Энни любезно ответила:
– По моему мнению, нефть вызвала мутации животных и растений. Согласно моей теории…
– Постойте-ка! – Дженн поняла, что Айвор явно не собирался пропустить мимо ушей слово «мутации». – Это же вы все про нашего тюленя! Мазут, загрязнение морского дна и мутации животных – все это касается нашего тюленя.
Энни не отступила.
– Думаю, это именно тюлень, мистер Торндайк, – проговорила она. – Это не «наш тюлень» и не «чей-то тюлень». Это – дикое животное. Дикие животные не могут быть чьей-то собственностью.
– А еще им не положено гадить.
– Я не собираюсь кому бы то ни было «гадить», – отрезала Энни.
– Да неужели? Ну, следите за собой – потому что я намерен тоже за вами следить.
С этими словами Айвор Торндайк повернулся и зашагал к своему грузовику. Дженн проводила его взглядом – и запоздало услышала рядом с собой бурное дыхание Энни. Бросив на нее взгляд, она увидела, что лицо у Энни раскраснелось, словно та пытается справиться с каким-то сильным чувством. Она снова перевела взгляд на Айвора: тот забрался в кабину грузовика и громко захлопнул дверцу.
Она поняла, что тут происходит нечто… кроме того, что происходит. А еще она поняла, что ей, пожалуй, стоит выяснить, что это за нечто.
Дорога была длинная, и хотя время шло в виде света и темноты, я понятия не имела, сколько дней наступило и прошло. На меня падали дождь и снег, а ветер дул так яростно, что отламывал ветви от деревьев. Я боялась только этого ветра, так что, когда он начинался, я держалась подальше от лесов. Тогда я брела по сельским дорогам, которые петляли и кружили по всей местности.
Машин было мало: я очень отдалилась от того шоссе, по которому шла в самом начале. Я следовала по маршруту, который взбирался на множество холмов, опускался в долины и уводил меня в глубь лесов. Я не чувствовала себя заблудившейся – я чувствовала себя призванной. Я испытывала потребность идти.
Иногда я пряталась на день, порой на два, а один раз – на три. Но я всегда в конце концов вставала и продолжала двигаться, волоча за собой чемодан на колесах, который оставили мама и папа.
Наверное, я выгляжу странно, потому что хромаю. Я потеряла один башмак в грязи на какой-то из выбранных мной дорог, и не стала искать ему замену. Когда я останавливаюсь, я осматриваю свою ступню. Я порезалась. У меня шла кровь. Кровотечение прекратилось, а потом началось снова. И снова прекратилось и началось. Нога у меня пылает, но я не могу оставаться на одном месте и ждать, чтобы она зажила. Движение – это единственный ответ на вопрос о том, почему я здесь одна.
Бекка удивилась, узнав, что Айвор Торндайк и Шарла Манн просто живут в одном доме. Она решила, что они – живущие вместе любовники, какими были все пять ее отчимов до того, как ее мама выходила замуж за каждого из них. Однако выяснилось, что Шарла готовит и убирается в обмен на спальню наверху и использование прихожей в качестве салона. И это было все. Сам Айвор смотрел на Шарлу собачьим взглядом, но не проявлял желания что-то предпринять, чтобы изменить ситуацию.
Бекка ловила шепотки обоих, особенно в те два раза, когда Шарла пригласила ее поужинать с ними в конце ее рабочего дня в курятнике Айвора. Шепотки Айвора были типа: «когда… а если она… что если спросить… нет, не после всего, что с ней было», – что казалось весьма интересным. А Шарла думала: «уже пробовала… урок усвоила», – что намекало на то, что когда-то в ее жизни был муж и ей не хотелось повторения этого опыта.
Бекке было любопытно узнать о них обоих побольше, и потому в свободное время она провела кое-какие изыскания. Посещение газеты «Саут-Уидби рекордз», где она пролистала старые подшивки «для школьного доклада», выявило некую связь Шарлы и того человека, Эдди Беддоу, который стрелял по воде в Сэнди-пойнт. Раньше они были женаты. А когда баркас Эдди Беддоу затонул в Саратога пэссидж, его «супруга, Шарла Манн, с которой он состоял в браке десять лет», отказалась обсуждать с журналистом утверждение Эдди Беддоу относительно того, что к аварии приложил руку (или ласт, как саркастически подумала Бекка) опасный тюлень. Журналист пытался добиться от Шарлы какой-то реакции, но та ничего не сказала. «Вам надо говорить об этом с моим мужем», – было ее единственным комментарием.
Бекка обдумывала все это – и в особенности ей не давало покоя ощущение опасности, исходившее от Эдди Беддоу. Она вспомнила его шепотки насчет того, чтобы «убить ее», и ощутила острый страх за Шарлу. Однако, насколько она смогла понять из газеты, они не были женаты уже много лет, так что, возможно, та «она», кого Эдди хотелось убить, действительно относилось к тюленю.
Бекке все больше начинало казаться, что Нера фигурирует в прошлом практически всех жителей острова. Что касается Айвора, то, если верить Шарле, много лет назад эта самка тюленя сломала ему руку. Похоже, именно это было причиной того, что он был решительно настроен никого к ней близко не подпускать. Вот почему, когда примерно через неделю после того, как Бекка начала работать на Айвора, он пришел в курятник с потоком шепотков: «травма… ведут опасную игру… им наплевать, да и что ей…» – Бекка моментально решила, что он думает о Нере.
Он сказал ей:
– У меня для тебя работа. Настоящая, а не просто копание в моей неразберихе.
Поручение с перспективой длительной постоянной работы и дохода вызвало у Бекки моментальный интерес. Она положила ржавые вилы, которые оказались у нее в руках в этот момент, и приготовилась выслушать поручение Айвора.
Поручением оказался дайвинг: он все объяснил ей очень быстро. Недавно появившаяся на острове исследовательница уговорила кого-то из школьников научиться нырять, чтобы у нее был напарник для погружения под воду и преследования Неры. Они открыто об этом не заявляли, но Айвор прекрасно понял их намерения. Ему нужно, чтобы Бекка тоже научилась нырять.
– Мне больше нырять нельзя, да и все равно я без очков ничего не вижу, Бекс, – объяснил он ей. – А ты можешь.
– Я не умею нырять.
Она чувствовала, что он встревожен. Она уловила: «отрицательный ответ… когда они под водой, она сможет наблюдать». Ей хотелось ему помочь, потому что он был ей симпатичен. Но дайвинг? С этим ей не справиться. Она так Айвору и сказала, но он отмахнулся от ее возражений.
– Того школьника, который будет нырять с исследовательницей, обучает молодой парень. Он тебе тоже будет давать уроки. Я за них заплачу, так что об этом можешь не беспокоиться. Это очень серьезно, Бекс. Вопрос жизни и смерти.
– Но почему вы решили, что они нацелились на Неру?
– Они это чуть ли не открыто сказали на пристани в Лэнгли. И вот что я тебе скажу: этого нельзя допустить. Бекс, по закону людям положено не приближаться к морским млекопитающим ближе чем на сто метров, и этот закон приняли не просто так, а ради безопасности людей и животных. А эта женщина собралась подобраться к Нере с тем школьником – и, поверь мне, последствия будут чертовски серьезными.