Возможно, что вообще о чем-либо говорить можно лишь используя слово «вероятно». Ведь по большому счету нет ничего раз и навсегда определенного. Неизменны только перемены…
…Я снова забрал на выходные ребенка.
Вечер. Мы легли в кровать.
Я забрался в сновидение. И в нем перестал ощущать себя как тело – только чистое осознания себя. Чувствую, что больше не могу сохранять осознание себя, с огромной силой тянет в забытье, в распад. (Можно сравнить с чувствами замерзающего и умирающего человека.) Понимаю, что могу не вернуться в прежнее восприятие.
Но я уже имею опыт того, как мне реализовать осознанный выбор: перенести свое осознание «туда» и «там» распасться до конца (умереть?) или же вернуться «сюда». Выбираю возвращение.
Чудовищным напряжением вытягиваю себя в прежнее ощущение тела. Вытягиваю за счет мысли о ребенке: трехлетний малыш спит рядом, и он один просто физически не сможет выйти из закрытой изнутри на ключ квартиры – слишком мал. Сыграла роль ответственность за него. Это привязанность, которая держит. Когда же глобально один и нет никаких привязанностей и страхов (страха умереть, не возвратиться), то можно очень далеко уйти в другой мир восприятия или же уйти насовсем.
Так умирают («уходят») праведники. Говорят, что йоги тоже умирают сознательно, когда хотят. Известно достаточное число случаев: старик помылся, переоделся, лег и умер, то есть «ушел». Нечто похожее произошло с известным фокусником Гуджи Гуддини. После операции на брюшной полости у него началось воспаление (антибиотиков в то время еще не было), но жил он гораздо дольше, чем обычно живет в этом случае человек. Когда он уходил, то сказал находящемуся рядом брату: «Я больше не могу. Это сильнее меня». Закрыл глаза и умер. Силой психической концентрации он не давал осознанию самого себя уйти, распасться. Да, смерть ждет воина…
Любая привязанность отдаляет от глобального одиночества смерти, держит в этом мире. Умирала старушка. Не могла уйти. Дети, внуки молили ее: «Бабушка, не умирай!» Она в последний раз открыла глаза и попросила: «Не молитесь за меня. Отпустите». Родственники перестали молиться, и бабушка преспокойненько ушла, покинула этот мир в своем восприятии или позволила осознанию себя распасться. Если нет никаких привязанностей и все земные дела завершены, то уход легок.
Маги, йоги контролируемо и сознательно забираются в область смерти, они понимают ее механику и оперируют ей. Но об этих людях очень мало известно – они пребывают «не в миру». Их работа требует задействования всей энергии, без остатка и часто подразумевает тотальное одиночество.
Когда голоден – в буквальном смысле или сексуально, – то не можешь заснуть и спать. И тогда легче входишь в сновидение, сохраняя контроль, осознание и во сне, – во сне, в котором не можешь забыться. Сновидящий – человек, который никогда не спит. Когда он засыпает и начинает видеть сон, то для него исчезает лишь ощущение его физического тела, а не его осознание себя – он бодрствует во сне. Практикуя осознанные сновидения, я четко осознавал, находясь при этом в сновидении, что буду несвежим, невыспавшимся, когда вернусь в исходный мир восприятия. Как после бессонницы, но бессонницы, проведенной в ином мире восприятия – в сновидении.
…Сначала я видел обычный сон. Рядом группа людей; я никак не пойму, в каком месте я нахожусь, и спрашиваю: «Это Германия, Берлин? Или Москва? Где я? В каком городе?» В ответ мне лишь смеются. «Так», – задумываюсь я. «Берлин, Москва… А где еще я могу находиться?» И тут меня осенило: «Во сне! В сновидении!» Поняв это, я стал действовать в «том» пространстве так же осознанно и целенаправленно, как и в обычном материальном мире. Я перестал быть лишь пассивным участником сна, лишь наблюдать его, а начал совершать в нем активные, сознательные действия. Пребывая в сновидении, я четко осознавал, что существует еще и мир «яви». Так я осознал себя в сновидении, осмыслив где я пребываю. Обычный сон превратился в осознанный.
…Опять я нашел свои руки в сновидении. Иду куда-то. Вижу свое тело. Восприятие такое же, как и наяву – вид сверху, с ракурса глаз. Но удерживать это восприятие не хватает энергии: зрительное ощущение исчезло, осталось лишь ощущение «чистой ходьбы», похожее на ходьбу с закрытыми глазами. Тела нет – есть лишь «ощущение ходьбы». Невозможно описать словами. Сохраняю это состояние. Держусь за него. Постепенно восстанавливается восприятие «вид сверху». Снова вижу свое тело. Сознательно направляю его движение в нужную мне сторону. Но опять не хватает энергии фиксировать данное ощущение и восприятие. Энергетическое тело рассыпается, выхожу из сновидения в мир обычной реальности. Просыпаюсь.
…Вошел в сновидение. Решил в нем потренироваться. Нанес несколько ударов руками – нормально, хорошая концентрация. Стал наносить удары ногами. Немного не то, что хотелось бы. Ощущения тренировки и тела абсолютно те же, что и в материальном мире восприятия! Попробовал сделать акробатический переворот вперед – закружилась голова, потерял ориентацию тела в пространстве и контроль, рассыпался, вышел из сновидения.
В осознанном сновидении можно тренироваться «внутренне», не выполняя движений физическим телом. Между прочим, было проведено исследование среди баскетболистов: те, кто тренировал бросок в кольцо мысленно, были более результативны, чем те, кто не утруждал себя ментальной работой. Другой пример: у спортсменки не получался сложный акробатический элемент; закрыв глаза, она никак не могла представить его себе. Но после того, как с ней поработал психолог и она научилась выполнять упражнение мысленно, все стало получаться. Мысленная тренировка позволяет сохранить силу и спортивную форму, совершенствовать технику.
Осознанное сновидение – это ментальная тренировка высшего уровня. Это высшая медитация.
В то время, когда я интенсивно практиковал каратэ, я вечером в кровати перед сном закрывал глаза, а перед внутренним взором возникали люди в кимоно, выполняющие упражнения. И невозможно было избавиться от этих видений – настолько мощно мозг насыщался образами во время тренировок, так сильно я был перевозбужден после них. Если бы в тот период я знал технологии магии, то мог бы с помощью целенаправленного усилия увидеть сон, в котором происходила тренировка. Затем я мог бы начать тренироваться в этом сне, оттачивать, например, технику движений, сознательно замечая ее нюансы – эта деятельность хорошо знакома каратистам. И так я осознал бы себя во сне и вошел бы в пространство осознанных сновидений. Но, к сожалению, тогда я еще ничего не знал об этом.
Находясь на пике своей спортивной формы, я выполнял сложные акробатические прыжки и трюки. Мне требовалось предельное напряжение физических сил, чтобы с моим высоким ростом и значительным весом делать это. Магия – это тоже высшая акробатика, но не тела, а духа и мысли, требующая запредельного напряжения психических сил.
Жизнь есть движение – как физическое, так и психическое. Маг проводит мощные ментальные тренировки, не только физические. Он способен выдерживать огромную психическую нагрузку и умеет оперировать мыслью и духом так же искусно, как, например, акробат владеет своим телом или опытный боец-рукопашник наносит удары и выполняет приемы. Магию можно представить как высшую стадию боевого искусства, как боевое искусство в другой плоскости, когда происходят незримые битвы духа, поединки со смертью. Недаром Кастанеда в своих работах говорит о воинах. Боевое искусство, как рукопашный бой – лишь «пред-боевое искусство», лишь этап к чему-то большему. Маг – это воин духа.