Когда Максим вошел в темную квартиру дяди, ему показалось, что там витал дух постороннего присутствия.
Или ему это только показалось?
Надо действительно срочно сменить замки.
Максим проснулся в половине десятого, разбитый и опустошенный. К десяти часам уже должен был приехать Вадим, чтобы продолжить работу над сценарием.
Максим вскочил и помчался умываться.
«Все, баста, – думал он, брея подбородок и глядя в зеркало на свое бледное отражение, на нездоровые синие круги под глазами. – Хватит. Снов, тайных страстей, сердцебиений, как у пятнадцатилетнего мальчика, – хватит всего! Закрыли тему. Моя родственница и замужняя женщина, не более. Никаких эпитетов и игр воображения. Просто привлекательная женщина. Таких навалом. У меня таких пол-Москвы, привлекательных. Нашел из-за чего колотиться, дурак! Ты мне это брось! Вот и хорошо, – покивал он отражению, – договорились, бросаем. Пятиюродная сестра, да? Заметано».
Запах яичницы и кофе с молоком еще витал в квартире, когда появился Вадим. Он тоже был бледен и подавлен.
– Налей мне кофе, если остался, – вяло попросил он. – Голова как песком набита. Плохо спал.
– С молоком? – спросил Максим.
– Без. Телефон разрывается – журналисты звонят, со студии звонят без конца. Они что думают, если бы у меня были новости, я бы не позвонил? – Вадим горестно покачал головой. – Я никому не сказал, что я здесь. Только Реми. Он поехал встречаться с Мадлен, обещал позвонить потом сюда.
Он уселся на кухне за маленьким столиком, грустно наблюдая за действиями Максима.
– У Реми есть новости? – спросил его Максим.
– Так, мелочи. Это был не Пьер.
– Где?
– Ну, женщина, которая сюда приходила, когда ты спал.
– Пф! – фыркнул Максим. – Конечно, не Пьер.
– А ты-то откуда знаешь?
– Вадим, ты же режиссер! Ну подумай, разве он может быть в роли женщины? Как он по улице-то пойдет?
– А чего ему по улице ходить? Он из машины и в машину. И вокруг темно. Только-то и видно, что женская одежда. Он же не рассчитывал на тебя наткнуться.
– Ладно, в любом случае это был не он.
– Откуда ты знаешь? Ты тоже говорил с Реми?
– Я с Соней вчера говорил. Она видела Пьера в ресторане, где была сама.
– Он что, следил за ней?
– Послушай… – произнес Максим, – ты в каких отношениях с Соней? Если я могу тебе задать такой вопрос.
– В хороших.
– Ну конечно, я понимаю, что в хороших, но я имею в виду – ты вчера сказал, что вы друзья…
– Это так. Можно сказать – с детства, несмотря на разницу в возрасте. Мои родители старше Арно, но они с Арно дружили. Я вырос на глазах у Арно, а Соня выросла на моих глазах… Она мне доверяла, еще когда девочкой была. Свои секреты рассказывала, советовалась. С тех пор как она вышла замуж, мы стали реже видеться, да я и с Арно стал куда реже встречаться. Но все-таки встречались. Иногда семьями, иногда мы с ней в кафе сбегались поболтать. Я люблю ее. Она нежный человечек, ранимый. И одинокий, хотя Пьер ее безумно любит и балует.
– Вот как? – неприязненно спросил Максим.
– Ты разве не заметил?
Максим лишь пожал плечами, не ответив.
– А почему ты спрашиваешь? – поинтересовался Вадим.
– Думаю, имею ли я право тебе рассказать то, что мне вчера сказала Соня.
– О том, что Пьер за ней следил? Меня это не удивляет. Она в ресторане была с Жераром?
– Это тебе Реми сказал?
– Реми хранит чужие секреты. Что, в точку попал?
– Попал.
– Я просто догадался. Соня мне говорила как-то о ее отношениях с Жераром. И тебе, стало быть, Соня призналась?
– Да. Только мне она сказала, что никаких отношений у нее с Жераром нет и она просто принимает его ухаживания, – с излишней напористостью проговорил Максим.
Вадим еле заметно усмехнулся:
– Так оно и есть. – И, помолчав, добавил: – Она ребенок, понимаешь? Такой Питер Пен женского рода, уцепившийся изо всех сил за детство. И играет в детские игры, но не в пиратов и не в дочки-матери, а в «роковую женщину», принимающую дань от разбитых сердец. С кокетством, но с холодным носом, без драм и без потрясений. Пьер, бедолага, этого не понимает и ревнует ее смертельно.
– Соня находит, что ее муж не способен на ревность, – заметил Максим, желая услышать комментарий Вадима.
– О, он это просто от нее удачно скрывает.
– Видимо, – излишне сдержанно ответил Максим.
– Похоже, что для тебя его ревность тоже является секретом? Меж тем это достаточно заметно. Если иногда смотреть и на Пьера…
Максим покраснел и стал молча перебирать исписанные листы на столе.
– Соня тоже не понимает своего мужа, только и всего. Это безнадежный случай, этот супружеский союз, – продолжал Вадим, отводя с улыбкой глаза от пылающего Максима. – Безнадежный, но крепкий, – добавил он. – Пьер – подходящая оправа для такой драгоценной штучки, как Соня…
– Ты зачем мне это говоришь? – сухо осведомился Максим.
– Просто так, – невозмутимо ответил Вадим. – Разговор зашел. А что, не надо было? – с еле заметной иронией спросил он.
Максим хмуро протянул стопку страниц Вадиму:
– На, читай вот отсюда!
«—…Наташа, Наташенька, – шептал Дмитрий Ильич, гладя остриженные после тифа волосы жены. – Все хорошо, не волнуйся, все будет хорошо… Меня большевики оставили в пароходстве работать, в прежней должности… Зарплата у меня теперь меньше, зато паек дали… Им нужны квалифицированные специалисты. Государству, даже рабоче-крестьянскому, всегда нужны специалисты… Все оказалось не так уж страшно, знаешь…»
Объездив нескольких коллекционеров по списку Пьера, Реми понял, что действует неправильно. Все знали об антикварном туалетном столике Арно, но никто не имел понятия о попытке его украсть год назад.
До обеденного перерыва, в который у Реми было назначено свидание с Мадлен в кафе недалеко от парка Монсо – она работала поблизости в одном рекламном агентстве, – оставался еще час, и Реми решил использовать его более продуктивно. Он набрал номер одного своего собрата по профессии, с которым они иногда сотрудничали.
Тот, к счастью, оказался на месте.
– Дидье? Салют, Реми. Мне нужна консультация. Ты вел недавно дело с антикварами, так что я тебя теперь держу за специалиста.
– Что нужно, говори.
– Существует антикварная вещица, туалетный столик, дорогой. Год назад его пытались украсть. На месте застукали грузчика, который испарился без следа. Мне нужно понять, кто его мог нанять.