– Я не согласен. Многое зависит от точки зрения. Ваш простой человек скажет под присягой, что куст у него в саду называется сиренью. Однако, придя в ботанический сад, он обнаружит, что настоящее имя этого растения – Syringa vulgaris.
– Ну, разница между обыденным и научным названием не такая уж…
– Хорошо, хорошо. Но при этом один честный англичанин готов поклясться, что цветы сирени – белые, а другой – что лиловые. Согласитесь, они противоречат друг другу, но оба правы. Такое сплошь и рядом бывает в суде.
– По-моему, вы отклоняетесь от темы, – возразил спокойный голос. – Представьте, что эти женщины по очереди дают свидетельские показания. Которой из них вы поверите?
Айрис тоже не удержалась, чтобы не сравнить гипотетических свидетельниц. Одна – типичная англичанка из небольшого городка, хорошо сложенная, с приятным, умным лицом. Она пересекала платформу, не обращая особого внимания на окружающих, но это означало всего лишь, что у нее есть определенная цель и она старается ее поскорее достичь. Миловидная смуглая женщина, напротив, явно принадлежала к группе праздношатающихся. На ней была обтягивающая юбка и блузка, расшитая национальным орнаментом – обычная нарядная одежда местных жителей. Даже несмотря на красивый разрез ее алых губ и выразительный взгляд, Айрис не могла отделаться от ощущения, что перед ней цыганка, только что спершая курицу у зазевавшегося сельчанина. Против воли она была вынуждена согласиться с профессором. Однако когда младший собеседник тоже сдался, она не смогла сдержать разочарования – получилось, что ее команда проиграла.
– Понимаю, к чему вы клоните, – согласился молодой человек. – Британская надежность, держит воду не хуже прорезиненной ткани… Не забудьте только, что эту резину добывают в колониях в нечеловеческих условиях, и если на подобное слишком полагаться, недалеко и до кровопролития… Пойдемте-ка лучше выпьем по глоточку.
– С удовольствием – при условии, что заказывать буду я. Не хочу упускать ни малейшей возможности попрактиковаться в языке.
– Я, наоборот, терпеть его не могу, сплошное цыканье и пришепетывание. А вы преподаете иностранные языки, я ничего не путаю? У вас, наверное, одни девушки учатся?
– Увы, так и есть.
Айрис было жаль, что они ушли, спор вызвал в ней хоть какой, а интерес. Людей на платформе прибавилось, хотя до прибытия экспресса оставалось еще двадцать пять минут. На скамейку рядом с ней уселись другие пассажиры, прямо на ее чемодане расположился какой-то ребенок. Впрочем, даже несмотря на привычку к комфорту, Айрис не особо возражала, настолько ее в этот момент захватил окружающий мир. Солнечный свет, зелень деревьев, блеск озера – все слилось вместе и погрузило ее в подобие блаженного гипноза. Ничто не предвещало беды, и удар настиг совершенно неожиданно.
Айрис ощутила страшную боль в затылке. За мгновение до этого белоснежные вершины закачались, небо почернело, и она провалилась во тьму.
Зрение возвращалось по частям. В воздухе плавали фрагменты человеческих лиц: нездорово-бледная кожа, темные глаза, плохие зубы.
Постепенно Айрис осознала, что лежит на скамье в каком-то темном помещении, окруженная группой женщин крестьянского вида, довольно одинаковых; национальное сходство усиливалось тем, что в этих горах все друг с другом в родстве. Женщины смотрели на нее с полным безразличием, словно на случайное уличное развлечение – сбитое машиной животное или бьющегося в припадке человека. В невыразительных лицах не читалось ни капли сострадания, в тусклых глазах – ни искорки любопытства.
– Где я? – в ужасе спросила Айрис.
Женщина в черном неожиданно разразилась потоком гортанной речи. Айрис, ничего не понимая, слушала в беспомощной панике, подобной той, которую впервые ощутила вчера в ущелье. Лицо женщины было настолько близко, что Айрис видела поры у нее на коже и волосы, растущие из ноздрей, – и при этом их разделяла такая пропасть, словно они находились на разных планетах.
Хорошо бы кто-то пролил свет на случившееся, развеял окутавшие чары. Айрис понятия не имела, что произошло; чтобы собраться с мыслями, ей требовалось ясное, подробное объяснение, а не загадочный язык знаков. Вспомнились постояльцы гостиницы, от которых она сегодня буквально сбежала. Сейчас она чувствовала, что пожертвовала бы годами жизни, только чтобы увидеть перед собой одухотворенное лицо священника или встретиться взглядом с добрыми глазами его жены.
В попытке вернуться к реальности Айрис привстала и огляделась вокруг. Помещение выглядело смутно знакомым. Потемневшие деревянные стены, засыпанный песком пол, он же по совместительству – общественная плевательница. Косой луч пыльного света падал из узенького окошка на полку со стаканами из толстого стекла.
Айрис подняла голову повыше и тут же почувствовала тупую боль, а за ней – приступ головокружения. На секунду ей показалось, что сейчас ее вырвет, но внезапная догадка отогнала тошноту. Это зал ожидания! Еще вчера она вместе с приятелями заходила сюда, чтобы выпить на дорожку. Отдельные мысли, метавшиеся в голове подобно грохочущим вагонам, вдруг надежно сцепились – образ железной дороги собрал их в единый состав. Она вспомнила, как сидела на солнышке, ожидая прибытия экспресса, и сердце судорожно дрогнуло. Что произошло с тех пор, как она потеряла сознание, как давно это случилось? Быть может, экспресс уже пришел. И – ушел?
Голова снова закружилась, и Айрис пришлось ждать, пока пелена перед глазами рассеется, чтобы проверить время на своих крошечных наручных часиках. Выяснилось, что до поезда еще двадцать пять минут, которые она может потратить, чтобы окончательно прийти в себя.
«Почему я потеряла сознание? На меня напали?» Закрыв глаза, Айрис изо всех сил попыталась сосредоточиться и вспомнить, однако в памяти запечатлелись только голубое небо и зеленое, как трава, озеро.
Внезапно она вспомнила про сумочку и принялась шарить руками вокруг себя. К ее разочарованию, сумочка рядом не нашлась, нигде на скамье ее тоже не было видно. Чемодан стоял поблизости на полу, а сверху лежала шляпка, словно отмечая – твои вещи кончаются здесь.
– Моя сумочка! – воскликнула Айрис в ужасе. – Где моя сумочка?
В сумочке были не только деньги и билеты на поезд, но и паспорт, без которого невозможно уехать. Даже если она, без гроша в кармане, найдет способ попасть на поезд, ее высадят на первой же границе. При этой мысли Айрис пришла в совершенное исступление. Наверняка окружающие женщины сговорились, чтобы ограбить ее, пока она без сознания! Айрис попыталась вскочить со скамейки, и женщины принялись укладывать ее обратно. Изо всех сил стараясь вырваться, Айрис улышала странное пыхтение, как будто кто-то задыхался, а на его фоне – громкий шипящий звук, словно из-под земли неожиданно забил фонтан.
Несмотря на все ее усилия, женщине в черном удалось опустить Айрис обратно на скамью, а толстая девица, бюст которой едва помещался в блузке, поднесла к ее губам стакан с какой-то жидкостью. Айрис не хотела пить, и тогда с ней обошлись как с ребенком – оттянули вниз подбородок и вылили жидкость, оказавшуюся водкой, прямо ей в горло. Она подавилась и закашлялась; в голове еще сильнее запульсировала боль. Испугавшись, что снова потеряет сознание, Айрис прекратила бороться и без сил опустилась на скамью.