Голос ее прозвучал настолько бодро, что Хэйр вытаращил глаза от удивления. Усталость исчезла из глаз Айрис, а ее щеки утратили прежний лихорадочный блеск.
«Доктор меня подставил, – со злостью подумал он. – Она вовсе не засыпает. Наоборот, даже делается бодрее. Эдак в Триесте она начнет бросаться на людей».
В действительности сказалось незнание заговорщиками некоторых важных подробностей. В тех редких случаях, когда Айрис доводилось болеть, на лекарства она реагировала почти мгновенно. Пища чудесным образом восстановила ее силы, а препарат сгладил ее взвинченность. Девушка почувствовала беспричинный прилив энергии, а следом и новую уверенность в себе.
Облегчение, вызванное вернувшейся энергией, дало ей силы улыбнуться Хэйру. Молодой человек криво ухмыльнулся в ответ.
– Я же говорил, что после доброй чашки питательного супа вы почувствуете себя лучше.
– Вкус был, словно они мумию сварили, но мне действительно помогло, – кивнула Айрис. – Теперь я поняла, что профессор был прав. И что я совсем опозорилась.
Хэйр мысленно исправил свою оценку лекарства на твердую пятерку.
Глядя в ничего не подозревающие глаза Хэйра, Айрис почувствовала укол совести. «Стыдно его обманывать!..» В голове уже сложился план действий. Чтобы избежать подозрений, она будет прикидываться послушной. А в Триесте найдет способ отделаться от спутников, сядет в такси и проследит за каретой «Скорой помощи». Заговорщики не станут опасаться слежки, поскольку будут считать, что Айрис обезврежена. Запомнив адрес, куда отвезут мисс Фрой, она, не теряя ни минуты, отправится в британское посольство. Итальянцы галантны и падки на лесть; Айрис не сомневалась, что мгновенно найдет у них сочувствие и помощь.
Ее разум, еще недавно ни на что не способный, демонстрировал феноменальную работоспособность. Она напомнила себе, что успех предприятия зависит от того, удастся ли ей одурачить всех врагов. Для этого нужно сейчас вернуться в свое купе, полное соглядатаев, и изобразить перед ними требуемую вялую покорность.
Когда пассажиры, нагруженные багажом, начнут пересаживаться с поезда на поезд, неизбежно возникнет суматоха. Главное, с каким-нибудь поручением отослать прочь Хэйра; остальные будут заниматься своими делами.
Подняв глаза, она встретилась с честным взглядом Хэйра. Тот думал, что уж в итальянском-то поезде Айрис как следует выспится. «Какой стыд, что ради этого я ее обманул», – сокрушался он в глубине души.
Поезд еще не достиг Триеста, а в вагонах уже поднялась суета, вызванная долгожданным прибытием. Пассажиры закрывали чемоданы, натягивали плащи, надевали шляпы. Профессор распрощался с сестрами Флад-Портер и вернулся в свое купе.
– Не хотел бы вас беспокоить, – в словах профессора ясно читался намек, – но скоро Триест.
Айрис, которая еще недавно наотрез отказывалась возвращаться к себе, на этот раз отреагировала бодро:
– Пора идти за чемоданом!
Насладившись одобрительной улыбкой профессора, Айрис отправилась в свое финальное путешествие по раскачивающимся коридорам. Сейчас на нее не обращали никакого внимания – каждый был занят своим делом. Чемоданы и баулы, снятые с багажных полок, теснились в коридоре. Слышались крики матерей, пытавшихся собрать детишек, которые еще носились друг за дружкой. Поймав своих отпрысков, матери мокрыми носовыми платками оттирали с их мордашек шоколадные пятна. Из окон летела наружу банановая кожура, смятые газеты перекочевывали под сиденья.
Жара и давка были настолько невыносимы, что Айрис даже обрадовалась, когда дошла до своего купе. Но еще не успев войти, она была вынуждена отпрянуть – из соседнего купе вышел доктор. Его лицо над черным пятном бороды казалось белым и высохшим, словно березовая кора, а глаза, увеличенные линзами очков, напоминали глубокие темные омуты. Доктор внимательно посмотрел на Айрис, и та поняла, что обмануть его не удастся. Подобно хорошему шахматисту, он успел просчитать все ее возможные ходы и на каждый заготовил контригру.
– Мадемуазель чувствует себя лучше? – поинтересовался доктор.
– Да, просто у меня кончились силы. Я с трудом шевелюсь. Боюсь, что стоит мне присесть, и могу уже не подняться.
Успех выбранной стратегии – доктор лишь обменялся понимающим взглядом с сестрой милосердия – приободрил Айрис. Она вошла в купе, и никто из находящихся там не обратил на нее внимания. Мамаша с дочкой что-то перебирали в чемоданах, блондинка занималась сложным макияжем. Отец семейства держал в руках сумку баронессы, очевидно готовясь временно послужить на посылках. Айрис присела и некоторое время наблюдала за тем, как припудриваются носы и укладываются прически, пока не вспомнила, что она тоже должна позаботиться о внешнем виде. Крайне важно произвести в посольстве хорошее впечатление. Девушка нехотя раскрыла сумочку и вытащила косметичку, непрерывно зевая от подступившей сонливости. Моргая глазами, которые так и норовили закрыться, она принялась наносить на лицо пудру и помаду.
Однако не успела Айрис закончить, как обнаружила, что у нее нет сил поднять веки. Ее охватило отчаяние – сон накатывал могучими волнами. Попутчики начали расплываться перед глазами. За окном на фоне ночного неба дрожало красное зарево – это был Триест. Паровоз грохотал, задыхаясь в последнем могучем усилии разорвать наконец финишную ленточку. От него лишь чуть-чуть отставала огромная тень, отчаянно хлопая крыльями и размахивая косой.
В кабине машинистов царила радость – экспресс опережал расписание! Победа была достигнута, и команда расслабилась, – поезд постепенно сбрасывал скорость, готовясь остановиться в Триесте.
Голова Айрис упала на грудь. Вдруг вдали послышался собачий лай и вывел ее из забытья. Выглянув в окно, девушка сквозь застилающий глаза туман заметила отдельные прорезавшие тьму огоньки – предместья Триеста. И тут она вспомнила про мисс Фрой.
«Триест! Мне нельзя спать!»
Однако в глазах вновь потемнело, и Айрис снова прикорнула в уголке.
В купе заглянул Хэйр, и при виде сжавшейся в комочек фигурки у него отвалилась челюсть. Он бросился к доктору. Тот с удовлетворенным видом потер костлявые руки.
– Замечательно! Лекарство подействовало на удивление быстро.
– И как же мне теперь разбудить ее для пересадки в Триесте? – ужаснулся Хэйр.
– Легко! Она проснется от малейшего прикосновения. Это лишь предварительный эффект лекарства, такой сон чуток. Она просто будет слегка заторможена, когда проснется.
Доктор отвернулся было, но потом решил дать еще один совет:
– Лучше сперва наймите носильщиков. Если разбудить ее слишком рано, она может заснуть опять. И каждый раз сон будет крепче.
Хэйр уловил намек и остался в коридоре, глядя в окно, в котором отражение ярко освещенного поезда проплывало по кладке кирпичных стен и крышам, – колеблющийся пейзаж на поверхности текущей воды. Во всем купе с верхних полок снимали остатки багажа, отовсюду выкликали проводников. Кратковременные железнодорожные знакомства завершались рукопожатиями и пожеланиями всего доброго, выражающими одновременно подтверждение дружбы и ее окончание.