Пила все не утихала. Как эти бедняги там работают? Наверное, начцеха набирает исключительно глухих. А как же люди, живущие поблизости? Это тебе не поворчать, походя, насчет гада с шестого этажа, орудующего в ночи перфоратором. Скорее всего работники фабрики рядом и живут, тогда можно потерпеть, ведь алмазная пила зарплату напиливает…
— Шеф, есть вопрос! — раздался голос за спиной.
Я оторвал руку от теплого крыла «Питербилта» и обернулся.
— Мой брат готов со мной поехать! — радостно поведал мне Жак, водитель второго тук-тука. — Готов поработать без зарплаты, он мне поможет!
— Не поедет, — коротко сказал я.
— Но почему? — парень искренне удивился такому ответу, от растерянности не зная, куда деть руки.
— Его нет в контракте, Жак… Значит, нет и страховки. Кроме того, мне не заплатят за его охрану, но в случае чего спросят.
— Да кто спросит?! — нервничал водила.
— Ты, Жак, ты и спросишь, — ответил я, доставая из нагрудного кармана рацию и показывая тем, что разговор окончен.
Пш-ш…
— «Техник» — «Конвою», общий вызов! По машинам, парни! Выезжаем на трассу и там выстраиваемся в колонну. Рации держать включенными, музыку в наушниках не слушать!
И тут мне опять вспомнилась кинолента «Дуэль». Точнее, абсурдный диалог по радио главного героя и водителя-невидимки, сидящего за рулем «Питербилта», в самом начале фильма. Брр… Я хлопнул ладонью по тяжелому крылу грузовика. Почти копия старого «КРАЗа». Хотя скорее наоборот.
— Зверюга, не подведи…
Всего девять тысяч баксов тягач стоил когда-то на Земле. Шестицилиндровый дизель Cummins мощностью 275 лошадиных сил, одиннадцать миль на галлон по хайвею… На любой из Платформ этот грузовик будет восприниматься как память об утраченной мощи человечества.
Кстати, в последней сцене фильма этот грузовик был уничтожен.
* * *
До Форт-Манна колонна добралась без всяких приключений. Шли мы в сопровождении квадроцикла патруля, который затем остался на кордоне, дальше — сами. В крошечном поселении на фронтире задержались всего минут на десять.
— Мои сыновья прокатились на полтора десятка миль. Все спокойно, — доложил Джон Маллет. — Вождя предупредил, чтобы его волчата даже думать не смели…
— Спасибо, Полковник! — Я с чувством пожал крепкую руку боевитого старика. — Все будет нормально, нам предстоит обычная прогулка по прерии.
— Четыре дня назад фургон из Доджа проскочил без проблем, — как-то без особой охоты подтвердил он, выпуская мою руку. — И все-таки держите нос по ветру, мистер Квечман.
— Это уж точно.
— Господь вам поможет!
Пожилые люди на Платформе гораздо чаще вспоминают о Боге, нежели молодняк. Те считают, что настоящие боги, как выясняется, — Резчики или Надзиратели. Так считают и многие американцы среднего возраста.
Тронулись.
После «примерки» я решил поставить наливняк в самый хвост колонны. При другом порядке следования страшная туша полностью закрывает хвост колонны, что остается за ней, и из кабины «Апача» просто не видно последние машины, теряешь контроль. Перед ним ползет «Чероки» с прицепом. Все остальные машины зажаты между нами. Скорость движения… Я рассчитывал в среднем на сороковочку. Не получается, тук-туки идут медленно, а общая скорость конвоя, как известно, всегда определяется самым слабым звеном.
За рулем сидит Винни. Лешка, оседлав своего нового стального коня, пока что работает в режиме пастуха — то ускоряется, то отстанет, чтобы проверить тылы. Вскоре мы проехали мимо ритуальной жестяной банки, и мотоциклист тут же возник слева, махнув мне рукой.
— Ну что, командир, рвану?
— Жми. Только без дури!
— Ну, ты ж меня знаешь! — Вот что он хотел этим сказать?
Мотоцикл под ним резко дернулся, ездок опытно пригнулся, мощный двигатель спел свое знаменитое:
— Яа-аааа-мааааа-хаааа!
И дорожный хулиган умчался на разведку в пыльную даль. Это обычная для нашей группы практика: Леха на двух колесах уходит, чтобы разведать обстановку впереди.
— Чемпион пустырей, он всегда одинок, — вздохнул я, приваливаясь головой к стойке поудобней, чтобы видеть зеркало, и задумался о своем.
Конкретно — о Ростоцком и его роли в этой истории.
Интересная тема, тут есть над чем поломать голову. Потом в дневник запишу свои мысли, оно того стоит. Как-то не очень логично выглядит поведение Германа, не находите? Он же всегда говорил, что надо двигать вперед людей умных, руководителей, мастеровых, словом, людей дела, а не бюрократов и политиканов! И сам же, выходит, в какой-то момент решил зажать в тиски Дария Квачина, которым еще недавно так восхищался.
Зачем он послал меня на север, за сотни километров от Манауса? Открывать новые земли, ловить попавшие в Прорез суда, искать на берегах Леты ништяки, особенно золото, захватывать перспективные участки и защищать их от возможных посягательств. Расширяться, одним словом. Все шло по плану и даже лучше, были найдены монеты, золотоносный участок, пусть и бедный по земным меркам, разведана территория. Дороги, мост, взлетная площадка НЛО, наконец… Плита с раскладами, черт возьми!
А дальше в истории появляется неожиданный фактор: я открываю Желтый Крест, портал, ведущий на Платформу-5.
Как нормальный капиталист отреагирует на такое известие? Платформа-4, Платформа-5 — ничего не напоминает? Айфон-4, айфон-5… То есть совершенно новое качество среды, а значит, больше бабла, ништяков и прочих выгод. Ну, это если рассуждать тупо. Нет, это логика на грани дешевой фантастики. Порядковый номер очередной платформы, при отсутствии описания хотя бы двух платформ является исключительно порядковым номером в планировании Резчиков и ничем больше. Уж точно не индикатором технологического уровня…
Так что это — просто новая планета с новыми напастями?
Или поляна с новыми возможностями, о чем же он подумал первым делом? Известно ведь, что самое первое впечатление часто оказывается и самым верным.
Ростоцкий — очень хладнокровный и расчетливый человек.
Итак: вспомним, как он попал на Кристу и как сразу же начал действовать, — вся эта история отражена в летописях, по ним в русском анклаве детей учат… На старте Ростоцкому принадлежала хорошая винтовка и несколько золотых монет. А действовал Герман так, словно ему принадлежит и пароход, и его груз, и люди. Да и их карманы… Разве нет? Точно так же он действует и сейчас: Ростоцкий фактически распоряжается всеми ресурсами русской общины, да еще и приличной частью Манауса, в большой мере определяя политику и стратегию развития всего анклава.
Ростоцкий неоднократно говорил, что он ни в коей мере не спецназовец, и его девиз — «Кто угодно, только не мы!». И действовал он в основном так же. Как просто капиталист, а не супермен. Однако при необходимости он и на передовую выйдет с автоматом, и на переговоры с вождем зоргов. Герман отчаянно хочет построить свою империю, для него это цель жизни.