– Тогда почему вы не меняетесь?
– Потому что наш организм сформировал иммунный ответ. Мы думаем, что он базируется на определенных гормонах, которые вырабатываются потому, что мы любим друг друга. То есть я хочу сказать, потому, что мы испытываем определенные эмоции, привязанность друг к другу. На станции выжили только те, кто был способен испытывать привязанность, эмоциональный отклик на дружеские отношения и так далее. У нас на станции даже проводились некоторые научные исследования – мой отец, когда был жив, пробовал. Он был штурманом. Исследования не были закончены. Но мне и Таис вирус не страшен, мы не превращаемся в зверей и не заболеваем, как видите. Уже несколько лет мы живем с этим вирусом в крови.
– Интересная информация, ты еще расскажешь мне об этом. – Григорий опустился на матрас и кивнул в сторону планшета. – Покажешь, что у тебя есть?
– Теперь твоя очередь рассказать о тетради. Ты ведь понимаешь, что информация, содержащаяся в ней, уникальна. С ее помощью мы завладели крейсером, с ее помощью освободили тебя от чипа. Как ты разобрался во всем?
– Разобрался. Не я один. Когда-то здесь, на Сабе, был центр повстанцев. Здесь были собраны самые выдающиеся умы, способные работать над программами пришельцев. Наша проблема поначалу в том и заключалась, что мы не могли разгадать код, которым прописаны программы захватчиков. Мы не сразу поняли, что Земля подверглась атаке внеземной цивилизации, созданной искусственным интеллектом. Сначала мы принимали роботов за людей и только после поняли, чему мы противостоим. Перепрограммировать их или хотя бы запустить вирус в их систему оказалось невозможным. Зато они смогли перепрограммировать нас с помощью чипов.
Григорий прищурился, посмотрел на свои ладони, сцепленные вместе, вздохнул.
– У меня такое ощущение, что я проспал несколько лет, все как в мутном сне, – продолжал он. – Мы планировали захватить их космический флот, крейсеры. Это мощное оружие, управляемые роботы-корабли, которые сыграли бы ключевую роль в восстании. Кто владеет крейсерами, тот владеет силой. Мы очень много работали, по крупицам собирали информацию. В последний момент я под видом рядового программиста отправился на один из крейсеров, его интеллект звался Иминуя. Мы планировали захватить его, я должен был записать ключевые коды и шифр к управлению программами крейсера и перезапустить крейсер. Записать у меня получилось, после меня должны были прийти уборщики, вместо которых мы планировали послать своих людей, военных штурманов. Тетрадь для них я оставил в пищевом агрегате. Но в последний момент, когда я вышел из крейсера, меня схватили. Оказалось, что остров подвергся атаке роботов, наши информационные башни уничтожены, наш центр сопротивления погиб. Тем, кто выжил, перепрограммировали уже имевшиеся в головах чипы. И мне в том числе. А тетрадь так и осталась на крейсере, в шкафу пищевого агрегата.
– Он нам эту тетрадь и передал. Это же Грум, робот, приоритет которого – помогать людям.
– Это робот, которого делали люди нашей Земли. Пришельцы уничтожили всех роботов с цифровым программным обеспечением. Другими словами, они уничтожили все, что делали мы, и заново обустроили Землю. Вон Вар – это тоже робот, сделанный на Земле, и его должны были утилизировать, чтобы подавить любую попытку к восстанию. Это делалось для того, чтобы у людей не осталось ни единого шанса.
– Ни фига себе, – пробормотала Таис.
– Мне полностью стерли память. Найде тоже. Ее зовут не Найда, ее имя Надежда, Надя. У нее тут на Сабе был десятилетний сын, он погиб от эпидемии. Не от вируса, обычная детская инфекция. Тогда у нас уже не было лекарств, как нет и сейчас. Выживает сильнейший. Тут нет даже антибиотиков, только банальное мыло, которое все называют дезинфекцией, чтобы спокойнее было.
– Как бы то ни было, нам с Таис повезло попасть на Иминую. Она затянула нас, когда мы атаковали ее на катерах. Она взломала бортовые компьютеры и затянула наши катера внутрь, а потом уничтожила их. Но нам с Таис удалось спастись, и мы смогли влезть в ее сервер. Нам удалось отключить кое-каких роботов, а в капитанской рубке мы нашли тетрадь. Ее передал нам Грум. И мы захватили Иминую. Перепрограммировали ее, после уничтожили парочку вражеских крейсеров и катапультировались на Землю. Посадочный модуль перенес нас на Саб, видимо, отсюда Иминуя и взлетала. В Могильнике нам повстречался Вар, который и привел нас в поселение. Вот так. А после я понял, что могу отключить чип, пользуясь записями из тетради.
– Вы, оказывается, очень толковые ребята, – тихо проговорил Григорий. – Жаль, что вы попали к нам так поздно. Сейчас уже вряд ли можно что-нибудь сделать для Земли. Наверняка оба материка захвачены синтетиками.
– Я одного не могу понять, – проговорил Федор. – Почему они не уничтожили станции? Для чего надо было сохранять их, тратиться на производство детей?
– Это интересный и правильный вопрос. Насколько нам было известно, именно на станциях находились цеха, где производили синтетиков. Их, что называется, святая святых. Они не разместили свои цеха на планете, потому что опасались терактов и не доверяли нам. Станции именно для того и были созданы на деньги землян и с привлечением лучших умов землян. Мы в те времена сами себе рыли могилы. Своими мозгами, можно так сказать. Наши ученые разработали технологию «живая плоть», помогающую создавать роботов, в точности похожих на людей. И синтетики воспользовались этой технологией. Станции для них – это возможность увеличивать свою популяцию. Это все новые и новые чистильщики и механики. И это производство кибермозга высокого уровня, каким обладают только биороботы. Вот поэтому станции для них очень важны. И мы планировали захватить крейсеры для того, чтобы уничтожить все станции.
– Тогда зачем они оставили детей на станциях?
– Этого я не знаю. Знаю, что у синтетиков был какой-то договор с Гильдией. Гильдия ведь была очень сильной организацией, она обладала собственным космическим флотом и представляла для синтетиков реальную угрозу. У нас говорили о каком-то тайном договоре, но что конкретно там произошло – этого мы не знали. С Гильдией связано много непонятного. Она как-то внезапно ушла с Земли, просто исчезла. И во время войны с синтетиками ее уже не было. А она могла бы очень и очень помочь.
– И что мы теперь будем делать? – спросил Федор.
– В смысле? – не понял его Григорий.
– Как мы будем сражаться с роботами?
– Сражаться? Парень, мы не можем сражаться. У нас ничего для этого нет. Разве что удочки и лодки.
– Но мы можем разблокировать всех людей в поселении.
– И что это даст? Как только роботы поймут, что чипы не работают, они просто уничтожат нас. Несколько боевых ударов с крейсера, и вместо домов и пляжа – выжженная зона. И так придется что-то придумывать, чтобы устроить мой выход на работу. Вы же понимаете, что пропажа одного работника тут же будет выявлена, и меня начнут искать. Мы здесь под контролем, ребята. Мы под полным долбаным контролем роботов!
После этих яростных слов Григорий с силой сжал сплетенные пальцы.