь свой разум в кладовку вместе с инстинктами.
– Ты, конечно, прав, – тихо сказала Ирина. – Только я бы всё равно попробовала.
Она посмотрела на Мартина. Тот грустно улыбнулся и сказал:
– И я бы попробовал. В этом вся беда. А знаешь, что хорошо?
Ирина вопросительно посмотрела на него.
– Мы не знаем, как заставить Талисман работать на нас, – сказал Мартин. – И аранки не скоро разберутся. А сами мы ещё долго не дотянемся до всемогущества.
Они молчали, глядя друг на друга. Часы Мартина снова пискнули – он наклонился было к сейфу, но засмеялся и махнул рукой.
– Мне холодно, – тихо сказала Ирина. – Пойдём в посёлок?
Мартин снял куртку, набросил на плечи Ирины.
– Пошли. Я бы сейчас выпил. И съел целого дохлого пони.
Совсем поздно вечером, можно даже сказать – ранней ночью, Мартин с Ириной лежали в кровати и тихо разговаривали. Это был номер Ирины, отчасти из тактических соображений – ведь потенциальные похитители ключа должны были прийти к Мартину, отчасти – потому что её кровать оказалась шире.
– Ключ не может быть материальным, – уже в десятый раз повторила Ирина. – Ну никак не может.
Мартин не спорил. Золотыми ключиками открывают двери лишь удачливые Буратино. Но Ирина продолжала, будто уговаривая саму себя:
– Планета тысячи лет была необитаема, так? Ни металл не выдержит, ни пластик. Значит – пароль. Код. Какая-нибудь фраза на туристическом языке…
– Доггар сказал, что планету создали не ключники, – пробормотал Мартин, уткнувшись в плечо Ирины. Плечо было мягким, тёплым и нужным. В отличие от полуночных догадок.
– Так, может, ключники и туристический язык позаимствовали у предыдущих хозяев Вселенной! – с ходу отмела его довод Ирина. – Ладно, пускай не туристический. Обычная мысль. Правильная мысль. Такой… заказ…
– Эй, двое из ларца, одинаковых с лица, дайте-ка мне всемогущество… – сказал Мартин.
Ирина вздохнула:
– Да, ты прав. Если требование должно быть как-то жёстко сформулировано, то мы можем гадать вечно. Нет, должно быть что-то ещё! Планету ведь не бросили, её перевели на холостой ход. Значит, ожидали появления новых потребителей.
– Какое гадкое слово – «потребитель», – сказал Мартин, уселся на кровати. – Ирка, ты не против, если я закурю?
– К окну иди, – распорядилась Ирина. – А, ладно, если трубку, то можешь и в комнате. Только не в постели!
– Хорошо, шпоры я тоже в следующий раз сниму, – пообещал Мартин. – И с лошади слезу… Я никогда в кровати не курю.
– Это ценное качество, – согласилась Ирина. – Если ты ещё не пьёшь, не играешь в казино и не ходишь по бабам, то удивительно – какой мужик пропадает.
– Уже не пропадает, – нагло сказал Мартин, набивая трубку. – Уже при деле. Ирина, всё должно быть куда проще.
– Проще, чем мысль? – удивилась Ирина.
– Помнишь, что даже аранки – и те создали технологию чтения мыслей? Но широко не применяют. Уж больно неудобно. Человек не думает связными блоками, слишком много паразитных мыслей – восприятие окружающего шума, зрительные впечатления…
– Ещё запахи. Хороший табак, кстати… Жалко, если мы не разгадаем тайны Талисмана, Мартин. Представляешь – здесь, под ногами, всемогущество! Кольца всевластия – по копейке пара. А мы не можем их поднять.
– Сдаётся мне, что кольца всевластия в таком количестве могут делать только в Китае, – сказал Мартин. – И ничего хорошего от них ждать не стоит.
– Ты вообще когда-нибудь мечтал о всемогуществе? – спросила Ирина.
– О всемогуществе? – Мартин задумался. – Чтобы быть совсем-совсем всемогущим? В детстве, наверное. Не помню.
Ирина перевернулась на живот, подпёрла голову руками, посмотрела на него – едва угадывающаяся в слабом белом свете из окна фигурка. Спросила:
– А сейчас ты о чём мечтаешь?
Мартин объяснил.
– Это неинтересно, это просто осуществить, – отмахнулась Ирина. – А ещё?
Мартин подумал и сказал:
– Наверное, дурацки прозвучит, если расскажу.
– Ты попробуй, попробуй, – подзадорила его Ирина.
Мартин прислушался к едва слышимому шороху из коридора. И сказал:
– Мне однажды приснился сон… странный такой. Будто я еду в троллейбусе…
– Уже интересно, – развеселилась Ирина. – Ты часто в троллейбусах-то ездишь?
– Часто, у меня нет машины. Приснилось, что я еду в троллейбусе, и он выезжает из города, едет по какой-то пустынной дороге… вроде бы в аэропорт, хотя дорога совершенно незнакомая. Я стою у окна, и мне очень нравится пейзаж. И вдруг я вижу, что по салону идёт контролёр. Он всё ближе, ближе, и я почему-то впадаю в панику… нечем штраф заплатить, что ли? Не знаю… В общем, контролёр подходит ко мне – и тут троллейбус останавливается. Я выскакиваю из него перед самым носом контролёра, даже улыбаюсь ему. Троллейбус уезжает, а я вижу, что от остановки дорога… пешеходная такая, будто просёлочная, поднимается на холм. А холм весь покрыт деревьями и застроен домами… старыми, деревянными, очень уютными даже издалека…
– Такие дома только издалека и уютные, – скептически сказала Ирина. – Ой, извини. Ты очень хорошо рассказываешь, я даже забыла, что это только сон.