Через минуту у разбитого воздушного корабля никого не осталось, только белел у входа в салон обрывок бинта.
Шли мы порядка двух часов, не останавливаясь на отдых. Раненым помогали идти, когда они отставали от усталости и потери сил. Непосредственно охраной занимались восемь бойцов, остальные были нагружены как мулы.
Наконец к Лучику подбежал боец из передового дозора, а он уже ко мне:
— Товарищ майор, впереди обнаружена опушка и виден населённый пункт. Похоже, это Хомутовка.
Задрав рукав комбинезона, я посветил фонариком на часы и пробормотал:
— Три утра… Значит, так, лейтенант, оставляем раненых и поклажу на опушке леса, их будут охранять лётчики со своим пулемётом, а мы выдвигаемся к селу. Мне нужен „язык“ поэтому отправь пару знающих бойцов вперёд, пусть умыкнут какого полицая. Немца не надо, всё равно среди нас нет знающих немецкого.
— Есть, – козырнул тот.
Мне эти парни нравились всё больше и больше своим профессионализмом и немногословностью. Оставив на опушке раненых и лётчиков, мы скрытно выдвинулись к околице. Где‑то загавкала собака, ей завторили другие, а так всё было тихо.
Когда мы сосредоточились на углу одной из улиц, что брала своё начало с этого поля, то один из бойцов заметил, как по улице в нашу сторону бегут трое. Это вернулись разведчики с „языком“ Как я и просил, это был полицай, взятый у двухэтажного здания. Но охранял он не само здание, там был свой часовой, а небольшой сарай.
Один из разведчиков передал пленного Лучику, тот тут же приступил к допросу, а боец, подойдя ко мне, присел рядом и доложил:
— Две грузовых машины, мотоцикл, во дворе у того строения, что охранял этот предатель, было три телеги. Где‑то там конюшня есть.
— Хорошая новость, – кивнул я. – Судя по технике, как я и думал, тут около взвода немцев, не считая полицаев. Видимо, они контролируют весь район.
В это время тихий шёпот и бумкающие звуки со стороны бойцов, что допрашивали пленного, прекратились, подошедший Лучик доложил:
— Двадцать семь немцев с офицером и фельдфебелем. Часть немцев на днях куда‑то отправили. Пятнадцать полицаев. Вооружение на всех: четыре пулемёта, шесть автоматов, четырнадцать винтовок, двадцать один карабин и один ротный миномёт. Немцы проживают на втором этаже комендатуры, внизу канцелярия, наверху казарма, а офицер в доме рядом квартирует. Встал на постой к доброй вдовушке. Полицаи большей частью не местные, десять человек живут в одной избе, что находится в трёх домах от комендатуры. Остальные квартируют в разных хатах, трудно сразу будет взять.
— Ясно. Значит, так, видишь ту тёмную массу?
— Так точно, – обернувшись, посмотрел лейтенант. – Колокольня?
— Да, это колокольня церкви. Туда пару снайперов, чтобы контролировали всё село, и пулемётчика. К дому полицаев четырёх бойцов и пулемётчика, они нам живые не требуются, пусть бойцы закидают их гранатами через окна, остальные на штурм казармы. Работаем гранатами и автоматами. Один пулемётчик и вторая пара снайперов контролируют окна снаружи. Есть вопросы?
— Когда начинаем?
— Через пять минут. Пусть группа прикрытия выдвигается к колокольне.
— Есть.
— Кстати, лейтенант, – остановил я Лучика. – А что там охранял этот часовой?
— В первую очередь мы допрашивали о силах немцев, товарищ майор. Но думаю, что бойцы его уже выпотрошили по полной. Сейчас узнаю.
Через минуту Лучик вернулся, он успел отправить группу прикрытия к колокольне.
— Партизаны там, товарищ майор, – сообщил он.
— Да–а-а? – протянул я. – Сколько тут воюю, ещё ни разу не видел партизан. Хочется посмотреть… Выдвигаемся.
Мы осторожно выдвинулись по разным улицам в сторону центра села, где находилась комендатура и были сосредоточены силы противника. Задача каждому подразделению была поставлена, командиры подтвердили, что всё поняли, так что осталось только работать.
Пока тревоги не было, до смены, как сообщил ликвидированный полицай, оставалось больше часа. Поэтому работали мы спокойно – предрассветное время, самое сладко для сна.
Бойцы на моих глазах сняли полусонного часового, после чего, осторожно открыв дверь комендатуры, по одному скользнули внутрь, поднимаясь по лестнице в казарму. Вдруг простучала очередь из автомата, в ответ через несколько секунд раздалась серия гранатных хлопков, и я понял, что с большей частью полицаев покончено. Рядом сопел Борисов, который был категорически против, чтобы я лез в бой. Мол, для этого бойцов хватает.
Наверху перестрелка как началась, так и стихла. Оказалось, наши отсекли просыпающихся немцев от стойки с оружием и открыли огонь на поражение. Приказа брать в плен я не давал, более того, сказал, что огорчусь, если будут пленные. Командовал штурмом сержант Суриков, командир второго отделения, Лучик же лично пошёл брать командира охранного взвода.
Пока пятеро бойцов собирали трофеи и осматривали машины, другая группа, развернувшись цепью, направилась осматривать дома в поисках оставшихся в живых полицаев. Уже почти рассвело, стало достаточно светло, поэтому я отправил один грузовик за нашими ранеными и лётчиками, а сам направился в сторону строения, где держали пленных.
Со мной были Борисов и ещё один боец с автоматом.
— Открывай, – велел я ему.
Тот не стал брать висевший на виду ключ, а сбил замок прикладом. Распахнув дверь, боец посветил моим фонариком внутрь и громко сказал:
— Выходи, честной народ, свои.
Убирая в карман фонарик, который мне вернули, я разглядывал четырех парнишек лет шестнадцати на вид и двух худеньких девчат. Никем, кроме как цыплятами, мне не приходило на ум назвать их.
— Вот это вот партизаны? – озадаченно поинтересовался я у своего телохранителя.
— Дети, – вздохнул тот.
— Быстро по домам, – скомандовал я, и те прыснули в разные стороны, быстро исчезнув с глаз.
Вдали хлопнула СВТ, видимо, снайперы на колокольне засекли одного из полицаев на улице. В детей они вряд ли будут стрелять, так что я за них был спокоен.
Когда я вернулся к комендатуре, туда как раз подъехал вернувшийся грузовик. Вышедшему Шмакову я велел: – Составьте список трофеев и распределите их по машинам. Через двадцать минут выдвигаемся. Всё ясно?
— Так точно! – кинул он руку к шлемофону.
Пока лётчики занимались изучением трофеев – кто‑то им притащил миномёт и лотки с минами – я пошёл осматривать комендатуру. Теперь мне стало понятно, почему это подразделение не выехало на наши поиски. Всё оказалась проще некуда. Дежурных было двое, немец и полицай. Ефрейтор спал в одной из комнат, свалив всю службу на полицая. А тот, просто выдернув штекер коммутатора, благополучно спал, пока не уснул вечным сном от удара штыка. До них просто не дозвонились. Это, кстати, было нехорошо, вполне возможно, сюда выдвинулась усиленная группа немцев, так что требовалось поспешить с отъездом.