— Ты плохо слушал, лейтенант, – рассеянно ответил я, выходя из размышлений. – Глубже нужно анализировать полученную информацию, глубже.
— Что я не так понял, товарищ майор? – озадачился тот. – Пленные же чётко сказали, что в Чернигове на запасной ветке стоят два эшелона с танками.
Мой авторитет среди десантников был абсолютный и непререкаемый, уже все знали, кто я такой, поэтому Лучик даже помыслить не мог, что я в чём‑то не прав (вот где культ личности!). Лейтенант просто понять не мог, где он допустил ошибку в анализе информации.
— Ты отметил только то, что на станции есть танки, подумав, что с ними имеются танкисты, но это не так. Это у нас формируются танковые подразделения прямо у заводов, и эшелонами их гонят на фронт. У немцев такого нет, боевые подразделения, да, так и гоняют, но как сказал фельдфебель, танки новые, только с завода. Эти машинки гонят на фронт для пополнения тех подразделений, что понесли большие потери в технике в последних боях с нашими войсками. При каждом эшелоне максимум один взвод солдат и пять–шесть мехводов, что загоняли технику на платформы. Вот и всё. Разве что только ещё сопровождающие грузов, но это обычно лейтенанты–тыловики.
— Тогда мы можем спокойно войти в город и уничтожить также технику, – довольно кивнул лейтенант.
— Ты опять односторонне думаешь, лейтенант, – вздохнул я.
— Именно поэтому я лейтенант, а вы майор, товарищ майор, – улыбнулся тот.
— Именно. Мы не будем уничтожать танки, они нам самим пригодятся.
— А где нам столько танкистов взять? – удивился Лучик.
— Вот именно эту проблему я и обдумывал и, кажется, нашёл решение. Правда, тут без помощи Большой Земли не обойтись. М–да, а ведь не хотел выдавать своего местонахождения. Ладно, пленных ликвидировать, нам балласт не нужен, подготовить технику к маршу. Если что, я у броневика.
— Есть, – козырнул лейтенант и направился выполнять приказы, а я зашагал к броневику.
Связь была не очень, поэтому его пришлось выгнать из оврага наверх, более того, радист ещё и антенну удлинил с помощью двух медных проводов и высокой берёзы на краю оврага.
В течение трёх минут он вызывал „Осоку“ нашего радиста в штабе фронта для связи с Большой Землёй. Тот откликнулся довольно быстро. Пока радист отправлял написанную мной шифровку со срочным заказом и координатами выброски, я писал шифровку для Маргелова, где просил его поторопиться, не нарушая скрытности мангруппы. Не нужно, чтобы её засекли и на ногах моих ребят как собаки повисли полицаи и немцы.
— Товарищ майор, Большая Земля подтвердила получение сообщения.
— Ожидай ответа, – велел я.
— Ещё я поймал сообщение из партизанского края, направленное на Большую Землю. Похоже, используются те же коды, что и у вас.
— Запиши, – нахмурившись, приказал я.
Через пять минут, когда Лучик поднялся из оврага к нам, чтобы доложить об окончании всех приготовлений, он застал меня в крайне мрачном расположении духа.
— Что‑то случилось? – спросил он.
— Сегодня днём немцы внезапным ударом прорвали оборону партизанского корпуса. Похоже, партизанский край рассечён надвое. Уничтожение двух попавших в оперативное окружение группировок – дело уже не на дней, а на часов. Крепко там немцы нашим вломили. Вот в чём беда. Помощь им нужна.
Лейтенант посмотрел на меня и спросил:
— Танки?
Вздохнув, я кивнул:
— Танки.
Мы оба понимали, о чём речь.
23 мая. 21 час 44 минуты по московскому времени. Военный лагерь танковой бригады под Курском, Украинский фронт
— Товарищ капитан, – почувствовал командир танкового батальона капитан Шереметьев, как его потрясли. Да и голос дежурного он тоже узнал.
Открыв глаза, капитан стремительно принял сидячее положение и, хмуро протерев глаза, спросил:
— Что там, сержант? – Вас срочно вызывают в штаб бригады, товарищ капитан. Там начальство прилетело из штаба фронта. Самолёты садятся на поле за медсанбатом пехоты полковника Иванова. Транспортники вроде. Ещё велели поднимать весь ваш батальон и роту мотострелков старшего лейтенанта Пургина.
— Сейчас иду, – кивнул капитан.
Быстро натянув свой чёрный комбинезон танкиста, можно сказать, талисман, в котором он был не в одном бою и даже горел, препоясался ремнём, поправив кобуру и притопнув сапогами. Прихватив шлемофон, комбат стремительно покинул избу в небольшой деревушке, где он встал на постой с экипажем, и, пройдя мимо своего КВ-1С, который стоял под луной во дворе, последовал за дежурным в штаб бригады, что находился в здании школы, бывшем поместье. Пешком
— идти всего‑то полкилометра.
По пути к ним присоединился Пургин, который тоже не знал, в чём дело и почему такой ажиотаж. Так, строя предположения, они и шли к штабу бригады. В основном версия была одна: немцы снова где‑то прорвались и ими будут затыкать эту дыру. Дело в общем‑то привычное и ожидаемое, не в первый раз.
Первое, чему удивились офицеры, пройдя в штаб, это большое количество сотрудников госбезопасности, что находились рядом или в самом штабе.
— А, подошли уже, – встретил их начальник штаба бригады майор Тименков. – Давайте в оперативный штаб проходите, там уже все собрались.
Через пять минут до обоих офицеров довели, что ИХ собираются перебросить на транспортных самолётах, которые сгоняют к ним со всего фронта, на помощь партизанам.
— А нам что там делать?! – удивился Шереметьев. – Ладно мотострелки со своим оружием, наши танки на самолётах не перекинешь.
— Этого не требуется, – сказал один из сотрудников госбезопасности. – Ваш батальон, капитан, пополнят танками на месте. Порядка сорока единиц, преимущественно Тэ–три и Тэ–четыре. Личного состава вашего батальона не хватит, чтобы пополнить людьми все экипажи трофейных машин, поэтому вашему батальону придаётся рота старшего лейтенанта Григорьева из первого батальона. Через полчаса посадка на самолёты. За это время вы должны сдать все дела и машины, прибыть вместе со своим батальоном и приданной ротой на лётное поле и приступить к погрузке. Поторопись, капитан, там действительно дело плохо и нужна ваша помощь.
— Есть, – козырнул капитан и направился к выходу.
Нервотрёпка с передачей техники командиру первого батальона прошла быстро, и вот порядка двухсот пятидесяти танкистов с личным оружием потянулись на лётное поле. Следом строем топала мотострелковая рота в полном составе. Забрали даже миномётчиков и экипажи броневиков.
Потом была посадка, и самолёты по одному понимались в небо, где, собравшись в одну группу, направились в сторону передовой, до которой было всего двенадцать километров.
Не вытерпев, капитан, который имел мало сведений по своим задачам, отстегнувшись, направился в рубку. Двое сотрудников госбезопасности, что сидели на лавке напротив, только с интересом проводили его взглядами. Тот, похлопав командира борта по плечу, задал вопрос, стараясь перекричать шум моторов: – Куда летим?