Две луны гнались друг за другом в бежевом небе. По равнине скакал огромный зверь, его лапы касались почвы лишь раз в секунду. Седой широкоплечий человек, стоявший на балконе дворца, не мог разглядеть само животное, но видел каждый фонтанчик пыли, взметающийся из-под лап животного, – и длинную линию облачков над следами, уходящими к горизонту.
Линия эта шла под углом к хорошо различимому пересохшему несколько тысяч лет назад древнему каналу, тянущемуся сколько хватало глаз мимо одинокого пика с развалинами башен и лестниц. Дюны упорно пытались поглотить канал, но безуспешно.
Седовласый мужчина погладил ладонью перила. Он любил этот выветренный камень, и запретил трогать его при переделке дворца. Галереи, башни и купол остались прежними, от чего все строение казалось странным смешением нового угловатого стиля и плавных, почти естественных изгибов древнего сооружения. Но мужчине это нравилось.
Приятное созерцание пейзажа прервал звук приближающихся шагов. Даже не оборачиваясь, мужчина без труда узнал нервную суетливую походку Меморума, своего доверенного советника. Обычно тот сразу начинал доклад, но сейчас просто остановился неподалеку и даже не откашлялся, обозначая свое появление.
– Что? – Седовласый, наконец, взглянул на визитера с любопытством. – Кто-нибудь умер?
Меморум молчал, и у мужчины даже мелькнула мысль о том, что кто-то на самом деле умер. – Что, она…
– Его нашли.
– А-а… – Вцепившись в перила, он снова окинул взглядом равнину. – Кто бы мог подумать…
Пришлось собраться с духом, чтобы задать следующий вопрос:
– Нашли живым?
– Сэр, насколько нам известно – да.
– Да уж, раньше людей делали на славу, – покачал головой мужчина.
– Сорок лет назад?
– Думаю, ты и сам понимаешь, что это было, хм, немножко раньше, – седовласый снова провёл рукой по перилам.
– И что нам делать теперь? – спросил Меморум после долгого молчания.
– Что делать? А ты разве не знаешь? Его возвращения нельзя допустить!
– Сэр, но…
– Ты меня слышал. Если он ещё зимует – вези его сюда. Если нет – убей. Так или иначе, допустить его возвращения нельзя!
– Сэр, не мне вам напоминать, что он…
– Меморум, прошло уже сорок лет. Теперь он для меня – никто.
– А кто он для неё?
– Это не твоё дело! – Мужчина сурово взглянул на слугу.
– Но ведь она ждет так долго…
– Пускай ждет, – рявкнул седовласый так, что Меморум попятился, переступая по древним плитам балкона, истертым многими поколениями обитателей дворца.
– Она сделала свой выбор, решив ждать его, а не оставаться с нами. Так пусть ждёт хоть до конца времён! Мне наплевать!
Меморум ушёл. Когда шаги советника стихли, мужчина уселся на каменную скамью. Лишь убедившись, что его никто не видит, он обхватил себя руками и стал раскачиваться взад-вперед, тихонько всхлипывая.
Он знал, что навсегда запомнит это медное небо, облачка пыли над следами бегущей по пустыне твари, шершавый красный камень под ладонями – все то, что сопутствовало появлению страшного известия.
А ещё мужчина знал, что никогда не сможет забыть ненависть и отвращение к себе, которые испытал в эту минуту.
Тоби Уайатт Макгонигал проснулся в колючей холодной тишине. Перед глазами стояла абсолютная чернота.
– Привет! – Собственный голос прозвучал так хрипло и неестественно, что он испугался и даже закашлялся.
Попытавшись прикрыть ладонью рот, Тоби почувствовал, как его рука уперлась во что-то плоское.
Крышка. Над ним была крышка.
От нахлынувшей паники он принялся судорожно колотить лбом, коленями, кулаками в холодную изогнутую поверхность.
И вдруг понял: невесомость!
Расслабившись, Тоби шумно выдохнул и рассмеялся. Ну конечно, невесомость! Он же не на Земле, похороненный заживо в тесном гробу, а в космосе, выполняет задание для семьи, для брата. Проснулся, потому что добрался до места назначения. Гибернация окончена.
Краткий приступ ужаса вымотал его. Но после спячки всегда так. Он вспомнил, как просыпался в прошлый раз. Слабость пройдёт через несколько часов.
Постепенно пульс пришел в норму. Тоби уже уверенно стал шарить вокруг, нащупал очки, которые положил рядом, когда укладывался в «скорлупу цикады» на этом судёнышке несколько недель – или месяцев? – назад.
Он надел очки виртуальной реальности, поморщившись от ледяного прикосновения дужек к вискам.
– Корабль, доложить статус!
Никакой реакции.
– Ну, хотя бы свет включи!
Наверное, в очках сели батарейки. Учитывая сколько времени он проспал, это было весьма вероятно. Глупо, что он не позаботился о батарейках заранее, хотя полагался на очки как на интерфейс ко всему: кораблю, связи и главному, наиважнейшему – игровому миру «Консенсус», где и проводил большую часть времени.
Кто знает, что Питер натворил в «Консенсусе»? У брата было достаточно времени изобрести целые цивилизации, колонизовать новые системы. Узнать, что случилось в игре, пока он спал, было для Тоби так же важно, как убедиться, что он прибыл на Рокетт вовремя.
Вокруг все еще было темно. Корабль не отвечал.
– Очки, загрузить «Консенсус»! – скомандовал Тоби.
Может, проблема с сетью? Во всяком случае, «Консенсус» записан в памяти самих очков и должен загрузиться, даже если нет сети.
Из невообразимого далека приплыли слабые искры света, сложились в слова: «КРИТИЧЕСКИ НИЗКИЙ ЗАРЯД». Тоби никогда раньше не видел такого сообщения, но смысл его был очевиден.
– «Консенсус», загрузи мне личности… Сол, Миранда? Вы меня слышите?
Никакого ответа. От новой волны паники Тоби судорожно стиснул поручни «цикады». Загудел сигнал тревоги, и снаружи наконец появился свет. Новые яркие буквы сложились в слова «ОБНАРУЖЕН ВАКУУМ».
– Вот черт!
Должно быть, дела пошли скверно, корабельные системы отказали, и он застрял здесь навсегда.
– Тоби! – В наушниках очков послышался голос Миранды. – Под матрасом – аварийный скафандр. Надень его, и крышка откроется.
Тоби вновь стал шарить вокруг, пока не нащупал перчатку скафандра. Потянул её – и устройство поползло по телу, обволакивая его с успокаивающей точностью.
Когда вокруг головы сформировался шлем, скафандр дал команду, и крышка капсулы, всхлипнув, отворилась. Тоби выплыл в каюту, показавшуюся пугающе чужой.