Мнимый «папистский заговор» стал прологом к острому политическому кризису, имевшему глубокие социальные причины. Именно к этому времени относится образование партий вигов и тори. Вигские лорды Шефтсбери, Эссекс, Рассел, возглавлявшие оппозицию Карлу, не случайно ухватились за Отса и его разоблачения. Выражая интересы буржуазии и нового обуржуазившегося дворянства, виги стремились помешать восстановлению абсолютизма, к которому тяготел Карл II и которое наверняка попытался бы, заняв престол, осуществить его брат Яков. Но еще больше виги боялись народной революции. Они видели в монархии необходимую узду для удержания в покорности широких масс. Для вигов было удобно говорить о «папистском заговоре» против короля, а не о стремлении Карла вернуть себе Неограниченную власть. Используя возбуждение, вызванное заявлениями Отса, виги стали добиваться принятия закона, запрещающего католикам занимать английский трон, тем самым стараясь преградить герцогу Йоркскому путь к престолу.
Пытаясь укрепить свое положение, виги не раз обращались к жупелу «папистского заговора». 27 октября 1679 года в кадке из-под муки был обнаружен целый пакет фальшивых писем. Некий капитан Денджерфилд объявил, что ему было поручено вместе с несколькими католиками инсценировать протестантский заговор с целью дискредитировать Титуса Отса и других лиц, разоблачивших католические козни. Это было вымыслом, но от оппозиции через некоторое время действительно попытались отделаться с помощью заговора, состряпанного не без участия провокаторов. Этому предшествовала острая борьба. Карл II перенес заседание парламента из Лондона в Оксфорд. Казалось, назревала новая гражданская война, но Карлу временно удалось одержать победу. Тогда в ход было пущено испытанное оружие — фабрикация мнимого заговора. На этот раз в подготовке покушения на жизнь короля обвинили вигов, часть из них была отправлена на эшафот.
В последние годы своего царствования Карл II поручил руководство секретной службой новому министру — сэру Леолайну Дженкинсу. Тот умер в сентябре 1685 года, через полгода после кончины Карла II, и вместе с ним фактически распалась секретная служба короны. Время правления было для короля Карла II годами праздника, прерываемого порядка ради краткими вылазками в область политики и дипломатии. Незадолго до смерти Карл заметил:
— Я устал путешествовать и решил больше не отправляться за границу. Но когда я скончаюсь, не знаю, что станет делать мой брат. Очень опасаюсь, что, когда настанет его очередь носить корону, ему придется снова странствовать за рубежом.
После смерти Карла на престол вступил «узколобый» фанатик Яков II, поставивший целью восстановление абсолютизма и католическую реставрацию. В начале правления Якова, летом 1685 года, вспыхнуло восстание во главе с незаконным сыном Карла II герцогом Монмаутом, которое поддержало часть партии вигов. Восстание было жестоко подавлено, а Монмаут обезглавлен. Казнь «протестантского герцога» была явной политической ошибкой Якова. Пока живой Монмаут содержался в Тауэре, вигам было сложно переориентироваться на голландского штатгальтера Вильгельма III Оранского (женатого на дочери Якова Марии) — куда более опасного потенциального претендента на престол. Тем не менее Яков с характерной для него тупой мстительностью приказал прикончить своего племянника как мятежника, покусившегося на власть законного монарха. Существует версия, что на казни настоял лорд Сандерленд; его люди перехватили письмо Монмаута, в котором тот уведомлял Якова о предательстве этого королевского министра. Как бы то ни было, предать Якова лорду Сандерленду довелось только через три года, в 1688 году. Буржуазия и обуржуазившееся дворянство многое прощали реставрированной монархии Стюартов, опасаясь повторения бурных революционных событий середины века. Но теперь политика Якова начала затрагивать коренные интересы главных собственнических классов. В стремлении избавиться от короля-католика обе партии — и виги, и тори — стали прочить на престол Марию и ее мужа Вильгельма Оранского. Политический вакуум, постепенно создавшийся вокруг последнего короля из династии Стюартов, наложил отпечаток и на тайную войну между Яковом II и Вильгельмом Оранским. Секретная служба оставалась при Якове II в полном упадке. Было утрачено даже искусство раскрытия неприятельских шифров. Во время восстания Монмаута правительству лишь случайно удалось выяснить смысл захваченных у повстанцев секретных бумаг. Правда, король содержал шпионов в Голландии, в Риме, а английский посол во Франции лорд Престон создал осведомительную сеть в Париже. Но Яков II умел выбирать на редкость неподходящих людей не только на государственные посты, но и на роль своих тайных агентов. Они не сообщили ему о переговорах, которые вели влиятельные политики с Вильгельмом Оранским, о том, как адмирал Герберт в одежде простого матроса отправлялся в Гаагу.
Вильгельм III, дальновидный политик и опытный полководец, посвятивший жизнь борьбе против гегемонистских планов Людовика XIV, отлично понимал, какую роль в создавшейся обстановке была призвана сыграть его секретная служба. Во главе ее он поставил близкого друга и самого доверенного советника Виллема Бентинка, впоследствии графа Портленда. А главным представителем этой секретной службы в Англии стал Генри Сидни, в прошлом британский посланник в Гааге, сам предложивший свои услуги Вильгельму. Осенью 1687 года Сидни вернулся в Англию. Еще до этого туда направились агенты Бентинка Джон Хаттон, Джеймс Джонсон и другие с заданием держать Вильгельма в курсе всех закулисных событий, вызванных быстро нараставшим политическим кризисом.
Сидни имел обширные связи в правительственных и придворных сферах Лондона. В юности он был очень близок со своим племянником Робертом Спенсером, графом Сандерлендом, предавшим всех своих былых союзников и ставшим главным исполнителем планов Якова II. Те разведывательные донесения, которыми снабжали Генри Сидни и его помощники Вильгельма и которые сохранились в архивах, содержат настолько подробную и достоверную информацию, что в последнее время стали широко использоваться исследователями для освещения истории «Славной революции». В результате этого переворота Яков II был свергнут и на престол вступил Вильгельм Оранский со своей женой Марией.
После 1688 года международная обстановка разом круто изменилась. У Англии и Голландии появился общий глава, опытный политик и полководец, поставивший целью сломить могущество Франции. Правда, в годы, непосредственно следовавшие за «Славной революцией», английский трон Вильгельма Оранского казался очень непрочным. Угрюмый, неразговорчивый голландец, окруженный фаворитами, которые вместе с ним приехали в Англию, не пользовался популярностью. Многие из влиятельных деятелей партии тори, которые, опасаясь восстановления католицизма, согласились на удаление Якова, теперь, когда перевес получили их противники — виги, стали подумывать о призвании обратно изгнанного короля. Эту часть тори стали называть якобитами.
Якобитство превращалось в удобное политическое знамя для жестоко угнетавшихся ирландских католиков, а также для значительной части населения в Шотландии, которые выступали против унии с Англией и поэтому особенно подчеркивали свою лояльность по отношению к «национальной» шотландской династии Стюартов. В Англии якобитскими стали круги крайней дворянской реакции. Однако в отдельные моменты в якобитские тона окрашивались недовольство джентри засильем в правительстве вигской земельной и денежной аристократии, увеличением налогов в связи с длительными войнами, а также некоторые формы социального протеста самых различных слоев населения.