А что делать? Прицельно выстрелить она может только в голову аборигену, которого я прижимаю к земле. На лице его, кстати, застыло спесивое, я бы даже сказал – брезгливое выражение отстраненности от происходящего.
Больше ни в кого Тайша все равно не попадет. А главное, даже если и попадет, то тогда нас всех точно перестреляют. И на психику аборигенам давить нечем, потому что главный инструмент давления, наряду с оружием – человеческая речь, этому любого штурмовика учат. Мычанием же сильно на психику не надавишь, разве что особо впечатлительной корове…
Я смотрю Тайше в глаза и отрицательно мотаю головой. Дескать, не стреляй.
Вот и все. Ничего не происходит.
Майянец подходит вплотную. И вместо того чтобы отобрать у Тайши карабин – а она, конечно, уже мысленно с этим согласилась, – развязывает у меня на затылке кожаный ремешок кляпа.
Странный он, ей-богу! Ведь он собственными руками вверил мне главное оружие: речь!
Я ожесточенно выплевываю кляп. И включаю программу первую основную, для таких случаев Управлением Психологических Операций сочиненную:
– Еще одно движение – и твой товарищ труп. Она не задумываясь разнесет ему череп. Немедленно развяжи мне руки.
– Все не то. – Абориген хмурится.
– Повторяю: немедленно развяжи мне руки. Наше могущество превосходит пределы мыслимого. Если мне или моим товарищам будет причинен вред, прилетит много-много таких, как мы. И испепелит вас небесным огнем.
– Есть с вами кто-нибудь из Западного Тулана? – спрашивает абориген.
Я в отчаянии. Ему наплевать на мои угрозы! Но делать нечего. Я вынужден говорить глупости до самого конца:
– Последний раз требую, а потом начинаю убивать…
– Я так и думал, – перебивает меня абориген.
Он наклоняется, чтобы отобрать у Тайши карабин.
И гремят выстрелы.
Вход в пещеру невозможно было заметить даже с десяти шагов.
Да что там с десяти! До самого последнего момента мне казалось, что идущие впереди майянцы просто растворяются в скале, как будто это не скала, а отличная камуфляжная голограмма, какую не так-то просто настроить даже при помощи самой современной техники Содружества.
Я так толком и не понял, откуда взялась высокая клинообразная расселина, в которую человек за человеком втягивался наш отряд. Точнее, отряд аборигенов, конвоирующий своих пленников, то есть нас.
Как и следовало ожидать, здесь было темно, словно в кишечнике цууца. Аборигены зажгли несколько электрических фонариков. Ага, значит, у них есть и фонарики!
Правда, ощутимо светлее от этого не стало. Мы поминутно спотыкались и чертыхались. От кляпов нас, кстати, милостиво избавили, так что мы могли отводить душу вовсю.
Шли мы довольно долго. Преодолели несколько спусков и несколько подъемов. Везде, кроме отлогих участков лаза, были вырублены ступени.
За моей спиной что-то бубнил Вальдо. Кажется, он пытался дознаться, куда нас ведут. Сопровождавшие его воины не понимали интерлингвы. А может, просто дурака включили.
Наконец вдалеке показался маленький пятачок нормального света. «Нормального» по меркам Кратера Юноны: это было рассеянное туманом свечение местного солнца.
Я думал, впереди нас ожидает берег озера. Но я ошибался.
Когда мы вышли из лаза, я ахнул. И не я один.
– Боже мой… это невероятно… боже мой… – с ходу запричитал Вальдо.
Мы находились у подножия огромной пирамиды, выстроенной в сердце горы. В каковом сердце, разумеется, некто или нечто предварительно выдолбило (выдуло? выплавило?) соответствующих размеров полость.
Если от пресловутой египетской пирамиды отпилить верхушку и присобачить на одну из граней гигантскую каменную лестницу до самого верха, получится нечто отдаленно похожее.
Правда, в отличие от египетских древностей, грани сооружения были ступенчатыми. Таких ступеней, или, точнее, ярусов, я насчитал девять. На его вершине – собственно на «спиленной» верхушке, стояло нечто вроде сарая с крытой тростником покатой крышей. Сарай выглядел опрятно, стены его не без экспрессии были расписаны необычными узорами. Именно к этому сараю и вела лестница, у подножия которой мы оказались.
– На вершине стоит храм, – шепотом пояснил Вальдо. – И по-видимому, сейчас они будут отправлять в нашем присутствии какие-то свои обряды.
– А-а… обряды… Надо же! А я думал – они там живут, – указывая на сарай, проворчал Топак.
– Сдается мне, сениор Вальдо, речь идет не о каких-то абстрактных «обрядах». А о жертвоприношении, – процедила Беата.
Черт бы побрал этих умников! Спустя минуту оказалось, что Беата права…
– Мне имя Вок. Мои братья зовут меня Хозяином Намерений, – начал низкорослый кряжистый мужчина в футболке («RAF» – кичилась на ней загадочная аббревиатура), поношенных джинсах и теннисных туфлях цвета электрик. – Права женщина. Сейчас будет жертвоприношение. Наши боги охочи до человеческой крови.
Мы переглянулись. Ну и слух у мужика – ведь только что он был в пятнадцати метрах от нас, во главе процессии!
– Вы что, собираетесь зарезать нас тут, как баранов? Вы это хотите сделать, да?! – вспылила Тайша.
Мы с Вальдо бросили на нее неодобрительные взгляды – типа нас в школе сдержанности учили. Из носа Тайши текла струйка крови – той самой, до которой охочи местные боги…
– В самом деле, – Вальдо пустил в ход свою подкупающую улыбку, – ведь вы же цивилизованные люди, я вижу. Мне дано это знать. – Вольно или невольно, Вальдо начал стилизоваться под речь аборигенов. – Вам ведомы интерлингва и электричество. Высокое искусство обращения с оружием…
– Не стоит все это, человек, – перебил его Вок. – У тебя не получится заменить наше решение.
– Но это же бессмысленно! – не выдержал я. – Зачем нужны эти кретинские жертвоприношения?! Зачем убивать без смысла?!
– Ты ошибаешься, молодой воин. – Вок бросил на меня взгляд, от которого меня, признаться, пробрал холодок. – Смысл есть. И этот смысл нужен нам, Воинам Обновления.
– Тогда хоть объясните, в чем он, этот смысл! Я хочу знать, ради какой бредовой идеи меня собираются убить на этот раз!
– Не кричи так, молодой воин, – спокойно сказал Вок. – Если у тебя есть интерес, я скажу тебе. Кровь из чаши помоет жертвенный камень, потом Кетцалькоатль изопьет ее. Голос его окрепнет, благоволение пробудится. Кетцалькоатль даст указ. И тогда четыре вестника, четыре совы, чьи имена Чаби-Тукур, Хуракан-Тукур, Холом-Тукур и Какиш-Тукур, принесут нам знание. И Хоб-Тох, которого мы называем также Хозяином Знания, – Вок указал на человека в линялом комбинезоне центаврианского пехотинца, – растолкует нам, что мы должны делать с вами…
– Но почему с нами обязательно нужно что-то делать?! – не выдержал я. – Почему бы не разрешить нам просто возвратиться на наш корабль и убраться восвояси?