– Да, ничего. В некоторых вариантах, кстати говорится точка «Омега» и «Альфа». «Альфа» это как бы начало творенья, а «Омега» его вершина. Мало того, что они совпадают во времени, так по их вере творение ещё и не начато.
– А как же всё что нас окружает? – удивилась Герда.
Роман ухмыльнулся.
– Загадка. То ли мы неправильно их переводим, то ли здесь какая-то метафора. Вообще-то все известные тексты этой культуры очень конкретны, но только не в том, что касается религии.
Юная космогатор медленно проговорила пророчество про себя смакуя каждое слово. Звучало действительно красиво. Наверное, ей стоило узнать о предтечах побольше. Хотя бы об этой культуре. Неожиданно её осенило. От пришедшей ей в голову мысли Герда даже сбилась с шага.
– Роман, трещины!
– Что трещины? – паренёк смотрел на неё с таким видом, словно ожидал, что сейчас она сообщит о новом артефакте под ними. По крайне мере так интерпретировала вспыхнувшую в его взгляде надежду Герда.
– Трещины из пророчества, – пояснила она, – ты разве ничего не слышал о недавнем появлении провалов в континууме.
– А, – разочарованно буркнул Роман, – просто случайное совпадение. В противном случае нам придётся признать, что скоро будет конец света, а перед этим мы подвергнемся искушениям со стороны дьявольских эмиссаров.
– Ты прав, – засмеялась Герда.
Им двоим, и в страшном сне не могло присниться, насколько они приблизились к истине.
Археологи собрались возле павильона столовой. Большинство расселось прямо на земле, благо поверхность её была сейчас хорошо прогретой солнцем и тёплой. В центре образованного полукруга, находилась Первети. Она стояла прямо перед стенкой павильона.
Зычный голос руководительницы разносился по всему лагерю.
– Обнаружение нами остатков второго храма, в непосредственной близости от первого заставляет предположить, что в этой местности мог располагаться целый храмовый комплекс.
В найденной нами плите фундамента имеются ныне засыпанные отверстия, вероятно ведущие в подвальные помещения. По аналогии с другими подобными сооружениями в культуре данного типа можно предположить, что там были расположены усыпальницы особо почитаемых разумных.
На уцелевших обломках колонн и стен обнаружены три текстовых фрагмента. Двое из них дублируют уже известные священные тексты расы ладьян, которой некогда принадлежала планета. А третий, похоже, представляет собой новое толкование понятия «Алеф».
– Это ж, которое по счёту? – проговорил один из археологов с лёгкой иронией.
Тина Первети ответила на это совершенно серьёзно, словно и не восприняв насмешливой окраски вопроса.
– Восьмое, кажется, если я ничего не путаю. В этот раз «Алеф» определён как кусок протоматерии уцелевший с момента большого взрыва.
– Не было тогда никакого связанного вещества, – немедленно откликнулся всё тот же голос, – одно излучение.
– Успокойся, Теодор, – всё так же спокойно отозвалась Первети, – поверь, основные постулаты космологии я помню не хуже тебя.
Алеф, алеф, – крутилось в голове Герды, – где-то я это слово слышала. Ну да, Роман говорил, тогда в пирамиде. Хотя нет, много раньше.
Герда сосредоточилась, как учила Инори, погружаясь в слои собственной памяти. Да, точно, Инори – она как-то связана с этим, пусть и косвенно. Девочка мысленно пробежалась по встречам с наставницей. Не, то всё не то! И когда она уже подумала, что так и не сможет вспомнить, в глубинах её сознания прозвучал голос, бесстрастный металлический голос, вещающий сквозь хрипение: «Хозяин вечности карануется в алефе». Самое жуткое заключалось в том, что этот не человеческий голос был её собственным: Герда слышала его в записи.
Боги, – подумала она, – как же я сразу не вспомнила. Хотя она всегда плохо запоминала слова, в которых отсутствовала смысловая нагрузка.
* * *
– Какова дальнейшая судьба подменённого? – спросил феррон стоящий слева от Зимина.
– Он скончался спустя несколько минут, после того как санитары накинули на него усмирительную рубашку, – сообщила Инори. – Вскрытие и анализ тканей показали, что все органы у него потерпели стремительное старение. Сердце, печень, почки – всё это оказалось ослаблено точно у старца. Нет никакого сомнения, что это результат его псионической атаки. Произошла отдача.
На лицах илари явственно проявилося удивление.
– Вы хотите сказать, что он ударил прямым упрощением.
– Именно. Этот тип действовал наподобие камикадзе.
Термин ничего не говорил Горду, а не понятного он не любил.
– Что значит упрощение? – спросил Зимин.
Оритур Кварус Маркон снизошёл до объяснения.
– Так называется вероятностная волна, ведущая к максимальному упрощению организации и энтропийному максимуму. Ну, я думаю, все знают, что наиболее вероятностному состоянию вселенной соответствует именно беспорядок. Я понятно объясняю?
– Вполне.
Зимин сделал в уме мысленную пометку выяснить, каким образом умер Малх. Он только сейчас понял, что забыл этим поинтересоваться.
– И эта волна всегда даёт отдачу на того, кто её вызвал, – пояснила Инори. Ей, образно говоря, всё равно чего упрощать.
– Возможность создания волны упрощения появляется у псионика на уровне не ниже пятого, но, – Инори вдруг захихикала, словно ребёнок которому рассказали забавную шутку, – вся фишка в том, что если псионик достиг подобного уровня, то эта способность ему попросту не нужна. Полно куда более эффективных боевых приёмов, к тому же без таких трагичных последствий для применившего.
– Волна упрощения действительно так не эффективна, – удивился Олдрин. Подмененный ведь пошёл на этот удар, не взирая на последствия для себя.
Оритур кивнул.
– В том то и дело, что да. Лишь мёртвое подчиняется энтропии беззаговорочно, всё живое противится упрощению. Хотя сгенерировать волну максимального упрощения достаточно сложно, но отклонить волну способен уже псионик третьего уровня, при чём довольно легко. Полагаю, именно это в данном случае и случилось.
Ко всеобщему удивлению кавай слегка качнула своей хорошенькой головой.
– Не в этот раз. Действуя на восьмом уровне, я едва сумела отклонить волну. Она была до невероятности мощной. Я действовала на пределе.
Илари и ещё несколько разумных, видимо тоже псионики, начали быстро переговариваться. Однако новых вопросов никто не задал.
– И так произнёс «правый» феррон, – нам необходимо принять решение, о том интересен ли феномен подменённых для нашей организации. Есть ли желающие высказаться?
Со своих мест поднялась триада трилов. Как обычно говорить начал корд – мужская итопись, на которую объединённая личность традиционно возлагала внешние контакты.