Городские ведомости за соответствующие дни не содержали упоминаний ни об этой сделке, ни о судьбе Фабии. А могли бы! Сообщения о купле-продаже престижной недвижимости время от времени в городские ведомости попадали – наряду с сенатскими постановлениями и хвастовством магистратов касательно очередных трат на очередные игрища.
К родственникам Фабии я направлял Титана под одним и тем же благовидным предлогом: «Я принес письмо из Фракии от Назона, для Фабии, его возлюбленной супруги». Увы, несмотря на мое мудрое руководство, этот обход принес результаты смехотворные.
Одних не было на месте. Других уже похоронили. Третьи оказались родственниками столь дальними, что мне оставалось только гадать, отчего их имена и местожительство вообще всплыли в моей памяти – если они слыхом не слыхивали не только о «Назоне из Фракии», но и о Фабии. Четвертые (нашлись и такие!) пытались выманить у Титана запечатанную пустышку, которую он выдавал за письмо.
– «Мы ей все передадим», так они говорили, – рассказывал Титан. – А сами аж тряслись, так им охота было в письмо вцепиться.
– А ты?
– А я испугался и убежал. Вот, – Титан продемонстрировал мне свежую царапину на локте, – через ограду пришлось перелазить. Ты бы, хозяин, накинул монетку за вредность, а?
Накинуть-то я накинул. Но, признаться, с большим удовольствием я бы надавал Титану тумаков и купил более счастливого раба с подходящим именем: Фавста какого-нибудь, Феликса или Макария.
«В самом деле, каких успехов я, наивный, жду от увечного по имени Титан? Что Зевс Громовержец сотворил с титанами – разве мне неведомо?»
Ладно. Как говаривал циркач-Барбий, «выводи следующего». В смысле: «не тяни».
Больше из любви к порядку, нежели в надежде на успех, я попробовал отыскать следы Фабии через корпорации остийских мореходов и сухопутных перевозчиков. Ведь не могла же она уйти из Города пешком! Ей требовался либо корабль, либо повозка, либо и то, и другое! За средство передвижения она должна была заплатить, а сведениям об уплате полагалось осесть в счетных книгах.
Но и здесь меня подстерегала неудача. В мореходных книгах путешественницы по имени Фабия Марцелла не значилось, а сухопутные перевозчики вели свои книги небрежно, сокращая имена заказчиков до неприличия. У них, например, и Гай, и Гней обозначались одной-единственной буквой C, как на дешевых надгробиях. А, соответственно, все Фабии, Фурии и Фульвии проходили как F. При этом фамильными и родовыми именами счетоводы брезговали, места назначения также сокращали до одной буквы, и только полученные в уплату суммы шли без сокращений (куда там сокращать?), так что поездка какого-нибудь Фурия Кретика в Тарквинию в книге выглядела как FTXXX, что мало отличалось от путешествия Фульвии Пелии в Таррацину: FTXXXXV.
О век цифры, бессмысленный и бестолковый!
Так я и подошел вплотную к наинеприятнейшему и наиопаснейшему: к гадателям.
Отчего мне не хотелось обращаться к их услугам? Во-первых, среди этой публики шарлатанов больше, чем люмпенов среди римлян. Во-вторых, попадая то под один, то под другой карающий эдикт еще со времен Книда Корнелия, гадатели обычно в своей подлости готовы идти куда дальше других категорий доносчиков и наушников – лишь бы только выслужиться перед народом римским и оттянуть очередной неизбежный эдикт об изгнании. Появление грека Дионисия, разыскивающего некую Фабию, супругу Публия Овидия, не прошло бы незамеченным в их среде.
Что мне оставалось делать перед лицом подобной опасности?
Упершись в пункт F своего списка – только пренебречь ею.
2. Маг и прорицатель Гермоген, он же Элло, жил возле фонтана Персея, что в одном квартале от храма Юноны Луцины на Эсквилине.
Я узнал о Гермогене случайно, подслушав за завтраком разговор двух провинциалов. Один из них, помоложе, распускал сопли по поводу какой-то девки. Ну, скажем, Путаниллы – чтоб я так помнил.
«Путанилла, негодница, знать меня не желает, подарки не принимает, все с сынками богатеев гуляет… Наложу на себя руки, так и знай!»
Второй – то ли его родственник, то ли компаньон – поначалу встречал стенания влюбленного холодно: «Так тебя послушать, ты уже восьмижды покойник. Первый раз ты наложил на себя руки, когда тебе не дала Ургулания, второй раз – из-за Лаиды, третий – из-за Гликеры…»
«Нет! То все были мимолетные увлечения! А теперь – смотри!..»
С этими словами молодец вскочил и, схватив со стола нож, полоснул себя по ладони.
Вот уж чего я не ожидал!
С ладони на пол зачастили алые капли.
«Кровью своей клянусь, не будет мне жизни без Путаниллы!»
Если бы не кровавая капель, я бы решил, что два дурака репетируют неизвестную мне комедию Плавта.
«Тьфу, осел», – сплюнул второй провинциал. Тон его, однако, сменился с пренебрежительного на сочувственный: «Ладно, если уж ты так мучаешься, значит готов на крайние средства. Я тебе дам один совет…»
Он понизил голос, но все равно – не особо таился. За соседним столом, где я жевал свою тушеную капусту, по-прежнему было слышно.
«В доме Нумидийских Трофеев, возле фонтана Персея, живет некто Гермоген. Его тайное имя Элло, что означает Старец. Он составляет гороскопы, защищает от порчи, сведущ в разыскательных гаданиях и любовной магии. Так ты вот что сделай: возьми побольше денег и отправляйся к Гермогену. Он такие привороты знает, что Путанилла вся враз станет твоя от волос до пяток».
«А с чего ты взял, что этот Гермоген не шарлатан?»
«Это достойный доверия человек. К нему обращалась еще моя мать, когда…»
Наставник молодежи перешел на шепот. Ну и на здоровье: отношения его матери с Гермогеном меня не касались.
Через два часа я уже стоял перед фонтаном Персея. Поглазел на прикованную к скале Андромеду, на чудище и на греческого героя. Отметил про себя, что в доме рядом с фонтаном расположена харчевня «Салерн». И если бывать здесь мне раньше не доводилось, то о харчевне я слышал самые лестные отзывы. Кухня, говорили, у них очень хорошая. Надо будет зайти, ознакомиться…
А вот и искомый дом. С виду ему не меньше ста лет. Основания колонн по краям фасада украшены барельефами с добычей, захваченной в Африке кем-то из соратников Гая Мария. Каковой соратник, вероятно, и построил дом на вырученные от продажи трофеев средства, но приличествующей случаю памятной доски почему-то не оставил.
О том, что трофеи именно нумидийские, свидетельствовали только барельефы слонов. Предметы вооружения, грубые доспехи и крошечные лошади на мой невоенный взгляд могли быть привезены откуда угодно, хоть из Фракии.
На стук дверь открыл невысокий, основательно косматый мужчина, одетый в рубаху и штаны. В общем, варвар варваром.
Глаза у него были бледно-голубые, ясные и очень недобрые.
– Кто тебе?
– Мне нужен Гермоген.